– Опоздали?
– Я выставлю вам счет.
Джон улыбнулся, как и положено криворотому, – на одну сторону.
Руби поднялась к себе на третий этаж, переоделась в теплый халат, выпила виски. Повторила, наслаждаясь горячей волной, докатившейся до самого центра удовольствий ее головы. Подумала о времени. О том коротком промежутке, насыщенном событиями и эмоциями настолько, что голова закружилась. Руби выпила еще и, уронив голову на подушку, уснула.
Ей приснился сон. Она пытается закрыть туго набитый деньгами чемодан, но все ее попытки оказываются провальными. Голос управляющего из-за спины подсказывает: «Коленом, Руби, коленом его!» Она нажимает коленом на крышку и продавливает ее – до самого дна чемодана, на поверку оказавшегося пустым. Непостижимо. Волосы дыбом, ощущение падения в бездну.
Она проснулась. Долго лежала, слушая учащенное сердцебиение, которое могло бы вызвать беспокойство даже у самого паршивого кардиолога. Потянулась к пачке сигарет на тумбочке, но тотчас отдернула руку: дала же зарок не курить натощак. Натощак? Но сейчас за окном далеко не утро, и она за этот день просыпается во второй раз. Руби покачала головой: «Нет, я еще не проснулась».
Она нащупала пульт, как всегда, провалившийся между подушками софы, включила телевизор, убрала громкость «на нет» и попыталась разобрать по косточкам свое сновиденье, что же ее так сильно взволновало в коротком сюжете. Не набитый деньгами чемодан из реквизита фокусника, а падение в бездну как давно забытое ощущение свободного, пусть даже камнем вниз полета. В детстве Руби летала во сне. В юности – падала, разучившись летать. Ну, а в зрелом возрасте полеты распространены только в психушках. И вот снова она вернулась, как спортсменка, завершившая карьеру, – чтобы тряхнуть стариной. Полет не удался, а вот падение оказалось на загляденье. Судьи-невидимки, укрывшиеся на дне каменистого ущелья, выбросили в едином порыве таблички с высшей оценкой «10», пожмотившись на полбалла за сложность падения или угол его отражения.
Все. Пора вставать.
Когда Руби прошлась по холодному полу, поджимая пальцы ног, снова, как будто это случилось вчера, пережила падение семилетней давности. Платяной шкаф наполовину открыт, сиротливые плечики покачиваются на своих местах, Руби прощается с мужем: «Катись ты к черту, скотина!», потом смягчается, задевая то ли свою, то ли его гордость: «Ну если раздумаешь...» Он в ответ на ее полупредложение ставит чемоданы на площадку, хватается за ручку двери и со всей дури хлопает ею; даже с потолка управляющего сыпется штукатурка. Поэтому-то сегодня днем ей и приснились и дорогие, и в то же время пустые чемоданы.
Проводной телефон зазвонил, когда Руби чистила в ванной зубы. Ей пришлось, подставляя ладонь под стекающую, как у бешеной собаки, изо рта пену, вернуться в комнату. Высветившийся на монохромном экране номер она видела впервые и не стала отвечать на звонок; возможно, как это часто бывает, кто-то ошибся номером. Однако через минуту неизвестный абонент снова дал знать о себе. Руби, успевшая сполоснуть рот и лицо, ответила тоном знатной особы:
– Да, Руби Уоллес.
И только что не назвала свой адрес и даже этаж.
И – вздрогнула, когда в короткой прихожей раздался звонок в дверь. Она отчего-то вспомнила таксиста, которому переплатила вдвое. «Может, принес сдачу?» – хмыкнула она, открывая дверь. И на пороге встретилась взглядом с управляющим, держащим мобильный телефон у уха.
– Это я вам звоню, Руби.
– Зачем вы звоните, если пришли? Пришли к выводу, что воспитывать в себе хорошие манеры никогда не поздно?
Джон Криворотый едва дослушал постоялицу.
– Вы опоздали на двенадцатичасовой поезд? Тот, что отправился с вокзала Паддингтон в Кентербери в 12.07?
– Да. А что, он завернул к нашему подъезду?
– Я продаю замо́к.
Руби помахала открытой ладонью у лица Криворотого:
– Алло, попали в мерцающую зону?
– Я продаю замок с входной двери и прошу за него тысячу фунтов. Как-никак он спас вам жизнь. А если серьезно, то включите телевизор.
Джон прошел вслед за Руби в комнату, сам прибавил звук, ткнул пальцем в ползущие по тревожной желтой полосе траурные буквы: «Теракт в Соединенном Королевстве. Террористы атаковали пригородный поезд, следующий из Лондона в Кентербери, в нескольких километрах от пункта назначения. По предварительным данным, 26 человек погибли, не менее 50 получили ранения».
Руби, еще не охватив всего ужаса случившегося, растерянно захлопала глазами:
– Вообще-то меня спас грабитель. Если бы не он...
Она на ватных ногах подошла к столику, налила себе виски. Кивком предложила выпить управляющему – тот отказался, покачав головой и похлопав рукой по правому боку: печень. Он по-прежнему держал сотовый телефон на виду, как будто предлагал Руби позвонить тем, с кем она собралась провести этот выходной.
Она не помнила номер телефона Мари Блант – он «сидел» в памяти украденного мобильника. Слава богу, в ящике стола лежала бумажка с ее номером. Руби попросила у менеджера трубку и дрожащей рукой набрала номер. Механический голос оператора больно стегнул ее по сердцу: «Абонент находится вне зоны досягаемости сети».
– Она вне зоны.
– На месте происшествия работают спецслужбы, – попробовал успокоить ее управляющий. – Их оборудование глушит всю сотовую связь на случай повторного взрыва и если в качестве сигнала террористы используют сотовую связь.
– Понятно... Вы много знаете. Попозже я снова позвоню. Мой телефон украли вместе с сумкой.
– Да, без проблем. Приходите. – Криворотый задержался на пороге: – Беда никогда не приходит одна, правда?
Он ушел. Руби осталась один на один с паршивыми новостями... В ее груди еще теплилась надежда, подогретая неожиданно сердечным тоном менеджера: телефон Мари не отвечает по причинам, вызванным оперативной необходимостью. В теленовостях не сообщили, в каком вагоне произошел взрыв, и Руби молила бога: «Только не в третьем, господи, только не в третьем». Она тревожилась за подругу, как за родную сестру, и только теперь начала понимать, насколько трагедия может сблизить людей.
Она выпила еще виски, мимоходом пожалела о том, что у нее нет компьютера. Она могла позволить себе недорогой ноутбук с выходом в Сеть, но острой необходимости в этом Руби не видела. Ей за глаза хватало рабочего компьютера. Два-три раза в неделю она отсылала десять-пятнадцать писем и столько же принимала, проходила пару уровней ролевой игры. Это в отличие от Мари Блант, которая не только «торчала» в социальных сетях, но и пользовалась услугами интернет-магазинов.
Сейчас Руби Уоллес катастрофически не хватало свежей информации, горячих, что называется, с колес новостей. В то же время она боялась их.
Так в каком вагоне произошел взрыв, в третьем?
Предчувствия ее не обманули; она словно притянула этот злосчастный номер, накликав ответ. Диктор сообщил о третьем взорванном вагоне; второй и четвертый пострадали частично; поезд с рельсов не сошел; машинист принял решение на экстренное торможение... Дальше Руби слушала рассеянно. Она обратила внимание лишь на тот факт, что телеканал в ближайшее время обнародует списки погибших, а пока телезрителям предлагалась возможность воспользоваться телефоном горячей линии.