А вот этого Росляков еще не знал! Легендарный Абу Нидаль, непримиримый борец, по-своему честный фанатик, человек, который расколол «Организацию освобождения Палестины» в 1974 году, стал отстаивать свои принципы священной борьбы, человек, создавший «Черный сентябрь», найден мертвым. И не где-то, а у себя в Багдаде, там, где ему меньше всего что-либо угрожало. И рассматривается легенда о его самоубийстве. Зачем ему стреляться?
Был ли он фанатиком, этот Абу Нидаль? Если честно, то из того, что о нем знал Росляков, получалось: он просто идейный борец, логик, теоретик. Такие фанатиками не бывают. Но такие как раз чаще всего получают пулю. Сами они тоже не стреляются. Стреляются слабые, отчаявшиеся, а эти сражаются до конца. Они или побеждают или гибнут в борьбе. До него добрались американцы? Он им не мешал. Моссад [7] ? Израильтянам он тоже не особенно кровь портил. А если вспомнить раскол в Палестине, разногласия… с кем-то у него были разногласия, и чуть ли не с бен Ладаном. Но бен Ладан мертв, а его последователям… Нет, тут что-то другое!
Два студента-террориста? И опять в Италии? Два марокканских студента, обучавшихся в университете города Перуджа, высланы из Италии после того, как выяснилось, что они готовили покушение на папу римского. Итальянскими спецслужбами перехвачены разговоры, на основании которых и были сделаны такие выводы? Что за чушь? Так, тут даже дословно приводится текст… 26-летний Мохаммед Хлал сказал, что он желает смерти главы государства Ватикан и признается откровенно, что готов убить его, чтобы получить место в раю. Серьезное заявление для того, чтобы в тебе увидели угрозу для национальной безопасности и депортировали из страны! Обхохочешься.
А что же отвечал ему на это признание его друг, 22-летний студент Ахмед Эррахмуни? Ответы не приводятся. По данным расследования итальянской полицией по борьбе с мафией, эти двое радикальных исламистов намеревались с целью покушения на папу римского приобрести взрывчатые вещества. Значит, двое парнишек решили убить главу католической церкви и стали это обсуждать. Полиция услышала и вытурила их за пределы страны. А ребята-то хорошие. Один изучал международные отношения, другой… учился на физико-математическом факультете. Зачем им потребовалось ломать себе жизнь и карьеру? Обкурились они, что ли?
Росляков посмотрел в окно на белые поля облаков под крылом самолета и подумал, что марокканцев могли специально выставить из Италии. И не потому, что они опасны на самом деле. Они своими разговорами на эту тему могли навести спецслужбы на мысль, что папе римскому в самом деле угрожает опасность. И при внимательном рассмотрении они могли заметить настоящие признаки подготовки теракта. В таком ключе ситуация больше похожа на правду. Появляется логика.
Ну а убийство двух имамов в двух разных странах — это вещь нередкая в исламском мире. Такое совершается уже в третий или четвертый раз, хотя экстремисты сами пытаются о таких случаях умалчивать. Слишком очевидная причина. Здравомыслящие и истинно верующие в Аллаха имамы желают остановить разгул террора и очень часто платят за это жизнью. Кому же хочется, чтобы они отворачивали паству от экстремистов. Нет, экстремистам нужно, чтобы мусульмане были с ними.
И эти кражи из храмов… в Екатеринбурге, в Хабаровске, в Сербии и Эфиопии… Из храмов крали всегда, потому что всегда находились ублюдки, для которых нет ничего святого. Крали старинные иконы, золотые оклады и сосуды. Это не «в тему», это совпадение…
* * *
Следить за отцом Лонгином было легко. Во-первых, он никуда толком и не ходил, а во-вторых, лезть туда, куда он ходил, Максиму было запрещено. Поэтому вся слежка за эти дни перед отлетом в Италию сводилась к сидению в машине, на лавке в парке, в соседнем кафе, в подъезде дома напротив, откуда окна выходили на нужный объект, и тому подобное. Дело привычное и хорошо знакомое. Сначала Смоленская область, потом Москва. Только вот личность игумена Лонгина незаурядная. Росляков много интересного рассказал Максиму, прежде чем отпустил выполнять задание.
О том, что у него был контакт с представителем экстремистской группировки, отец Лонгин рассказал сам. Убедил владыку Кирилла, а потом пришел к своим бывшим коллегам и признался. С Олегом Геннадьевичем Василичевым, как когда-то звался в миру отец Лонгин, Росляков раньше знаком не был. Но то, что о нем рассказали коллеги, вызывало уважение. Профессиональный разведчик, матерый нелегал, за плечами которого несколько таких операций, что их хоть в учебники вноси.
Но пришло время, и этот холодный профессионал вдруг оставил службу и удалился в монастырь на Смоленщине. Кто-то говорил, что Василичев сломался, кто-то, наоборот, уверял, что мировоззрения человека перешли на иной, более высокий уровень. Иногда наступает у думающих людей такой момент, когда он понимает, что своими действиями, какие бы они благие цели ни преследовали, он все равно несет зло, совершает зло, способствует злу. И он выбирает единственную доступную возможность уйти от этого — удалиться от мира, от людей, отгородиться высокими и толстыми стенами монастыря.
Росляков даже попытался представить себе эту философию. Получалось у него, что в мире постоянно идет борьба добра и зла. И процесс этот стремится к равновесию. Но понятия «добро» и «зло» носят чисто теоретический характер. И применять их на практике в жизни сложно, невозможно и вредно. Какое бы ты добро ни совершал, какой бы благой шаг ты в жизни ни сделал, он обязательно будет благом для одних и злом для других.
Конечно, защищая ребенка от террориста, убивая террориста, ты совершаешь благое дело. Ты герой, тебе ордена и памятники полагаются. А если разобраться? По отношению к ребенку, к его родителям ты совершил добро. А по отношению к террористу? Разумеется, зло! Просто мы привыкли не считаться с теми, у кого иные понятия и представления, кто не вписывается в наши правила жизни. Это Росляков тоже понимал и принимал. Но…
Это проклятое, подлое и гнусное «но» возникало всегда и в самых неподходящих местах размышлений. Но террорист тоже убежден, он свято верит в то, что совершает благое деяние! И Рослякова в его размышлениях понесло вообще в такие дебри, из которых он потом с трудом выбрался. А с точки зрения муравья, на которого ты наступил, таракана, которого ты убил тапочкой? С их точки зрения, ты вообще вселенское зло.
И лучше об этом не думать. Самым правильным следует оставаться в рамках своих обыденных убеждений. Не становиться на защиту и на путь простого принятия абстрактного добра, абсолютного добра. Просто нужно быть на стороне своего добра, такого, каким ты его понимаешь, каким его принято понимать в твоей жизненной среде. Вот и живи, и защищай его. И не пытайся объять необъятное… если ты до этого еще не дорос.
Максим выслушал рассказ о личности отца Лонгина спокойно и флегматично, то есть как обычно. Никаких «ого» и «ну и ну». Принял к сведению и пошел работать. Это так казалось полковнику Рослякову, а на самом деле Максим воспринял информацию о своем «объекте» не так однозначно. Он считал основным и особенно важным моментом то, что бывший разведчик, а ныне монах все равно в данной ситуации выбрал активную позицию.