– Не ранее чем через неделю, – не сразу ответил старик.
– Значит, пока я могу идти? – поднялась со стула Амалия.
– К сожалению, это невозможно, – следователь сказал это, сведя брови к переносице, однако взгляд его был сочувствующим. Похоже, он и правда сожалел.
– Почему? Боитесь, что сбегу? – она снова обворожительно улыбнулась. – Тогда организуйте наблюдение за мной.
– Нет, – ответил следователь. – Просто по закону я не имею права освободить вас до суда, поскольку вы не являетесь австрийской подданной. Так что, – он замялся, но все же произнес, – я крайне сожалею, но обязан заключить вас в тюрьму. Я уже подписал постановление о содержании вас в предварительном заключении…
* * *
– Ну и как ты ее найдешь? – Савелий посмотрел на Артура с неподдельным интересом. – В полицию обратишься?
– Только не это! – вскинул брови Артур. – С полицией я никаких дел предпочитаю не вести. Вот они со мной – да, бывает.
– Да, смешно, – расхохотался Родионов, глядя на приятеля. – Чтобы обвести вокруг пальца такого битого волчару, как ты, Артур, нужно иметь семь пядей во лбу. А может, и больше… Выходит, у этой пасторской вдовы с мозгами и ловкостью рук все в полном порядке.
– Я так думаю: ее кто-то пригласил на именины префекта, – задумчиво произнес Артур. – Или привел. Если не сам префект, то кто-то из его окружения. Когда мне станет ясно, с кем она пришла, то нетрудно будет узнать про нее и все остальное.
– Ну и как ты это узнаешь? Дознание проводить будешь? – усмехнувшись, спросил Родионов.
– Хотелось бы придумать что-нибудь похитрее…
– Как ты узнаешь, где она живет?
– Я надеюсь, мне помогут друзья, – Артур прищурился и выразительно посмотрел на Савелия.
– Ты что имеешь в виду? – отпрянул от него Родионов.
– То и имею, что ты как раз сейчас подумал, – не отрывая от приятеля взгляда, ответил «граф».
– Брось, Артур. Ты же не заставишь меня спрашивать у всех, кто был на именинах префекта, не знают ли они, где живет в Вене эта вдова магдебургского пастора по имени Амалия Шульц?
– Не заставлю, – согласился Артур. – Просто попрошу сделать это как друга.
– Я понимаю, что я в какой-то мере твой должник, но…
– Вот именно, – оборвал его на полуслове Артур.
– А если она никакая не вдова и не Шульц? – уже сдаваясь, буркнул Родионов.
– Вот ты и выясни это, – уже мягко улыбнулся Артур. – Мне это нужно…
– Ну, знаешь…
– Да знаю, знаю…
* * *
Расспрашивать женатому человеку про женщину, что была на рауте у префекта, являлось делом весьма щекотливым и в какой-то мере даже опасным. К тому же можно было очень даже запросто схлопотать за таковой интерес от Елизаветы Петровны, причем по полной программе. Лиза не терпела никакого соперничества. Узнав о подобном интересе со стороны мужа, она вряд ли подумала бы, что он увлекся другой женщиной и что их любовь вдруг дала трещину. Савелий с самого первого дня их знакомства относился к ней трепетно и с восторгом, чего, признаться, она никак не ожидала от вора высшей квалификации и маза, с которым считались первейшие фигуры уголовного мира и которого уважительно по имени и отчеству называли даже самые отъявленные храпы и уркаганы зловещей Хитровки.
Конечно, ревность отыскала бы в ее сердце уязвимую точку, однако первым делом она подумала бы о том, что с женщиной, к которой Савелий вдруг начал проявлять интерес, связано какое-нибудь его новое дело. В Вену же супруги приехали просто отдохнуть, завязать новые знакомства, которые впоследствии могли бы пригодиться, и присмотреться к Национальному коммерческому банку, крупнейшему в Европе после лондонского «Куттс-ов-зе-Странд» (банка Ее Величества королевы Великобритании). Впрочем, об этом интересе она могла и не узнать, если просьбу Артура выполнить быстро и незаметно. Посему Савелий Николаевич решил супруге ничего не говорить и стал ненавязчиво расспрашивать своих австрийских знакомых из числа приглашенных на именины префекта об Амалии Шульц и месте ее проживания.
На удивление, никто толком не знал ни кто она такая, ни где живет. Похоже, никто из гостей префекта не приглашал ее на раут; по крайней мере, она пришла одна, что означало единственное: ее пригласил сам префект или его супруга. Жену префекта Савелий расспрашивать не решился, а вот префекту, при встрече, которую Родионов попытался обставить как случайную, такой вопрос задал.
– Да, – ответил префект, не подав виду, что он несколько удивлен вопросом господина Родионова, – это одна из новых знакомых моей жены, и пригласила ее на мои именины именно моя дражайшая половина.
Не имея никакого плана разговора с префектом и не зная, как дальше вести себя с ним, Савелий начал врать напропалую.
– Моя супруга, – начал он, стараясь придать голосу убедительности, что у него, похоже, получилось не очень, – была просто очарована бриллиантовой подвеской, какая была на мадам Амалии на том замечательном рауте в честь ваших именин. Она вдруг захотела себе такую же – вы ведь знаете женщин, – но ничего подобного не нашла, хотя обошла, по ее словам, все ювелирные магазины и лавки Вены. Вот она и попросила меня узнать у вас, не знаете ли вы, где проживает мадам Амалия, чтобы нанести ей визит и расспросить про подвеску. Она уже все уши прожужжала мне этой подвеской, – добавил Савелий и сделал жалостливое лицо.
Во время этой тирады префект несколько раз искоса взглянул на Родионова, но, естественно, ничего не сказал, так как был воспитанным человеком, несмотря на характер работы. Ведь служба в полиции, где бы это ни было и в какой бы ни было стране, всегда накладывает отпечаток на характер человека и делает его жестковатым и циническим.
Когда Савелий закончил, префект кивнул и, глядя мимо Родионова, ответил ему, что непременно постарается узнать у жены адрес мадам Амалии.
Савелий поблагодарил и удалился. Уши его от вранья пылали маковым цветом.
Ровно через день префект уже сам нашел Родионова и сообщил ему, что мадам Амалия живет в меблированных комнатах, лучших во всем городе, и снимает целую квартиру. Затем он назвал точный адрес. Савелий поблагодарил префекта, облегченно вздохнул и отправился в отель. Найдя там Артура, он сообщил ему интересующий его адрес.
– Спасибо тебе, – сказал Савелию Артур.
– Пожалуйста, – ответил Родионов. И предупредил: – Если о моих изысканиях станет известно Лизе, объясняться с ней придется тебе. Договорились?
– Договорились, – сказал Артур.
– Что будешь делать?
– Пойду к ней.
– Ну-ну, – произнес Родионов и, выходя из нумера, бросил: – Ни пуха…
– К черту! – ответил Артур и принялся чистить одежной щеточкой свой визитный костюм.
Железные ворота были заперты, верно, уже не первое десятилетие (во всяком случае, такое впечатление создавалось при первом взгляде на вход в тюрьму). Возможно, что так оно и было в действительности.