– Я по-своему любила отца. Как мне кажется, он тоже любил меня, но никогда открыто не проявлял своих чувств. Мне же была нужна его любовь, мне хотелось, чтобы кто-то переживал из-за меня, заботился обо мне! Наверное, в этом я похожа на собственную мать. И все эти годы в глубине души у меня жила обида на нее. Мать меня бросила, а ведь я ее единственный ребенок! А она, не задумываясь, оставила меня. Я, бывало, ночи не спала, все думала, как мне поквитаться с ней, как показать, что она мне не нужна. Мне хотелось причинить ей боль! Но когда я увидела ее сегодня, сразу же поняла всю бессмысленность моих планов. Все это были напрасные эмоции, которые я была готова выплеснуть на женщину, которая оказалась мне безразлична так же, как и я ей.

– Не надо, Энн, это жестоко! – взмолилась Лидия. – Я не знала, что это столько значило для тебя, но, прошу, не надо усугублять и без того печального положения. Твоя мать так несчастна, на нее жалко смотреть, а ты могла бы существенно облегчить ей жизнь и даже доставить радость. Главное, попытаться это сделать.

– У меня чутье на подобные вещи, – ответила Энн. – И я абсолютно точно знаю: мы с матерью ровным счетом ничего друг для друга не значим… сейчас.

Больше ничего не сказав, Энн легонько поцеловала Лидию в щеку и вышла из комнаты.

Оставшись одна, Лидия медленно разделась, раздумывая о событиях дня, об Энн, о ее матери, о странном доме, в котором оказалась. Затем вышла на маленькую веранду и остановилась, вглядываясь в темный сад.

Вокруг было тихо, но ее почему-то охватило странное волнение. Вот она, загадка восточной ночи. У Лидии возникло ощущение, будто она стоит на пороге нового знания, откровения, постижения некой вечной истины.

Спал обманчивый покров земных вещей, исчезли ничтожные заботы, неприятности, тревоги, трудности, непонимание со стороны тех, общение с кем, как ей казалось, придавало значимость ее собственной жизни. Она ощущала слияние со всей Вселенной, тесную связь с Источником всего сущего.

В какое-то идеальное мгновение она узрела промысел Творения, частью которого являлась, ощутила себя новым созданием, крещенным в купели красоты и магии бархатистой тьмы, с ее мерцающей россыпью звезд.

Лидия не могла сказать, сколько простояла на балконе. Одно она знала точно: в эти мгновения ей открылось все, что было лучшего и незапятнанного в ее душе. Обратно на землю ее вернул неприятный, металлический смех.

Лидия вздрогнула, плотнее запахнула халат и развернулась, чтобы вернуться в спальню.

Она глянула с балкона туда, где через веранду первого этажа пролегла полоска света, высветив две фигуры, спускавшиеся по ступенькам в сад. В следующий миг у нее на глазах Нина подняла руки и обняла Джеральда за шею.

Передернувшись от омерзения, будто стала свидетельницей чего-то грязного и постыдного, Лидия вернулась в спальню и решительным движением захлопнула ставни.

Глава 7

– Интересно, почему Италия так похожа на сапожок? – спросила Тесса, внимательно разглядывая лежавшую перед ней географическую карту.

– Не знаю, – ответила Лидия, – но она действительно похожа на сапог, а Сицилия – на мяч, по которому этот сапог собирается ударить.

– Как было бы здорово, если бы и другие страны были такие же! – мечтательно произнесла Тесса. – Легко было бы запомнить. Если бы Англия была рукой, а Франция двумя танцующими ножками, я бы ни за что их не забыла и вы были бы мной очень довольны, правда?

– Сегодня я как раз очень даже довольна тобой, – успокоила ее Лидия. – У тебя все отлично получается.

– Правда? – задумчиво спросила девочка.

– Правда, – подтвердила Лидия.

Тесса порывисто обняла ее теплой рукой за шею и поцеловала.

– Вы мне нравитесь, – сказала Тесса. – Вы хорошая. Таких, как вы, я еще ни разу не встречала!

– Очень рада, – искренне призналась Лидия. – И мне нравится тебя учить, особенно когда ты стараешься.

– Я всегда стараюсь, – решительно заявила юная ученица.

– Не всегда, – уточнила Лидия, – но чаще всего действительно стараешься.

Тесса улыбнулась и слезла со стола.

– Мне нужно переодеться, – сказала она. – Потому что вот-вот придет дядя Гарольд.

– Нельзя заставлять его ждать.

– Не буду! – крикнула Тесса, бросаясь к выходу.

Девочка была стремительной и подвижной, точно шарик ртути. В следующую секунду Лидия услышала, как, промчавшись через весь холл, она несется в свою спальню вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, чтобы переодеться в костюм для верховой езды.

Прошло всего две недели, как Лидия прибыла в Каир, однако за это время она успела обрести в доме Карлтонов друга в лице юной Тессы.

Как нередко бывает, избалованные дети привязываются и проявляют теплые чувства к тому, кто меньше всего им потакает. Вот и Тесса избрала Лидию своей подругой и конфиденткой и с готовностью подчинялась всем ее требованиям.

Человеком же, которого она полюбила больше других после Лидии, оказался майор Тейлор. Он как-то раз пришел к Карлтонам повидаться с Лидией, и та призналась ему, что она очень жалеет дочь Нины Хигли, у которой нет ни наставницы, ни должного образования, не говоря уже о том, что ей не хватает даже ласки и внимания, и майор Тейлор взялся учить Тессу верховой езде.

А Лидия тем временем предложила леди Хигли, при условии, что Энн не будет возражать, каждое утро по полтора часа давать ей уроки.

– Воля ваша, можете заниматься с ней чем хотите, – сказала на это Нина, – но не удивляйтесь, если она когда-нибудь швырнет вам в лицо учебником. Тогда не жалуйтесь.

– Не буду, – пообещала Лидия.

Пожав плечами, Нина дала понять, что вопрос исчерпан. Уже в следующую минуту она выбросила это из головы и вернулась к поискам новых развлечений.

Узнав за две недели, проведенные у Карлтонов, Нину Хигли поближе, Лидия пришла к заключению, что природа вряд ли когда-либо выбирала на роль матери более неподходящее существо. Нередко Тесса на весь день оставалась предоставлена самой себе – до той минуты, когда леди Хигли вдруг приходило в голову исполнить материнский долг. Тогда она начинала таскать Тессу с вечеринки на вечеринку, где пичкала не подходящей для ребенка едой, и отправляла спать лишь далеко за полночь.

Единственная одежда, которую Нина покупала для дочери, были бальные платья, тогда как ее нижнее белье находилось в ужасающем состоянии. Сорочки и ночные рубашки, из которых Тесса давно выросла, зияли дырами и подолгу не знали стирки.

Лидии было невыносимо видеть, что ребенок растет как сорная трава, и вскоре она сделала открытие, что старается уделить Тессе каждую свободную минуту.

К счастью, свободного времени оказалось в избытке. По приезде в Каир Энн с головой окунулась в водоворот безудержных развлечений. Вскоре до Лидии дошла радостная новость, что кое-кто из важных особ каирского общества, обычно не удостаивавших внимания чету Карлтон, охотно предлагает гостеприимство дочери Маргарет.