Краска, постепенно багровея, залила шею Гвен, потом охватила щеки. Этан пожалел о своей бесцеремонности и погладил ее по руке.
– Извините, я не хотел смущать вас. Да вам и не стоит смущаться. Разве можно стыдиться девственности?
– Я не стыжусь.
Ее поникшие плечи и опущенные ресницы говорили совсем о другом, но он не стал продолжать эту тему.
– Вот и хорошо, – просто сказал Этан. На самом деле в этом было что-то необычное. – Мне как владельцу клуба приходится ежедневно общаться с множеством женщин. С некоторыми из них я даже сплю, – прозаично добавил он. – Но не могу припомнить, когда в последний раз – да и случалось ли такое вообще – я был у какой-нибудь женщины первым любовником.
Гвен посмотрела на него. Взгляд коричневых, как у олененка, глаз был тревожным и настороженным. Этан слегка улыбнулся, чтобы немного успокоить ее.
– Вы можете по крайней мере объяснить мне, почему? – попросил он.
– Что почему?
– Почему вы выбрали меня. Из всех мужчин Джорджтауна и всех мест, куда вы могли отправиться в тот вечер, вы остановились на «Злачном местечке» и на мне?
– Можете поверить, что вы были подарком на мой день рождения? – тихо спросила она.
Этан долго, пристально глядел на Гвен, пытаясь осмыслить то, что она сказала. Он помнил про день рождения, но до него так и не дошло, что он стал самым большим подарком для одинокой женщины.
Его использовали, или он должен чувствовать себя польщенным? Он не знал, что и думать. И решил не слишком огорчаться, учитывая тот подарок, который она сделала в ту ночь ему самому.
– Вы сердитесь на меня?
Этан машинально покачал головой.
– Нет.
Он действительно не злился, хотя ему было бы трудно описать, что он сейчас чувствовал. Какие-то пословицы пронеслись в его голове. Этан едва не хмыкнул. «Отплатить той же монетой». «Палка о двух концах».
Он долго вел прекрасную беззаботную жизнь, и тут появляется эта женщина, чтобы все перевернуть и заставить его во всем усомниться.
Вместо того чтобы принести облегчение, ее признание вызвало у него еще больше вопросов.
– Вы не возражаете, если я спрошу, сколько вам исполнилось? – Ей нельзя дать на вид больше двадцати пяти, но он не отличался способностью точно определять возраст. – Или мне, возможно, следовало бы поинтересоваться, как случилось, что такой красивой, очаровательной молодой женщине, как вы, удавалось столь долго не вступать в близкие отношения с мужчиной, независимо от вашего возраста. Я бы мог, скорее, предположить, что вы расстались со своей девственностью еще в школе, возможно, на заднем сиденье какого-нибудь старого, видавшего виды автомобиля, благодаря капитану школьной футбольной команды. Или во время вечерней прогулки со знакомым мальчиком, после того как упросили родителей разрешить вам пойти на свидание, несмотря на то, что были еще слишком молоды.
Гвен едва не задохнулась от невероятных предположений Этана. Ей и без того было непросто сидеть здесь, слушая его разглагольствования о том, чем они занимались той ночью, и пытаясь подобрать ответы на вопросы, которые, как она надеялась, ей никогда не доведется услышать. Но выслушивать, как он обсуждает ее девственность с такой обыденностью, словно они говорят о погоде… Неужели он мог представить, что она была популярна в школе настолько, что запросто обзавелась приятелем, не говоря уж о том, чтобы зайти так далеко…
Правда заключалась в том, что капитан школьной футбольной команды вообще не подозревал о ее существовании. О каком желании попытаться затащить Гвен на заднее сиденье своего автомобиля может идти речь? И никаких прогулок у нее не было. Все вечера она проводила дома, читая или делая домашние задания.
Большинство учеников ее класса наверняка забыли даже имя Гвен. При некоторой настойчивости, возможно, кто-то и припомнил бы тоненькую неуклюжую девчонку с тощими прядями бурых волос и огромными, делающими ее похожей на сову, очками, которая слонялась по коридору. Но ничего больше. Все были слишком заняты собственной жизнью, чтобы замечать ее.
Гвен совершенно не соответствовала тому представлению о ней, которое, очевидно, сложилось у Этана, и никакое количество новых туалетов, никакие прически в салонах ничего не могли изменить.
Вопрос был в том, как ей сказать ему об этом – ведь он не допускал мысль, что столкнулся с обманом.
– Я выросла, можно сказать, в тепличной обстановке, – объяснила она, и это было недалеко от истины. – А потом, видимо, стала… разборчивой.
– Разборчивой, – повторил он, перекатывая это слово во рту, словно старался постичь его значение. – Тем не менее в один прекрасный пятничный вечер вы вошли в мой клуб и решили вернуться домой с первым встретившимся мужчиной.
Гвен проглотила подступивший к горлу ком, мешавший ей дышать.
– С формальной точки зрения вы были вторым встретившимся мне мужчиной.
Этан поднял бровь, и по дрогнувшему уголку его губ Гвен поняла, что он пытался скрыть улыбку.
– Думаю, вы правы. И должны сказать «спасибо», что не ушли вместе с тем, первым, типом. Он появляется в «Злачном местечке» каждый вечер и завязывает знакомства с ничего не подозревающими женщинами.
– А вы нет?
Он улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми зубами.
– Я владелец этого клуба. И должен находиться там. Кроме того, женщины обращают на меня внимание больше, чем я на них.
Гвен не сомневалась в этом ни минуты. Этан был, безусловно, самым красивым мужчиной из тех, кого она увидела в клубе в свой день рождения.
Даже сейчас, по ее мнению, в ресторане не было ни одного мужчины и наполовину такого интересного, как он. Помимо прекрасной внешности Этан обладал какой-то особой аурой, которая привлекала к нему внимание. Его манера держаться и уверенность в себе влекли к нему людей – особенно женщин, – как мотыльков к свету.
– Однако я так и не получил ответа на свой вопрос, не так ли? – продолжал он. – Почему я? Почему после двадцати с лишним лет вы проснулись однажды и решили лечь в постель с совершенно незнакомым мужчиной?
Стараясь подавить охватившую ее легкую панику, Гвен заерзала на стуле. Его слова по поводу «двадцати с лишним лет» были оставлены без внимания.
– А это важно? – ответила она с некоторой резкостью. – Вы и других женщин, с которыми спите, также допрашиваете с пристрастием?
Несколько секунд он, не говоря ни слова, пристально смотрел на нее. Она отвечала ему тем же. Ее сердце стучало с бешеной скоростью, а внутренний голос молился, чтобы Этан не обиделся или не возмутился настолько, чтобы встать и уйти.
Он очень ей нравился, но она сама создавала препятствия для продолжения их отношений. И все потому, что слишком боялась быть отвергнутой, если скажет, что обычно носит хлопчатобумажное белье, расчесывает волосы, а не начесывает их и ни разу в жизни не была в ночном клубе до того вечера, когда они встретились.