— Я тоже люблю осень. Что-то в ней есть такое… трогательное… — Он хотел добавить «как вы», но сдержался. В этой девице все видимость, не больше… И осторожно предложил: — Ну, если мы так симпатизируем друг другу, почему бы нам не перейти на «ты»?
Она вздрогнула и скованно спросила:
— А вам не кажется, что это преждевременно?
Ну что ж, если ей хочется, чтобы он ее убедил, он с удовольствием это сделает.
— Я думал, вы, как и я, считаете это простой формальностью. Но, если вам не по душе такая фамильярность…
Она смущенно его прервала:
— Да нет, что вы… Мне и брат всегда говорит, что я жутко несовременная и нужно быть проще. Так что я с удовольствием принимаю ваше, то есть твое, предложение. «Ты» так «ты»…
Это прозвучало у нее на редкость неуверенно, и Ник снова восхитился столь тонкой игрой. Похоже, для того чтобы она перешла к более решительным действиям, ему нужно намекнуть, что он скоро уезжает. Он так и сделал:
— С тобой очень приятно, но я в Ливерпуле по делам и скоро мне уезжать. Может быть, ты расскажешь мне о городе побольше?
Ему показалось, что она нервно вздрогнула. Но, может, ей просто холодно? Одета она явно не для прогулки по вечернему парку.
Держась за его локоть, Джоанна задрала голову и, не отвечая на его вопрос, посмотрела на выступающие в небе чистые звезды.
— Как красиво… Небо синее-синее, почти фиолетовое, и крохотные огоньки на нем… — Тут она запнулась и охнула. — Боже мой! Я, кажется, сломала каблук!
Ник чуть не рассмеялся вслух. Какой затасканный трюк! Но весьма действенный, надо признать. Теперь ему как истинному кавалеру полагается взять ее на руки — и он, естественно, вдохновится близостью женского тела. В знании мужской психологии ей не откажешь. Так же как и в знании расхожих приемчиков…
Не дожидаясь, пока она осмотрит свой каблук, он подхватил ее на руки и донес до причудливой формы скамейки. Осторожно усадив ее на край, сел рядом в почти неприличной близости и закинул руку на спинку скамейки, чувствуя тепло ее чуть прикрытых шалью плеч.
— Ну как? — спросил для проформы, глядя, как она, сморщив лоб, рассматривает стянутую с ноги туфлю.
— Конечно, если в бальных туфлях гулять по камням, то рано или поздно такое произойдет. Что ж, придется выбросить. Только вот как теперь добраться до дома?
Эти слова так походили на безотчетные мысли вслух, что казались естественными. Ник вновь чуть не расхохотался. Чудесненько! Так все обкатано, что сразу понятно — он явно не первый в длинной череде обработанных подобным образом кавалеров. Нейтрально поинтересовался:
— Мне показалось, что ты здесь с Джулиусом Бэрдом?
Отметая его предположение, Джоанна с плохо скрытым недовольством небрежно махнула рукой.
— Ну да, но он уже уехал. У него дела, и он не мог сидеть здесь со мной так долго. Я думала уехать с Полом, но он ведет себя так неприятно. Но ничего страшного, я вызову такси.
Тайлер предложил, давясь от смеха:
— Я на машине. Если хочешь — подвезу.
По его мнению, девица неприкрыто обрадовалась быстроте реализации своего коварного замысла.
— Что ж, прекрасно! Я живу прямо у въезда в город, тебе и сворачивать никуда не придется. Спасибо!
Он вкрадчиво предложил:
— Может быть, поедем прямо сейчас?..
По его мнению, Джоанна должна была бы обрадоваться, но она явно расстроилась. Быстро залепетала, непонятно отчего сконфузившись:
— Вы спешите? Извините, я и не подумала, что вам некогда. Я сейчас…
Она попыталась встать, но он удержал ее за локоть.
— Во-первых, я никуда не спешу — просто думал, что торопишься ты. Во-вторых, мы же договорились перейти на «ты». Забыла?
Ему послышался обрадованный вздох, но возможно, что это ему просто почудилось. Хотя кто знает, что у нее запланировано на сегодня. Но явно не постель, это блюдо наверняка приготовлено на завтра, чтобы посильнее подогрелось. А сегодня что? Пара поцелуев для затравки?
Повернувшись к нему всем телом, Джоанна благодарно прошептала:
— Конечно, извини… Просто, когда я смущаюсь, я говорю вовсе не то, что нужно. Не обращай внимания на мои оговорки, пожалуйста!
Заверив ее, что он и не думает этого делать, Ник стал ждать продолжения разыгрываемого перед ним спектакля. Вокруг, как большие светлячки, мягко, не затмевая все крепнувший свет далеких звезд, светили фонарики, невдалеке вкрадчиво звучал фонтан, мягко пахло отцветающей резедой, и Ник с внезапной примесью странной горечи подумал, что антураж для его соблазнения подобран безупречно. Вспомнив обещание Джулиуса устроить скачки по поместью, вкрадчиво спросил:
— Ты любишь лошадей?
Джоанна с какой-то тайной скорбью посмотрела вокруг.
— Я очень люблю ездить верхом, а вот ухаживать за ними совсем не умею. Немножко боюсь, наверное.
В голове у Ника нелицеприятно мелькнуло: да не лошадей ты боишься, а за свои белые ручки.
Не подозревая о недобрых мыслях собеседника, Джоанна сокрушенно заметила:
— Но скоро этому придет конец. Нельсоны продают поместье, и больше мне верхом не ездить…
Он догадался о том, что не было сказано.
— Они разрешали тебе ездить верхом на своих лошадях?
— Ну да. Их три — Колокольчик, Резеда и Коралл. Это просто домашние клички, а имена у них очень помпезные — и не выговоришь. Они же арабские скакуны…
Ник неожиданно для самого себя спросил:
— А тебе хотелось бы жить здесь? Или в подобном месте?
Озадаченно оглядевшись, она неуверенно ответила:
— Да… Нет… Не знаю.
Ник разочарованно заметил:
— Это не ответ.
Джоанна неожиданно улыбнулась улыбкой умудренной опытом женщины и призналась:
— Я очень хочу жить в подобном поместье, необязательно здесь. Там, где веет истинным духом времен, если вы меня понимаете. Чтобы идти по огромному, заросшему столетними деревьями парку и чувствовать себя звеном в нескончаемой цепи древнего рода… — Спохватившись, виновато улыбнулась. — Но мечтать о несбыточном просто глупо. Хорошо уже то, что мне повезло довольно часто бывать здесь. — И угасающим голоском добавила: — И лошади… Они просто чудо…
Неожиданно Нику захотелось привезти ее в свой загородный дом и оставить там навсегда. Но вот в качестве кого? Осознав эту бредовую идею, он даже положил руку себе на лоб, дабы убедиться, что лихорадки у него нет. Что на него так действует? Может быть, это место заколдовано? Конечно, он не верит во всякую ерунду, но тем не менее…
Не заходя в дом, чтобы не прощаться с хозяевами, они вышли на шоссе из маленькой дверцы в высокой изгороди. Джоанна шла медленно, опустив голову, будто прощаясь со старым верным другом. Ее печаль была так ощутима, что у него самого защемило сердце.