– А вы не обманете? – недоверчиво спросил пострелец, ловко упрятав серебро в карман.
– Разрази меня гром! – клятвенно заверил Феоктист Евграфович.
– Ну, тогда я побежал!
Дождавшись, когда мальчуган скроется за углом дома, Феоктист Евграфович произнес:
– Ну что ты там, Марк Модестович, уснул, что ли? Погоняй! Дорога у нас не близкая.
Прошедший месяц сложился для Феоктиста Евграфовича весьма удачно. Удалось организовать выступление «Шаляпина» в Тобольске – небольшом аккуратном купеческом городке, где количество миллионщиков на душу населения было в несколько раз выше, чем где-нибудь в Замоскворечье. Так что вкупе с «честно заработанными» деньгами удалось получить немалые пожертвования от частных лиц, которые были щедро поделены между всеми участниками предприятия. Организовать еще несколько таких запоминающихся удачных концертов, и можно будет позабыть о том, что такое затруднение в средствах (во всяком случае, на ближайшие пять лет), и отправиться куда-нибудь в Европу, чтобы подлечить поистрепавшиеся нервы.
Первой остановкой на пути к благосостоянию значился Томск (промысловый купеческий город, находящийся в окружении золотоносных приисков) – вот где еще не видели Федора Ивановича Шаляпина! И Епифанцев был уверен в том, что их ожидает оглушительный успех со всеми прочими сопутствующими радостями в виде пачек ассигнаций. Среди золотодобытчиков отыскивались такие чудаки, которые изготавливали визитные карточки из чистого золота. Наверняка за билеты они пожелают расплачиваться рассыпным золотом. Оставалось только отпечатать афиши, связаться с местной администрацией и организовать концерт.
После аферы с купцом, в которой им удалось обобрать его на целых пятнадцать тысяч рублей, было решено съехать на другую квартиру, где вероятность встретить незадачливого купца сводилась к нулю. Да и вряд ли он захочет оставаться в Москве после своего фиаско, наверняка уже уехал в Чистополь, чтобы отыскать милашку для залечивания душевной раны.
Правда, в последние дни Марианна неожиданно погрустнела, что было для нее весьма несвойственно. У Епифанцева сложилось впечатление, что расставание с купцом не прошло для нее бесследно, а однажды он увидел в ее глазах слезы.
Уже подходя к квартире, Феоктист Евграфович заметил около подъезда некоторое оживление. Двое крепких мужчин в котелках, чей род занятий у него не вызвал никакого сомнения (во всяком случае, переодетых полицейских он сумел бы отличить из тысячи похожих), о чем-то энергично переговаривались. Феоктист Евграфович был из той категории людей, которые не верят в совпадения. Следовательно, появились они в Сивцевом Вражке не случайно. Каким-то необъяснимым образом фараоны вышли на его квартиру, и вот теперь терпеливо ожидают остальных участников аферы.
Марианну нужно было предупредить. Но сделать это следовало настолько тонко, чтобы не запалиться. В квартиру, разумеется, идти самому не следовало. Можно было отправить на квартиру какого-нибудь постреленка, но где гарантия того, что записка не будет перехвачена полицейскими, и тогда дело лишь усугубится.
Подумав, он решил обратиться к Митрохину, с которым некоторое время служил в театре. Пригласив его на снятую квартиру, пообещал, что кроме сытного ужина будут еще и привлекательные дамы, что стало последним аргументом. И, увидев, с каким откровенным интересом вспыхнули его глаза, добавил:
– Зови всех артистов, надо отметить одно приятное дельце… Впрочем, я скажу об этом, когда все соберутся. – По глазам Митрохина видел, что тот ничего не имеет против. – Можешь взять своего приятеля, душевный человек!.. Как его…
– Дергунов Платон Степанович.
– Вот, Платона Степановича. И обязательно скажи Марианнушке, что я принесу ее любимого «Бордо».
Речь не шла о марочном вине: фраза была зашифрованной, ее следовало озвучить лишь только в том случае, если за квартирой ведется наблюдение. Это был сигнал к тому, чтобы бежать из дома немедленно!
– Передам все в точности. Думаю, что она будет весьма довольна, – заулыбался артист в предвкушении богатого стола.
– И еще вот что, Павел, не забудь сказать, чтобы отправила к бакалейщику Кудряшову человека, я уже заказал там разной провизии.
– О! – восхищенно протянул артист, предчувствуя небывалый размах застолья. – Непременно передам.
– Не забудь сообщить, что только одного балыка, окорочка, шейки и прочих копченостей я прикупил двадцать килограммов.
– Непременно скажу, – ответил артист. – Ну, так я пойду, время не терпит, а то наш балычок испортится. Ха-ха-ха!
В этот раз речь шла о месте встречи. Магазин купца первой гильдии Кудряшова славился своими мясными вырезками, мимо его магазина просто так не проскочишь. Но особенно он удобен был тем, что подле него можно было поставить пролетку, так что об истинном значении повозки не догадается ни один фараон. Осталось только запрятаться в экипаж и терпеливо дожидаться появления Марианны.
* * *
Глянув на часы, Марианна нахмурилась. Феоктист Евграфович должен был подойти еще полчаса назад, однако отчего-то задерживался. Невероятно пунктуальный в том, что касается дела, он не допускал подобных оплошностей. Ведь сегодня они намеревались уезжать в Петербург, следовательно, произошло нечто из ряда вон выходящее, что должно было поменять планы. А это могло быть только одно – каким-то образом на них вышла полиция.
Неожиданно в дверь позвонили. Заготовив одну из лучших своих улыбок, Марианна пошла открывать дверь.
Отперев замок, она увидела на пороге Митрохина, сжимавшего в руках тощий букет роз и бывшего слегка навеселе (впрочем, в другом состоянии он пребывал крайне редко), а рядом с ним топтался Дергунов.
– Это вам, – протянул артист букет.
– Благодарю, – сдержанно сказала Марианна, принимая цветы.
– Вы позволите войти? – напустив на себя таинственный вид заговорщика, произнес он.
Возможно, что это даже неплохо, что артисты появились именно в этот момент.
– Пожалуйста, – распахнув пошире дверь, проговорила Марианна.
– А я к вам со специальным заданием, – напуская на себя все более таинственный вид, произнес артист, смело проходя в гостиную.
– А что такое? – стараясь скрыть беспокойство, спросила Марианна.
– Полчаса назад я виделся с Феоктистом Евграфовичем, и он сказал, что накупил разного мяса, в том числе и балычка, целых двадцать килограммов! – восторженно проговорил артист, широко улыбаясь.
– Вот как? А не слишком ли много для ужина? – равнодушно ответила Марианна, стараясь скрыть все более нарастающее беспокойство. – И где именно он его купил?
– Дайте вспомню, – собрал он широкий лоб в продольные глубокие морщины. – Ага! В лавке Кудряшова. На углу Федосеевской и Подлужной.