Джейк перевернул страницу.
— Нет, мамы нет. Есть папа.
Генрих, имевший в запасе жену и дочь, блестяще отгадал подкинутую ему логическую загадку.
— А! Они маме платье пошли выбирать! — И, умудренный житейским опытом, пророчески возвестил: — Ну, это надолго! Прошвырнусь-ка я еще по бутикам. Мне дочке подарок найти надо! — Он исчез так же стремительно, как и прежде, оставив коллегу охранять его приобретения.
Раздосадованный Джейк швырнул недочитанный журнал на столик и решил выбрать компьютер сам, причем такой, какой нравится ему. Если мисс Талертон вздумала перемерить все наряды в местных бутиках, это ее проблемы. Он и без нее обойдется, только пусть посмеет потом заявлять, что ей что-то там не нравится!
И он принялся бродить по залу, отмечая подходящие варианты в записной книжке.
Обернувшись на зазвучавшие в тишине голоса, увидел невесть откуда возникшую Лиззи, сидевшую в его кресле и изящно державшую полную чашечку кофе. Перед ней стояла пустая упаковка из-под сливок.
— Я совершенно не могу без сливок пить ни чай, ни кофе! Они такие терпкие! У меня потом в горле такое неприятное ощущение…
Дожидаться, когда она опишет ощущения в своем горле, Джейк не стал и возник перед ней как грозный бог возмездия.
— Появились наконец! Я уж начал выбирать технику без вас! От вас, видно, помощи все равно не дождаться!
Она всполошилась, быстро поставила чашечку на стол и повернулась к нему всем телом:
— Как это без меня?! Это же вы мне компьютер покупаете! А мне, кстати, нравится вон тот голубенький мониторчик! Он чудненько будет гармонировать с моими фиалками! — Она ткнула пальцем в сторону синего «Филипса» и невинно поинтересовалась у консультанта: — Л системный блок такого же цвета у вас есть?
Пол кивнул, с удовольствием наблюдая за живой мимикой возмущенного покупателя.
— Есть. Пустой. Начинку сами выбирать будете?
Элизабет, тоже не отрывавшая взгляда от выразительной физиономии Джейка, привередливо потребовала, нарочито подливая масла в огонь:
— А она вся синенькая? Другой мне не надо… — Она взяла в руки чашечку с кофе, украдкой наслаждаясь непосредственной реакцией Джейка.
Тот почувствовал, что у него неотвратимо начинают чесаться ладони. Эх, отшлепать бы ее по мягкому месту! В мозгу тотчас возникла сладострастная картинка этой ее части тела, ничем не прикрытой, и он немедля сел напротив Лиззи, безнадежно охнув.
— Да знаю я, что вы хотите сказать: пороть меня некому! — проницательно заметила Лиззи, отставляя пустую чашку и взмахом руки отметая предложение продавца налить еще. — Но пороть себя я никому не позволю! — Резко поднявшись с места, она деловито предложила: — Ну что ж, давайте работать! — И энергично пошла по рядам, рассматривая выставленную для продажи технику.
Но ее благим порывам свершиться было не суждено. Не успел Джейк подняться, чтобы направить ее в верное русло, как в помещение здоровенными шагами вновь заскочил взбудораженный папочка и с пожарным криком: «Там туфли к платью примерить надо!» — уволок напрасно сопротивлявшуюся дочурку обратно.
Крепко сжав кулаки, Форрест безнадежно посмотрел им вслед и тихо сел на прежнее место, пытаясь смириться со своей несчастливой планидой. Что там сказано в Библии? Терпение и смирение — вот одни из главных христианских добродетелей. А поскольку он крещен в протестантской вере, то и должен жить по христианским законам.
Выполняя эту установку, планомерно просмотрел все оставшиеся журналы. Побеседовал с продавцами-консультантами о перспективах развития IBM, о глюках в Windows, узнал технические характеристики почти всей имевшейся в наличии техники.
В разгар беседы в магазин вернулся уставший, но абсолютно счастливый Генрих. Потрясая перед носом коллеги цветочным веником, эйфорически похвастал:
— Ура! Я купил все, что хотел! Видал скидочки — до тридцати процентов! Больше тысячи долларов сэкономил! — И подрагивающей рукой попытался пригладить стоявшие дыбом волосы, снова немедленно принявшие прежнюю форму.
Пол привычно принес посетителям по чашечке кофе, и они расслабленно, смакуя каждый глоток, стали попивать бодрящий напиток, ведя ни к чему не обязывающий светский разговор. Прерывая их болтовню, под потолком мелодично звякнули и замолчали большие электронные часы. Встревожившийся Генрих вскинул к ним голову и обеспокоенно заметил:
— Четыре часа уже!
На что Форрест бездумно ответил, растянув губы в загадочной ухмылке сродни усмешке египетского сфинкса:
— Ну и что?
Генрих покладисто согласился, с некоторой тревогой разглядывая впавшего в нирвану Джейка:
— Действительно, чего нам волноваться? Солдат спит, служба идет.
Тут, разрушая их блаженный настрой, в зал стремительно вбежала пунцовая Элизабет, отбивавшаяся от прилипчивого папаши.
— Папа, мы уже купили вечернее платье, туфли, ожерелье, кольцо! Хватит уже с меня лих дурацких примерок! Почему ты маму не зовешь?! Ей же подарки выбираешь!
Папочка упрямо продолжал, настаивая на своем:
— Энн не пойдет, сама же знаешь! Она примерки терпеть не может, да и отношения у нас сложные.
Дочурка гневно топнула ногой, давая выход переполнявшему ее негодованию.
— А надо мной, значит, можно издеваться! Я тоже терпеть не могу всякие примерки! Никуда больше с тобой не пойду! Я на работе!
Смиренно ожидающие появления ее высочества мужчины переглянулись, скептически пожимая плечами. Хороша работенка! Им бы такую!
Папочка не отставал, ухватив дочь за локоть и пытаясь повернуть к выходу.
— Ну, нужно же купить еще нижнее белье под платье! Там я такой комплектик царский видел…
Не церемонясь, Элизабет выдернула свой локоть из родительской ладони и для безопасности забежала за столик с коллегами.
— Вот и купи его без меня, в чем же дело?
Мистер Талертон даже удивился ее непонятливости.
— Ну, примерить ведь надо, вдруг не подойдет.
Доведенная до крайности дочь бесцеремонно оборвала родителя:
— Папа, ты своим подружкам белье с примерками брал?
Отец слегка покраснел, недовольный бестактностью вопроса. Сердито протянул, поглядывая на сидевших за столиком мужчин:
— Нет.
— Вот и сейчас так возьми.
— Неудобно как-то! Вдруг сидеть плохо будет.
— Папа, тебя это совершенно не должно волновать! Даже если мама и примет твой подарок, но, как он на ней сидит, тебе никогда не узнать! Вы с ней давно разведены! И не по ее вине, кстати!
Мистер Талертон широко развел руками, выпятив при этом грудь.
— Надеждою жив человек.