Следовало что-то ответить, но на ум не приходило ни одного разумного слова. Неожиданно Ибрагиму стало смешно. Накативший смех заставил его отложить кусок мяса в сторону, и он долго и громко хохотал, смахивая пальцами выступившие слезы.
Отсмеявшись, Ибрагим сказал:
– Я не буду с тобой спорить. Наверное, так оно и будет. Если родишь мне сына, я сделаю его своим главным наследником. Только от таких женщин, как ты, получаются настоящие воины Аллаха.
– Я постараюсь не разочаровать тебя.
Достаточно взглянуть на светлую улыбку любимой, чтобы понять, почему по русским женщинам сходит с ума весь мир.
Мясо удалось, а если улыбка и глаза подаются в качестве десерта, то лучшего блюда не бывает.
Телефон, лежавший на столе, задрожал мелкой дрожью, привлекая к себе внимание. Подняв его, Ибрагим посмотрел на дисплей.
– Прошу прощения, дорогая, – поднялся Ибрагим из-за стола, убирая салфетку. – Мне нужно переговорить.
Не следовало переплетать личные отношения с работой. Две основные составляющие его жизни должны идти параллельно. Он просто обязан следить за тем, чтобы они не пересекались. Возможно, что окружающие считают его человеком жестким, быть может, даже жестоким, но в своем доме он должен оставаться разумным хозяином и любящим мужчиной.
Ибрагим прошел в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь, и только после этого нажал на кнопку приема.
– Слушаю. Ты все узнал?
– Да, господин. Сейчас Юсуф Ахмед озабочен тем, чтобы захватить судно «Красная Сибирь». Оно везет коллекцию из русского Алмазного фонда?
– Я знаю.
– В этой коллекции имеется голубой алмаз «Небо Сомали», по преданию принадлежащий клану Дарод. В свое время он был выменян на жизнь одного из сыновей вождя. Старейшины говорят о том, что, как только алмаз окажется в Сомали, для страны наступят лучшие времена. Наблюдатели Юсуфа Ахмеда не упускают «Красную Сибирь» даже на минуту. Думаю, что захват состоится в ближайшие часы.
– Хм… Это похоже на Юсуфа Ахмеда. Его всегда волновали личные интересы. А что там по сухогрузу «Галия»? Надеюсь, что он не оставляет его без внимания?
– Мне известно, что они ищут это судно. Близ границы Кении и Сомали обнаружилось похожее.
– Какое?
– Его название «Мария». Наблюдатели считают, что прежнее название просто закрасили.
– Хорошо. Если будут новости, тут же дай мне знать.
– Слушаюсь, господин.
Ибрагим вернулся в столовую. Глаза девушки выглядели встревоженными.
– Что-нибудь случилось?
Еще одно правило, которое он усвоил: никогда не приносить в семью личные проблемы.
– Что ты, – поцеловал Ибрагим жену в лоб, – у нас все замечательно. Знаешь, мне очень понравилось это блюдо. Как оно называется по-русски?
– Не знаю, – несколько растерянно отвечала девушка. – Его любила готовить моя бабушка, она называла его картошка с мясом.
– Замечательно. Положи мне еще.
Взяв половник, Резеда положила на тарелку несколько крупно нарезанных кусков картошки.
– Пожалуйста, милый.
– Обещаешь готовить это блюдо почаще?
– Обещаю, если оно тебе нравится.
– Капитан, лучше всего нам подойти к берегу ночью, – сказал старший помощник, когда они остались наедине. – Сами понимаете, лишние свидетели нам тоже ни к чему. Не знаю, как вы, капитан, но я бы не хотел сидеть в кенийской тюрьме.
– У меня нехорошее предчувствие. Этот груз почище всякого наркотика. Он может снести голову кому угодно!
– Это уж точно.
– Ребята, которые могут достать такие ракеты, обладают куда большими возможностями, чем те, что торгуют на улицах Найроби героином. По мне, так лучше затопить этот груз где-нибудь на глубине в четыреста футов, сесть в лодку и отправиться в аэропорт. А там уже нас никто не отыщет.
Марков посмотрел на Алекса. Тот отрицательно покачал головой. В его глазах читалось разочарование.
– Это неразумно, капитан. Судьба преподнесла нам такой богатый куш, и было бы глупо не подобрать его.
Марков усмехнулся. В действительности Алекс оставался все тем же сыном рыбака из бедного рыбацкого поселка, гонявшимся за туристами в надежде заполучить цент. А доллар уже воспринимался как целое состояние. Воображение Алекса нарисовало воздушные замки с огромным количеством садов и фонтанов, и отказываться от своей мечты ему было крайне затруднительно. А крылатые ракеты на борту судна он воспринимал как пещеру Али-Бабы, заполненную до самого потолка драгоценными камнями. У такого человека, как Алекс, не имеющего привычки к большим деньгам, просто сносит голову от таких перспектив. Он предпочтет умереть, чем отказаться от денег, что сброшены на голову, по его разумению, самим Аллахом!
– Возможно, что ты где-то и прав.
– Знаете, капитан, я уже связался со своими людьми.
– Что же ты им сказал?
– Всего лишь два слова, что это за груз. Они хотели бы на него взглянуть.
Червячок сомнения старательно перепахал израненную душу. Еще не поздно было поставить шлагбаум перед собственными желаниями, достаточно всего лишь одного слова: «Нет». Утопить груз в тихой заводи и, поплевав через левое плечо, попробовать добраться до родины. Как только он даст свое согласие и выйдет на встречу с потенциальными покупателями, обратного пути уже не будет.
Молчание затянулось, старший помощник, понимая состояние капитана, с ответом его не торопил.
– Хорошо. Договорились, – наконец произнес Марков.
Однако ожидаемого облегчения не почувствовал.
* * *
Судно бросило якорь в небольшой бухте со скалистыми берегами, где, прижавшись бортами к пирсу, стояло около трех десятков кораблей, в том числе пассажирских; немного в сторонке причалили танкеры.
На высоком берегу были разбросаны небольшие рестораны и бары. Обыкновенный сервис для матросов дальнего плавания, где можно было не только хорошо отдохнуть с бутылкой рома в руках, но и отыскать на вечер подходящую подругу.
Капитан, назначив филиппинца старшим на время своего отсутствия, в сопровождении старшего помощника сошел на берег.
Их встретил обыкновенный портовый район, где останавливались корабли, чтобы дозаправиться, а моряки предпочитали его потому, что в короткие минуты досуга здесь можно было получить максимум удовольствий, значительная часть которых доставалась бесплатно.
Где-то в ближайшем баре раздавался громкий мужской хохот; ему несколько сдержаннее, но столь же заразительно, с какими-то переливчатыми интонациями, отвечал девичий. У матросов, оставшихся на корабле, от зависти, должно быть, сводило скулы: надо полагать, что капитан со старшим помощником не упустят представившейся возможности и не поднимутся на борт корабля до тех пор, пока не посетят все бордели в радиусе пяти миль.