Лукас фыркнул.

– Спасибо.

Меган ухмыльнулась и, упершись локтями ему в груда, положила подбородок на сложенные руки.

– А теперь что? – насторожился он, наблюдая за ней сквозь полузакрытые веки.

– Я голодна.

– Только не сейчас, – сказал он, позволив себе протяжный страдальческий вздох. – Сделай мне поблажку. Ладно? Не думаю, что мужчины созданы для того, чтобы терпеть столько наказаний за одну ночь.

Меган ущипнула его за плечо и села.

– Чурбан! Я хочу есть. Для одной ночи мне достаточно того, что я от тебя получила. – Она соскочила с кровати и стала разыскивать свое белье и вещи, которые вчера побросала в спешке. – А куда подевался мой дурацкий халат? – пробормотала она себе под нос.

– Может под кроватью? – предположил Лукас.

Она встала на четвереньки, но упавшие волосы заслоняли ей поле зрения.

Тогда он протянул руку, и забрав горстью длинные пряди, отвел от лица.

– Спасибо, – сердито сказала Меган. – Ага, вижу! – Она проползла несколько шагов и, сунув руку под кровать, вытянула кипу сильно помятого белого батиста. Поднявшись на ноги, она отбросила в сторону белье и завернулась в халат.

– Ты куда собралась? – сказал Лукас, видя, как она бодро замаршировала к двери.

– Вниз, – ответила Меган. – Там с вечера оставалось полшарлотки, помнишь? Я сейчас достаточно голодна, чтобы съесть целый пирог, – добавила она и, бросив через плечо вызывающий взгляд, покинула комнату.

– Чертовка! – Лукас вскочил с кровати и побежал следом в чем мать родила.

Когда он добежал до двери кухни, Меган уже держала пирог в руке и стонала от удовольствия сквозь полный рот теста, яблока и корицы.

– Ты не хочешь поделиться?

Меган покачала головой, отделяя вилкой новую порцию.

– О, послушай, дорогая. Я тоже голоден.

– Очень печально, – сказала она, заталкивая в рот большой кусок.

Лукас шагнул к буфету. Она отступила на шаг. Он торопливо выдвигал ящики, перекапывая их содержимое. Наконец он отыскал среди столовой утвари одну вилку и, повернувшись, грозно поднял руку, будто владел могучим мечом.

– Я хочу пирога, Меган. – Она изогнула бровь:

– Вы просите или приказываете, сэр?

– Приказываю.

Меган с недоумением подняла другую бровь.

– Так иди и бери, – сказала она.

Лукас двинулся прямо на нее. Он предпринял обходной маневр слева и, когда Меган попыталась увернуться, схватил ее за талию одной рукой, а другую – с вилкой – занес над пирогом. Меган пронзительно закричала, стараясь отодвинуть пирог как можно дальше. Она изогнулась, убирая от него остатки шарлотки.

Он приготовился вонзить вилку в вожделенную добычу, но промахнулся и задел Меган. Когда зубцы скользнули по ее руке, поцарапав кожу, она возмущенно закричала и, вскинув свою вилку, ткнула его в верхнюю часть бедра.

Лукас вскрикнул, однако продолжал удерживать ее за талию.

Меган сопротивлялась, пытаясь освободиться от него и не повредить пирог. Ловко вывернув руку, она нацелила вилку в другое бедро.

Лукас позволил себе отступить, зажав рукой ранку.

Он отошел подальше и отнял руку от бедра. На коже проступили четыре капельки, расположенные на одной линии.

– Ты проткнула мне ногу, – сказал он обвиняющим тоном.

– Ты первый меня оцарапал, – оправдывалась Меган, поднимая свою руку в качестве доказательства.

– Только слегка. А ты пронзила меня насквозь. – Лукас прислонился к столешнице и сполз на пол. Он сидел, удивленно уставившись на свою ногу. – Не могу поверить, что ты действительно меня проткнула. И чем! Вилкой!

– О, все не так уж страшно. – Меган положила шарлотку на столешницу, прямо у него над головой, и опустилась рядом с ним на колени.

– Как бы не так, – канючил Лукас. – От такой раны можно умереть! – Сейчас он напоминал капризного ребенка, которому не удавалось добиться своего.

– Ну что ты ноешь, как малое дитя? – насмешливо сказала она.

– А что, если рана нагноится?

Меган возвела глаза к потолку. И она слышит такое от мужчины, у которого шрамов на теле больше, чем у нее волос на голове! Один, белый и выпуклый, в верхней части правого плеча – она была абсолютно уверена – остался от пули.

– О, да не тревожься ты так, ради Бога. Позволь мне взглянуть. – Она придвинулась ближе, рассеянным жестом отбрасывая назад свои волосы.

Лукас медленно убрал руку с бедра, открывая красные пятнышки чуть больше булавочной головки. Всего-то, подумала Меган, хотя вместе с уколом вины в ней заговорила совесть.

– Ой! – взволнованно воскликнула она, решив помочь ему разыгрывать из себя страдальца. – Дело плохо. Видимо, придется оперировать.

Она вскочила и направилась прямо к ящику со столовыми приборами. При виде большого зубчатого ножа для разделки мяса у Лукаса расширились глаза, но он ничего не сказал.

– Давай посмотрим. – Меган пробежала пальцем по ранке и откинулась назад, словно прикидывая, с чего начать. – Я думаю, имеет смысл сделать разрез прямо… здесь, вокруг… Да, пожалуй, так будет лучше всего. – Ее пальцы обхватили вещественное доказательство мужского достоинства. Поникшая плоть вздрогнула и зашевелилась от ее прикосновения. Меган подняла глаза, с интересом ожидая реакции Лукаса.

Но он оставался спокойным. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Мне не кажется, что у тебя возникла хорошая идея, – сказал он наконец.

– О, неужели? Лукас тряхнул головой.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Может, еще воспользуешься. – На губах у него заиграла озорная улыбка. – Позже.

Глава 19

И она воспользовалась.

Здесь же, в кухне, прямо на полу. И пирог, и недавняя баталия – то и другое были моментально забыты. По завершении действа Меган сделала попытку запахнуть халат вокруг обнаженного торса, но так как Лукас оставался у нее между бедер, старания ни к чему не привели. Да к тому же сколько-нибудь искреннего желания загораживаться у нее и не было.

– Как Брандт узнает, где тебя найти? – спросила она, нарушая тишину.

– Можно подумать, что твои мысли все время были заняты только Брандтом, – заворчал Лукас и, перевалившись на бок, откинулся спиной к тумбе буфета.

Меган перекатилась вместе с ним.

– Не все время, а только несколько минут, – ответила она не без умысла.