– Мне нравится ваша квартира, – сказала Гвен. Присев на краешек дивана, она разглядывала современную обстановку, вертя в миниатюрных ручках холодный стакан с газированным напитком.

– Спасибо.

По всему чувствовалось, что квартира холостяцкая. Но так оно и было на самом деле, и именно об этом стиле Этан и просил декоратора, когда нанимал его. Белый пушистый ковер и много черной и желтой мебели заполняли все пространство. Никакого намека на домашний уют. Уютом он был сыт по горло.

– Можете остаться на всю ночь, – неожиданно для себя самого произнес Этан, сам не понимая зачем. – У меня есть небольшая гостевая комната, которой вы можете воспользоваться. Я говорю это на случай, если вы все еще не хотите возвращаться сегодня домой.

Вскинув ресницы, Гвен взглянула ему в глаза.

– Я уже и так доставила вам слишком много беспокойства. Не хочу вас обременять.

Он почувствовал что-то вроде легкого укола сожаления. Всего минуту назад Этану показалось, что она предлагает ему себя, но он, как полный идиот, сделал вид, что не правильно понял. Сейчас женщина готова уехать, а ему вдруг расхотелось отпускать ее.

Этан открыл рот, чтобы сказать об этом, но Гвен его опередила.

– Я бы хотела попросить вас об одном одолжении, – сказала она тихо. Так тихо, что он с трудом расслышал. – Если вы не посчитаете это дерзостью, конечно.

Этан покачал головой, готовый сделать все, что угодно, лишь бы задержать ее подольше.

– О каком?

Отведя взгляд, Гвен сделала глубокий вдох. Кончиком языка она облизнула пухлые красные губы, отчего кровь вскипела в его и без того разгоряченном теле.

– Может быть, вы поцелуете меня?

ГЛАВА ВТОРАЯ

Щеки Гвен вспыхнули от ее же собственной наглости. Неужели она на самом деле только что попросила совершенно незнакомого мужчину поцеловать ее?

Да, она собиралась сделать что-то совершенно необычайное в свой день рождения. Но по тому, как Этан посмотрел на нее, она решила, что он посчитал ее самой большой дурой во всем Джорджтауне.

Наклонив голову, она собиралась поставить стакан на низенький кофейный столик перед диваном. Ее единственным желанием было как можно скорее исчезнуть из квартиры этого человека.

– Извините, – сказала Гвен, не решаясь поднять глаза. – Мне не следовало просить вас об этом.

Этан поспешно схватил ее за руку, когда она сделала попытку встать.

– Подождите. Не уходите. И не извиняйтесь. – Он вынудил ее снова сесть на диван. – Вы просто застигли меня врасплох. Я тут сижу и убеждаю себя не смотреть, уставившись, на ваши губы и не рисовать картину того, как вы выглядите обнаженной. Я собирался вести себя как истинный джентльмен и предоставить вам место, где вы могли бы переночевать. И не имел при этом в виду свою постель, уверяю вас, – добавил он с кривой усмешкой. – Так что меньше всего я мог ожидать, что вы попросите меня поцеловать вас.

Гвен покачала головой.

– Простите, я не должна была…

– Ну-ну. – Взяв Гвен пальцами за подбородок, Этан повернул ее лицом к себе. – Я сказал вам, не извиняйтесь. Знаете, целовать красивую женщину – не такое уж тяжкое испытание.

Его слова были бальзамом для ее души. Никто никогда раньше не называл Гвен красивой женщиной, и неважно, поверила она ему или нет, но он заставил ее почувствовать себя прекрасной.

Сделав глубокий вдох и облизнув губы, Гвен пристально взглянула в его глаза с зелеными крапинками.

– Так вы собираетесь? Поцеловать меня, я имею в виду?

Уголки его губ удивленно дрогнули.

– Да. Я собираюсь вас поцеловать. Только… дайте мне минутку, хорошо?

Все внутри нее перевернулось от предвкушения. Чувствуя, что ей не хватает воздуха, Гвен наблюдала за тем, как он изучающе смотрит на нее.

Почему бы ему не поцеловать ее? Чего он ждет? Может быть, она делала что-то не так?

Может быть, он не любит целовать женщин, которые не закрывают при этом глаза? Он так красив, а это много значило для нее. И если он ждет, когда она закроет глаза, надо сделать это.

Сомкнув ресницы, Гвен придвинулась к нему ближе, откинула голову назад и поджала губы в ожидании. Почувствовав его дыхание на своем лице, она вздрогнула.

– Гвен. – Звук его голоса, казалось, заставлял вибрировать ее кожу. – Откройте глаза.

Она бессознательно выполнила его пожелание и, широко открыв глаза, обнаружила его губы в сантиметре от собственных. И тут, прежде чем Гвен успела опомниться, он поцеловал ее.

Его ласковые губы были бархатными.

Гвен целовали и раньше. Она даже пару раз сама провоцировала это. Но никогда в жизни ее не целовали так, как сейчас. Никогда еще сердце не замирало, а ее не бросало в жар.

Когда он наконец отпустил ее, она, тяжело дыша, откинулась на подлокотник дивана.

Вот это да! Ей вспомнилось старое изречение: «Будьте осторожны со своими желаниями, они могут исполниться». Но она никогда не предполагала, что это можно истолковывать и в хорошем смысле.

Кого она обманывает? Этот поцелуй был не просто хорошим, а феноменальным. Все внутри продолжало дрожать, а губы просто онемели.

Бросив мимолетный взгляд на Этана, Гвен поняла, что и для него это тоже не прошло бесследно. Его грудь порывисто вздымалась и опускалась под синим шелковым пиджаком, а немигающий взор был прикован к ее губам.

Она судорожно глотнула. Его глаза потемнели, а взгляд, ставший еще более горячим, если это только было возможно, грозил опалить ее нежную кожу.

– Вы не будете обо мне плохо думать, если я скажу, что с удовольствием бы это повторила? – спросила она, удивившись собственной смелости.

– Нет, – не задумываясь, ответил Этан, – но вы, видимо, умеете читать чужие мысли.

Протянув руку, он ласково провел ладонью по ее щеке, а она наклонила голову, наслаждаясь нежностью его прикосновения.

Гвен никогда прежде не испытывала такого желания обнять кого-то. И желания, чтобы обняли ее.

И тут она неожиданно поняла, что если уйдет сейчас, не позволив себе испытать близость с Этаном Банксом… не позволив ему испытать близость с ней… она никогда себе этого не простит.

– После того, как вы опять поцелуете меня, – медленно проговорила она, положив ладонь на его руку, которая задержалась на ее щеке, – вы не хотели бы заняться со мной любовью?

Вспыхнувшее страстное желание с такой силой ударило Этана в солнечное сплетение, что ему стало нечем дышать. Наверное, он умер и оказался в раю. Или уснул, и ему привиделось нечто настолько фантастическое, чего он не мог себе даже представить.

Она предлагала ему себя, а он ничего так не хотел, как принять ее предложение. Он не мог припомнить, когда испытывал такое приятное возбуждение.