1995 год
– Рота, подъем!
«Что за бред? И что за голос? – пронеслось в сознании одного из новобранцев, лежавшего на кровати полутемной казармы. – Как я сюда попал, и вообще, где я нахожусь? Так, спокойно, все по порядку…»
Новый, 1995 год, веселая компания и провал в памяти, смутные очертания происходящих событий. Память постепенно возвращалась, но голова раскалывалась; можно было сделать вывод, что праздновали несколько дней. Да, вспомнил: пришла повестка о явке в районный военкомат. К чему такая спешка – вся страна гуляет, не могли подождать, пока кончатся все праздники? Итак, проводы, родители и родственники невеселы, так и норовят дернуть военкома за рукав и задать один и тот же вопрос:
– Куда их везут?
Но военный, улыбаясь широченной улыбкой, звучным тембром, чтобы всем было слышно, уже не первый раз отвечает:
– Байкал – чудное место, природа там удивительная; правда, очень холодно.
– Команда 415, по вагонам…
На перроне остаются пьяные друзья, бренчащие на гитарах, плачущие матери, растроганные отцы, юные красавицы, которые, пытаясь перекричать гул вокзала, кидают вслед уходящему составу самые сокровенные слова.
Парень, о котором пойдет речь, обычный восемнадцатилетний пацан. Зовут его Сергей Шахов.
Состав постепенно набирает ход, за окнами мелькают заснеженные пейзажи, водка льется по стаканам – и опять провал в памяти.
– Земляк, держи, – показывая в улыбке золотые зубы, протягивает снизу стакан светловолосый крепыш. – Мы тебя закинули наверх, чтобы ты отдохнул.
«А крепыш – парень вроде ничего, надо бы к нему присмотреться», – глотая водку, подумал Сергей и, спрыгнув со второй полки, чуть пошатываясь, отправился покурить.
В полутемном тамбуре, изящно держа длинную сигарету, стояла женщина лет тридцати в обтягивающем ярко-красном спортивном костюме. «Молния» на олимпийке была расстегнута чуть ниже того места, откуда открывался удивительный вид на упругую грудь, манящую к себе каждого, кто случайно мог это увидеть.
– Ты, наверное, тоже солдатик? – выпуская тонкой струйкой дым, спросила она.
– Наверное, – прикуривая сигарету, ответил Сергей.
Парень вызвал интерес у этой уверенной, знающей себе цену женщины. Высокий лоб, зелено-карие, не по годам умные глаза с поволокой, коротко стриженные черные волосы, правильные черты лица, и это в сочетании с высоким ростом и хорошей фигурой, которую можно было угадать под облегающей одеждой в полумраке тамбура.
– Вас везут на войну?
– На какую войну? – выпуская дым, удивился Сергей.
– Ты что, последние две недели не смотришь телевизор? Как тебя зовут?
– Сергей.
– У тебя есть девушка?
Они стояли друг напротив друга, в этом темном прокуренном мирке уходящего вдаль состава. Вагон качнуло, и два тела на секунду прикоснулись друг к другу.
– Земеля, а мы тебя потеряли, – вваливаясь в тамбур, произнес сосед с золотыми зубами. – Добрый день, мадам, вы не обижали нашего друга? – проглатывая окончания, обратился он к женщине.
– Его обидишь, – глядя на Сергея, с улыбкой ответила та.
– Земеля, этот военком совсем разошелся! Ты прикинь, обыскал все купе, забрал все спиртное и вылил его в сортир. Ты вроде с ним на призывном о чем-то балакал. Может, решишь с ним наши проблемы? Я с пацанами поговорил; будь нашим делегатом, он в третьем купе едет.
Потушив сигарету в подвешенной на окне вагона консервной банке, подмигнув попутчице, Сергей, пошатываясь, отправился в купе номер три.
– Можно к вам? – открывая дверь, спросил он.
– Можно Машку за ляжку или козу на возу, а в армии «разрешите». Понятно, боец?
«Прикольно задвинул!» – отметил про себя Сергей.
– Да какой из меня боец, майор…
Мимика военного в секунду изменилась.
– Товарищ майор, так, кажется, правильней, – улыбнувшись, промолвил парень. – Башка, блин, трещит. У меня в рюкзаке бутылочка коньяка есть.
Военный остановил на нем свой тяжелый немигающий взгляд, чуть помедлил и, махнув рукой, сказал:
– Тащи, а я пока закуску нарежу…
– Ну как, земеля, приболтал майора?
Сергей скинул рюкзак с третьей полки, достал две бутылки коньяка и пакет с апельсинами.
– Давай за знакомство, – протягивая фиксатому бутылку, сказал он.
– Сергей Немков, погоняло Фикса, – разливая по стаканам, ответил фиксатый.
– Значит, тезки мы с тобой. А я на Шаха отзываюсь. Ну, я погнал к майору, а то придет на розыски.
В купе майора царил запах домашней пищи. Умело сервированный стол позволял сделать вывод, что в дорогу офицера явно кто-то собирал. На столе громоздились бутерброды, солененькие огурчики, склянки с какими-то блюдами, салат, нарезки, аккуратные куски птицы, салфетки. Два граненых стакана стояли в центре стола.
– Я хотел тебя уже искать, а ты тут как тут! Разливай-ка свой коньячок да давай за знакомство. Меня Николай Николаевич зовут, – протягивая свою огромную руку, промолвил майор.
– А я Сергей Шахов, – ладонь парня утонула в руке майора.
От выпитого коньяка по всему телу растекалось тепло; беседа, как говорится, становилась душевной. Глядя на заснеженный пейзаж за окном, Шахов слушал историю этого уже немолодого военного, поскитавшегося по бесчисленным гарнизонам великой державы под названием СССР. История молодого курсанта, познакомившегося с очаровательной жительницей Петербурга, в то время еще Ленинграда, виляя по лабиринтам времени, привела рассказчика в этот уносящийся вдаль состав.
– Дочка у меня – красавица, Анастасией зовут. Обязательно, как отслужишь, приезжай в гости, познакомлю. Парень ты вроде хороший…
Бутылка коньяка была давно пуста, а настроение только начало подниматься.
– Николай Николаевич, а может, продолжим в вагоне-ресторане? Деньги у меня есть.
– Я за любой кипиш, кроме голодовки, – ответил майор.
Передислоцировавшись в вагон-ресторан и заказав у официантки Наташи бутылочку беленькой и закуску, новые знакомые продолжили разговор. Сергей вспомнил свою первую любовь. Ее звали Ирина. Это было в десятом классе, в день рождения одного из одноклассников. Шумная веселая компания собралась за красиво сервированным столом; девушка в тот день сидела напротив него. Уже несколько лет она ему нравилась. Русые волосы локонами ложились на ее нежную шею; голубые глаза, в которых можно было утонуть, время от времени прикрывались пышными ресницами. Легкий румянец, манящие к себе соблазнительные пухленькие губки; глубокий вырез блузки подчеркивал изумительные по красоте очертания юной девичьей груди. Несколько лет назад она случайно прикоснулась к его руке, и эти ощущения до сих пор оставались в его памяти. Такой нежной и шелковистой кожи он больше никогда не встречал. Приударить за этой роскошной девушкой пытались не только старшеклассники, но и более взрослые парни.