Впрочем, ситуацию разрядил общий смех.
– Ну, как вы? – спросил Зимин.
– Да мы тут, – замялся Сапоженко, продолжая держать бутылку в руках, – посудачили о разном.
– Так вы продолжайте и пригласите меня в свою компанию, – гостеприимно предложил Зимин.
– Так вот я, Александр, как раз рассказывал, что перед смертью брата приехал на отдых в красивый канадский город и больше всего хотел погулять по берегу Атлантического океана, посмотреть на чаек и не думать ни о чем. Это был первый за всю жизнь человеческий отпуск. Представляешь, Филатов, – обратился он к Юре, – мне даже не хотелось загорать и купаться. А вот завести шашни с какой-нибудь красоткой я был не прочь. Правда, возраст, – взгрустнул Юрий Андреевич. – На пляже наверняка полно симпатичных девушек, так что можно приятно провести время в их компании. А хочешь – просто рыбачь вдалеке от отеля, и никто даже близко не подойдет, только ты и море. Я ведь, знаете, к рыбалке за границей пристрастился. Купил себе за пятьсот канадских долларов такой рюкзачок, – Сапоженко описал жестами его габариты, – в общем, в нем есть все, – с наслаждением отметил старик, – блесны на любой вкус, лески какие хочешь. Даже несколько спиннингов умещаются. Там ведь, в Канаде, это милое дело, я очень люблю канадских сомов, они отличаются от наших...
– Да ну тебя с твоими сомами! – перебил его Филатов. – Человек пришел дело говорить, потом расскажешь.
– Да, нам бы не мешало обсудить последние события. Но для начала представлюсь, – для убедительности он достал из кармана бежевой рубашки красное удостоверение. – Я – капитан ФСБ Александр Зимин.
Было видно, что эта формальность не произвела на сидящих особого впечатления.
– Кто ты такой, было понятно почти сразу, – разрядил возникшую паузу Филатов.
– Да ну, так уж и сразу! – не поверил Зимин. – Обижаешь, мне чуть ли не гримироваться пришлось, чтобы поверили, что я таксист. А сколько народу лезло, просило подвезти! Я тогда понял, как достается таксистам в столице.
– Мне приходилось подрабатывать извозом, знаю, – улыбнулся Филатов.
– Так что же, получается, нам и представляться не надо? Ты и так, Саша, все о нас знаешь? – полюбопытствовал Андрей Юрьевич.
– Ну, все не знаю, но кое-что. О тебе, Андрей Юрьевич, достать информацию было несложно. Первая ходка случилась, когда стукнуло тебе шестнадцать лет. У продавщицы в Красногорске под Москвой из-под носа украл бирюзовые бусы. Было это в пятьдесят шестом году. Статью сказать, по какой сидел?
– Нет, не надо, сам помню! – с легким раздражением и одновременно с уважением произнес Сапоженко.
– С Филатовым чуть сложнее, – продолжал капитан. – Воевал в горячих точках. После чего поменял множество работ, нигде толком не закрепившись. Проходил по ряду громких дел как свидетель. В последних событиях, как всегда, вел свою игру на грани фола, – с ударением на последних словах объявил сотрудник ФСБ.
– Человек сидит в тюрьме, и ему нет никакого дела. Братки учинили в городе беспредел, а простым смертным вы предлагаете ждать героя? Может, мне достаточно набрать номер телефона... Я звоню ему домой, – с нескрываемым сарказмом Филатов начал изображать мнимый звонок супермену, – и говорю: «Ах как мне не повезло, что он на дежурстве. Может, он будет во второй половине дня, а весь вечер будет свободен? Передайте, что звонил Юрий Филатов и очень-очень просил его о помощи». А может, он мне ответил: «О'кей, Юра, лечу.»
На это представление Зимин никак не ответил. Он внимательно наблюдал за саркастическим представлением Филатова и даже в конце выдавил из себя улыбку. Но он сидел и слушал все это как на иголках. Дождавшись концовки, капитан спросил:
– А перекусить вы не хотите?
– Не откажусь, – признался Филатов.
– Мы заговорились, а позавтракать не успели, – подтвердил Сапоженко.
– Ну, тогда о чем речь? – развел руками Зимин. – Идемте на кухню. Я вам приготовлю омлет. Честно говоря, повар из меня никудышный.
Когда все вошли на кухню, Филатов вспомнил, что вчера так устал, что не смог разглядеть эту комнату. Все было обычно – желтые обои, холодильник, отечественная плита. Ближе ко входу справа стоял стол, а на стене висела репродукция известного художника.
Филатов вспомнил свою кухню, где он иногда любил подолгу пить чай или кофе.
– Сейчас сделаем как в лучших домах. А вы помогайте, в холодильнике все есть, – предложил Зимин и загремел большой сковородой.
Филатов и Сапоженко начали расставлять посуду и резать колбасу и сыр.
– Сейчас приготовлю тебе отличную яичницу. Конечно, Даша готовит ее гораздо лучше, но она сегодня в отгуле.
– Кто такая Даша? – поинтересовался Андрей Юрьевич.
– Наша бывшая сотрудница. Хотя, как понимаете, бывших не бывает. Она выполняет роль домохозяйки.
Первым делом, когда все было порезано и готово к употреблению, тройка знакомых пропустила по рюмочке.
Зимин первым спросил:
– Какие впечатления от вчерашнего дня?
– Не слишком приятным было возвращение, – ответил Филатов. – Ты, наверное, догадался, что случилось с Андреем Юрьевичем?
– Да без слов понятно...
– А знаешь, чего они от него хотели? – Филатов выступил в роли адвоката. – Могли бы поставить наблюдение за его квартирой, – с упреком произнес Юра.
– И ставили, и бывали в этой квартире, – признался капитан ФСБ.
– Вот как? – удивился Юра.
– Я, кажется, припоминаю, кто-то мне из соседей говорил о сантехниках, – почесав затылок, стал вспоминать Сапоженко.
– Не в этом дело, – прервал размышления гостей Зимин. – Мы давно вышли на Бугрова, давно за ним наблюдаем, однако улик серьезных для его задержания не было. Более того. Позавчера мне запретили заниматься этим делом.
– И что же, теперь бандит будет безнаказанно на свободе гулять и бесчинствовать? – не успокоился Филатов.
– Надеюсь, что нет, – коротко ответил Зимин.
– Не понял? – занервничал Сапоженко.
– Всех подробностей рассказать не могу, скажу только, что я смог убедить начальство в том, что надо продолжать наблюдение за Бугровым. И не только наблюдение.
– А что же? – спросил Андрей Юрьевич.
– И об этом сказать пока не могу.
– А занимаетесь ли вы судьбой тренера Артюшина, который уже больше двух недель находится в СИЗО? Как узнать, что с ним? Каково его состояние?
– Занимаемся. К сожалению, сейчас он находится в лазарете.
На эту фразу Филатов ничего не ответил. Только по играющим желвакам на его лице можно было понять, какая буря разразилась у него внутри.
– Какие-нибудь меры предприняты для его безопасности? – через полминуты спросил Юра.