Начкебия тоже увидел их, остановился и сделал рукой приглашающий жест. У Мартинеса словно сил прибавилось. Он увеличил скорость. То же самое произошло и с курсантами. Никто не отставал. Начкебия не стал ждать, развернулся и двинулся первым. Но у него на ногах были широкие охотничьи лыжи, позволяющие идти быстрее, потому что не имели уродливых высоких ботинок, жестко крепящихся к лыжам. Мартинесу с трудом удавалось не отставать. А группа растягивалась в цепочку. Начкебия оглянулся и остановился. Мартинес нагнал его и продолжил движение, потому что проводник смотрел за его спину, словно взглядом подгоняя отстающих. Прошли мимо проводника и Бексолтан с Хамидом. В это время прозвучал первый выстрел. Эхо было, наверное, более громким, чем сам выстрел. Когда у полковника подогнулась нога, он не сразу понял, что произошло. Только оказавшись в снегу, он увидел, как из черной дыры в коленной чашечке течет кровь. И только после этого почувствовал боль.

После второго выстрела свалился Хамид. Пуля угодила ему в голову.

– Кольчугин! Будь ты проклят! – закричал Мартинес, понимая, что с простреленным коленом он уже навсегда станет инвалидом и распростится со службой, но как-то не подумал о том, что ему уже и уйти не удастся.

Начкебия стремительно пробежал мимо полковника, догоняя не останавливающегося Бексолтана. Ризван, пробегая мимо, все же остановился, даже под локоть Мартинеса взял, чтобы помочь ему подняться, когда остальные пробегали мимо. Но третья пуля попала в рюкзак за плечами Ризвана, и чеченец бросил полковника и поспешил за своими товарищами.

– Куда вы! Куда? – прокричал Мартинес. – А я?

Ему говорили как-то, что горцы своих не бросают. Оказывается, бросают. Или за своего его принимать не хотят. Группа быстро скрылась из виду за поворотом узкого ущелья, ведущего к перевалу. Мартинес перевернулся на четвереньки, пытаясь встать из такого положения, но боль в колене не позволила ему подняться. И в этот момент из-за деревьев левого склона вышел человек в экипировке «солдата будущего». Полковник подумал, что помощь все же пришла. С другого склона стал спускаться второй человек в такой же экипировке. Сошлись они рядом с Мартинесом, но только рассматривали его и не пытались помочь встать, хотя время поджимало.

– Быстрее, нас преследует спецназ ГРУ, – сказал полковник. – Помогите встать.

– Полковник Мартинес, вы арестованы, – по-русски сказал тот, что спустился с левого склона. – Я – подполковник Ахуба из Службы государственной безопасности Абхазии. Сдайте оружие.

– Меня арестовывают или задерживают? – нашел в себе силы съехидничать Мартинес.

– Вы не в Америке и уже не в России, а на границе России и Абхазии. Этот участок границы охраняется абхазскими силами. А в Абхазии понятия «задержать» и «арестовать» равнозначны. Ордер на арест у нас выписывает не судья, а тот, кто его производит. Это может вам дать намек на то, что на снисхождение вам надеяться не стоит, если только не будете с нами сотрудничать. Все, полковник, ваша миссия окончена.

– Я не могу идти. Я ранен и истекаю кровью.

– Я вызвал снегоход еще до того, как подстрелил вас, – сказал Ахуба. – Пограничники быстро ездят. Потерпите. Вам и перевязку сделают, когда доставят на место…

Эпилог

Когда рельеф местности позволил снять горные лыжи, их сбросили и оставили на снегу. Армейские лыжи позволяли идти быстрее, следовательно, давали возможность сократить расстояние до преследуемых. А у грузинской группы лыжи было только горными, о чем говорили следы, да и рассматривание группы через спутник подтвердило это. Но сейчас уже и необходимости постоянно отслеживать грузинскую группу с помощью ноутбука не было. Идти можно было по следам, а они отчетливо просматривались даже в ночной темноте. И потому шли не останавливаясь. Но остановиться все же пришлось. Капитан Молочаев догнал Кольчугина и протянул ему свой телефон.

– Тенгиз.

– Слушаю тебя, Тенгиз.

– Батоно Дато, за что вы меня так подставили? – спросил капитан.

– Я тебя не подставлял, мальчик. Тебя подставил твой отец, желая подставить меня. Но Всевышний все видит и все расставляет по местам. Что с тобой случилось?

– Меня задержали какие-то люди из КГБ.

– Тогда это было двадцать лет назад.

– Ну, из ФСБ…

– Я там никогда не служил и не могу тебе помочь.

– Но вы же обещали моему отцу вытащить меня.

– До того как узнал, что ты работаешь против меня. Я не обещал спасать обманщиков.

– Но я же не участвовал ни в каких противоправных действиях, батоно Дато. За что же меня арестовывать?

– Тебя пока только задержали как участника бандформирования, похитившего в России человека. А арест будет оформляться через суд. На счету банды еще три убийства. За это тоже следует кому-то ответить.

– Это невозможно доказать. Я никого не убивал и не похищал.

– Но ты входил в бандформирование. И даже советовал отцу меня «остановить» до того, как я сделаю фоторобот капитана Мгеладзе.

– Майора Мгеладзе… – машинально поправил Тенгиз.

– Вот, ты сам подтверждаешь, что сотрудничал с ними. Спутник записывал все твои телефонные разговоры. Я бы посоветовал тебе быть откровеннее со следователем. Это может тебе помочь. Удачи, мальчик…

– А папа? Что его ждет?

Кольчугин отключился от разговора, потому что не хотел беседовать на эту тему. Но отдать трубку не успел. Теперь позвонил подполковник Известьев.

– Слушаю, Виктор Николаевич.

– Не сумел капитан Габиани убедить вас в своей невиновности? Я рядом с ним. Сообщаю, что группа Мартинеса пропущена. Самому Мартинесу прострелили коленную чашечку и отправили на снегоходе на абхазскую заставу. Завтра передадут нашим пограничникам. Убит Хамид Зейналов. Ризвану Вайнахову прострелили рюкзак, когда он попытался помочь полковнику, и он убежал за остальными. Тело убитого вывезено. Проход для грузинской группы закрыт. Там плотный заслон абхазских пограничников. Они не пропустят. Подполковник Ахуба командует засадой.

– Предупредите их о похищенном. Как бы профессора не подстрелили.

– Уже предупредил. Вы как?

– Почти догнали.

– Не буду задерживать…

* * *

Кольчугин не мог не признать: грузинская группа шла хорошо. Видимо, подготовлена была основательно. Но полковник Габиани умеет подбирать людей и знал, с кем пошел на операцию. И догнать их было бы трудно, если бы не лыжи. Армейские все-таки имели большее преимущество при гладком передвижении и тем более при передвижении на подъемах, где горные лыжи лучше было вообще снимать, что грузинские спецназовцы и делали. Да еще замедлял их темп профессор Скипидаров, которого тоже, наверное, обули в лыжи, но который не имел никакой подготовки. Возможно, его даже тащили на себе, но читать такие следы в темноте было сложно, и это было ни к чему, потому что главная задача – догнать.