В камере рядом с Михаем сидели бывший замминистра МВД, попавшийся на крупной взятке, и крупный промышленник, поддержавший своими деньгами не ту партию. Вместе с Михаем они составляли довольно сплоченную компанию, и московскому авторитету не приходилось жаловаться на плохое питание или невнимание надзирателей. Питание осужденным привозили только из дому, а сигареты и шоколад у них никогда не переводились. Михай с удовольствием пользовался дарами сокамерников.

Изготовив по известной ему технологии из рубашки неплохие карты, Михай научил играть своих соседей по камере во все игры, принятые в тюрьмах и зонах бывшего СССР. И соответственно выигрывал у них крупные суммы денег, которые, в свою очередь, приносили для заключенных сами надзиратели, оставляя себе проценты за услуги. Все было четко расписано, и за полученные деньги можно было купить все что угодно. При желании можно было заказать в камеру и женщину. Правда, за отдельную и очень большую плату. Нужно было сказать дежурному офицеру, что пришедшая на свидание с заключенным – сестра или жена несчастного узника, жаждущая увидеть близкого человека. Дежурный офицер, конечно тоже получавший соответствующую плату, закрывал глаза на ежемесячно меняющихся «жен» или «сестер». Сидеть в общем было весело.

И вот в один прекрасный момент в комнате для свиданий появился капитан ФСБ Александр Зимин. С этим опером Михай был знаком уже давно, но тот как будто приглядывался к Михаю. На самом деле Михай узнал, что Зимин долго изучал его дело:

– А ты хочешь сидеть и ждать здесь сто лет? – спросил во время второй встречи офицер.

Михай насторожился. Кажется, они начали интересную тему.

– Сто лет все равно не будет, – уверенно сказал Михай. – У вас на меня ничего нет. Поэтому и тянете.

– Есть возможность быстро выбраться отсюда, – предложил Зимин.

– И как?

– Очень просто. Помочь нам. Бугрова Петра Андреевича знаете?

– Кого-кого? – переспросил Михай, но понял, о ком идет речь.

– Бугрова.

– Знаю, конечно.

– Нам известно, что вы пересекались с ним. А нам нужна ваша помощь, чтобы вывести его на чистую воду.

– С какой стати, я буду вам помогать? Я с мусорами никогда не якшался!

– А мы не мусора, – твердо ответил Зимин. – Мы всего лишь просим у вас помощи. Дело государственной важности. Не хотите помогать – не надо! Но все же подумайте...

Глава 5

Иван Владимирович Мазуркин был человеком очень практичным. Вот и сейчас, на важную деловую встречу он взял с собой веник и бутерброды на всякий случай. Веник, потому что надеялся попариться сегодня, несмотря на предстоящий разговор с Бугровым. А бутерброды – потому, что он не терпел острой ресторанной пищи. И даже на утомительных застольях с икрой и дорогим шампанским любил уединиться и съесть бутерброд собственного приготовления, сделанный на скорую руку.

Впрочем, сегодня он понял, что встреча с Бугром будет не самой легкой и, что самое неприятное, долгой. А это могло повредить его планам. Вопросы эти можно было решить утром, на худой конец днем. Но у босса было свое ощущение времени, и Иван Владимирович должен был подчиниться. У шефа не было вопросов по банку, и вызов, по всей видимости, касался другого. Но чего конкретно, Мазуркин не знал и лишь по настроению Бугрова догадывался о причинах встречи.

Обычно шеф все банковские и финансовые вопросы перекладывал на плечи своих замов, и в первую очередь на самого Мазуркина, который был незаменимым директором ООО «МоскваСитиБанка». Финансовые вопросы, несомненно, были в компетенции Мазуркина. Но когда вопрос касался не только судьбы банка, но, как считал босс, и его самого, тогда возникали непредвиденные совещания вроде сегодняшнего. «По всей видимости, у Бугра серьезные проблемы», – подумалось Мазуркину.

Иван Владимирович потянулся было за бутербродом в портфель, но дверь комнаты открылась и в ней появилась симпатичная девушка в белом фирменном фартучке и, громко поздоровавшись с Мазуркиным, вкатила тележку, уставленную спиртным и закусками.

Мазуркин инстинктивно вынул руку из черного портфеля и, сделав несколько виноватый вид, рассеянно улыбнулся и стал доставать бумаги, раскладывая их на столе, как карточный пасьянс. Хотя это был всего лишь ловкий маневр, чтобы перестроиться и получше рассмотреть молодую особу, которая ему давно нравилась. Ольга была и в самом деле милой и симпатичной девушкой, и, хотя Мазуркин видел ее не в первый раз, поговорить с этой миловидной девушкой не выпадало.

Для Мазуркина, который минут пятнадцать сидел в шикарной капитанской каюте на борту прогулочного судна и нервничал, это было каким-никаким развлечением. Он не любил ждать. Однако вступать первым в разговор не хотел. Иван Владимирович решил скоротать время и, пока хозяин решал с кем-то вопросы по телефону, переключился на официантку, которая хлопотала за столом.

Мазуркин встал с кресла и раскачивающейся походкой подошел к невысокой симпатичной девушке.

– Ну что ты, Оленька! Могла бы и мне сказать, я бы помог, – улыбнулся Иван Владимирович и, подойдя к девушке сзади, обнял ее за талию.

Оленька, видимо, привыкла к такому обращению со стороны VIP-персон, но все-таки мягко убрала руки Ивана Владимировича.

– Ну что вы? Я уже привыкла, это моя работа, – улыбнулась девушка.

– А я, Оленька, всегда помогаю красивым девушкам.

– Вот как? – изобразила удивление официантка и стыдливо покраснела.

А Мазуркин вместо ответа чувственно продекламировал:

Но когда коварны очи

Очаруют вдруг тебя

Иль уста во мраке ночи

Поцелуют не любя, –

Милый друг! От преступленья,

От сердечных новых ран,

От измены, от забвенья

Сохранит мой талисман.

– Как вы красиво читаете стихи, – искренне восхитилась девушка. – А почему талисман?

– Вообще это Пушкин написал, – заметил Иван Владимирович. – А талисман, – на секунду задумался Мазуркин, – понимаете, для поэта нет большего преступления, чем игра в чувство. И хотя талисман не может уберечь от напастей и недугов, в нем все равно есть таинственная сила. Мне кажется, Оленька, вы тоже со мной играете, – шутливо пригрозил указательным пальцем Иван Владимирович.

– Ну что вы! – не согласилась девушка. – Я просто давно не слышала, как декламируют стихи, – искренне призналась она. – Разве что в школе.

– «Я помню чудное мгновенье...» – процитировал Иван Владимирович.

– «Передо мной явилась ты», – вспомнила строчки собеседница и даже захлопала в ладоши. – Вот видите, я еще помню!

– Вам, Оленька, незачем это помнить, – заявил Иван Владимирович. – Главное, чтоб ваши поклонники об этом помнили.