С 1997 года Халед Валили перешел на спокойную и прибыльную работу — возглавил отдел по охране древних монументов Гизы. Основная работа подчиненных Халеда противоречила коренным задачам и состояла в том, чтобы незаконно взимать с туристов деньги за восхождение в предутренние часы на пирамиды. Разовый пропуск стоил порядка ста американских долларов.
Радзянский оставил машину в километре от основного монумента и остальной путь проделал пешком, обходя дамбу, нависшую над поселком Назлет-эль-Самаан.
Халед уже поджидал старого знакомого. Радзянский отметил и изменившийся взгляд, и сам облик «технического курьеза». Форменная рубашка с блестящими пуговицами туго обтягивала выпуклый живот, усы с проседью обостряли снисходительную ухмылку, а пот, проступивший на благостном лице араба, казался елеем. Радзянский улыбнулся, ибо Халед напомнил ему великого комбинатора, шарахнувшегося от рукопожатия компаньона: «Нет, нет, не обнимайте меня. Я теперь гордый... Теперь я командую парадом! Чувствую себя отлично».
— Халед, старина! — Лев похлопал его по плечу. — Годы идут тебе на пользу. Скажи честно, это пирамиды так действуют на тебя?
— Они, они, — правдиво ответил Историк. — Давно приехал?
— Мог бы и не спрашивать. Сразу к тебе. Как здоровье, Халед?
— Благодаря всевышнему. — Валили обратил пылкий взор к вершине золотоносной пирамиды и вежливо осведомился о самочувствии собеседника.
— Отлично! «Два неба идут ко мне», — ответил Араб «мертвым» текстом. — Знаешь, Халед, ведь я привез тебе денег.
— Хочешь забраться на пирамиду? — Валили принял деловой вид.
Лев рассмеялся:
— Вот уж действительно: у кого чего болит. Да я там каждый камень знаю! Нет, мне от тебя потребуется услуга иного рода. Нужно найти одного человека, русского, здесь проживает нелегально.
Последнее слово особо не понравилось стражу. Он насупился и покачал головой:
— Нет, Лев, я уже давно не занимаюсь такими вещами.
— Сначала спроси, сколько я тебе заплачу.
— Сколько? — сорвалось с языка араба.
— Три тысячи долларов.
— Хм... — Валили потеребил ус. Он жил в стране, где торг был едва ли не основой существования. Но прежде чем продолжить, осведомился: — Могу я спросить, на кого ты работаешь?
— Тебе ли не знать ответа... Но я скажу: это частное дело.
Капитан с сомнением покачал головой, зная, однако, что большего не добьется.
— Пятнадцать, — заявил он.
— Пятнадцать чего, — спросил Лев, ничуть не удивившись, — египетских фунтов? — Не дав собеседнику ответить, ибо прекрасно знал курс на рынке иностранных валют, продолжил: — Окончательная цена четыре тысячи... Десять?! Побойся бога, Халед! Он слышит тебя. Четыре с половиной.
— Пять, — завершил торги Валили.
— По рукам.
— Но я ничего не обещаю, — предупредил араб.
— Вот это здорово! — снова рассмеялся Радзянский.
— Заметь, Лев, я не спросил, кто этот человек и зачем он тебе понадобился.
— Я это заметил. Ты сразу перешел к денежному вопросу. Даже не спросил о сроках.
Историк нахмурился еще больше.
— Ладно, я попробую. У меня есть нужные люди. Но, — он выдержал паузу, — придется раскошелиться и на них. Как насчет дополнительной суммы?
На курсах разведчиков посвятили в непреложную истину: «За деньги можно завербовать любого человека, дело только в количестве». В случае с Халедом, которого Лев решил держать в определенных рамках, ни о какой дополнительной сумме речи быть не могло. Разве что премиальные. О них придется сказать, что, в общем-то, будет походить на послабление.
— Это твои проблемы, — ответил Радзянский. — Сделаешь работу, отчитаешься — кому и сколько. Может быть — повторяю: может быть, — я соглашусь поделиться расходами. В разумных пределах, естественно. Теперь о сроках. Человек мне нужен максимум через семь дней.
— Хорошо, я согласен. — Халед, часто кивая головой, выслушал все, что было известно Радзянскому об Игоре Белокурове. Работа сложная, прикинул он, хотя за неделю рассчитывал справиться. Пожалуй, опорной точкой может послужить счет о переводе полутора миллионов долларов в один из коммерческих банков Египта и номер факса, с которого по неосторожности, а скорее по причине злобы на партнеров беглец так или иначе дал знать о себе. Факс мог оказаться общедоступным, например, Белокуров мог дать его с телеграфа, в этом случае работа Халеда усложнялась.
Для Радзянского этот момент также был важен. Данные, полученные им от Левина и Хачирова, были известны не только ему, но и частному сыскному агентству, которое занималось установкой местонахождения Игоря Белокурова, и в них отсутствовала важная деталь: с одного ли факса были посланы сообщения на имя Кургаева и Иванова, представляющие две противоборствующих стороны. Хотя... С другой стороны, этот момент был не так уж и важен, все по своим местам расставит время.
Лев вручил капитану задаток — две тысячи долларов, и они распрощались.
* * *
Халед действительно уложился в неделю. При очередной встрече араб выглядел заметно осунувшимся. А может, искусно напустил на лицо усталость, уже своим видом рассчитывая на премиальные.
— Ну и работу ты мне задал, — посетовал Валили, облаченный на этот раз в цивильный костюм: серую рубашку с короткими рукавами и кармашками на груди и брюки такого же цвета. — Начну с главного и обрадую тебя: нашел я человека, которым ты интересуешься. Во-первых, поначалу он жил в Луксоре. Установили по оплате за факс, телефонным счетам местного телеграфа и гостиницы. Кстати, он до сей поры пользуется отелями.
— Сейчас он в Каире?
— Да, проживает в гостинице «Карбункул», номер комнаты 418.
— Я знаю этот отель. Если мне не изменяет память, он находится неподалеку от посольства Италии.
— Да, в паре кварталов от него. — Халед Валили надел загадочную улыбку. — Тебе нужна фотография этого молодого человека?
— Не бесплатно, разумеется, — усмехнулся Радзянский, подумав, что на лишнюю тысячу капитан может рассчитывать.
— Дарю, — самодовольно отозвался Халед, вынимая из нагрудного кармашка фотографию молодого человека со стрижкой, наполовину закрывающей уши, и черной короткой бородой. На снимке Белокуров был запечатлен выходящим из дверей отеля: одна рука на взлете, другая держит кейс; смотрит в сторону, густые брови нахмурены. — Снимок сделан с расстояния примерно в двадцать метров, — пояснил Валили.
Лев внимательно рассмотрел деформировавшуюся от влаги пропотевшей рубашки Халеда фотографию, но в руки не взял.
— Комната с телефоном? — спросил он.
— 339-44-19. Еще какие-нибудь подробности интересуют? Могу сказать, что он связан с немецкой строительной компанией — что-то вроде посредника. Делает пожертвования в местную организацию религиозного толка.