Мы легли в постель, и она, прильнув ко мне с невероятной, томительной страстью, прошептала:
– Изменится только мое лицо, запомни это. Но сама я останусь прежней! И ничто не изменит моего отношения к тому, кого я люблю!
Она даже не подозревала, что я легко догадался об истинном смысле этих слов.
Спустя несколько секунд она крепко уснула – в шампанское, которое я ей подал накануне, было подмешано снотворное. Убедившись, что она отключилась, я сделал ей еще и укол – для надежности. Собрал кое-какие самые необходимые вещи, а потом перекопировал на дискету ту информацию, которая превратила меня из влюбленного идиота в убийцу. Сначала я хотел уничтожить эти файлы в моем компьютере, но не стал этого делать. Ничего, рано или поздно Гнатюк, который будет пытаться понять, почему я сделал то, что сделал, доберется до компьютера. И догадается обо всем... Конечно, он вряд ли додумается, каким образом я узнал, где искать тайник. Ну что ж, пусть останется в убеждении, что во всем виновата роковая случайность: мол, я случайно открыл шкаф, случайно взял именно эту книгу...
А впрочем, меня уже не волновали его домыслы.
Анестезия, которую я сделал Алине, еще продолжала действовать, но на всякий случай я сделал ей еще два укола. Пусть поспит подольше. Пусть как можно дольше остается в неведении своего будущего!
Это было все, чем я мог поблагодарить ее за наше недолгое счастливое прошлое. Теперь настало время мести за то горе, которое она мне причинила.
Я взял скальпель и подошел ближе. Лицо ее во сне казалось еще прекраснее: спокойные, чуть приоткрытые губы, расслабленные брови – и нежные веки, ах, эти нежные, белые веки, напоминающие яблоневые лепестки!.. Я поцеловал воздух над ее спящим лицом – коснуться ее кожи губами я не мог, боялся не справиться с собой, вдохнул последний раз запах любимого тела и покрепче стиснул скальпель...
* * *
Я уничтожил ту, которую любил. Я в бегах, как затравленный зверь. Я потерял все, что имел, я не получил того, что заслужил. Я преступник, о котором не подозревает правосудие. Я предал человека, которому обязан всем в жизни.
Я буду счастлив, когда он найдет меня, когда возникнет передо мной и напомнит, что пришло время платить долги.
Кровавые долги.
* * *
Мечты сбылись, и предмет вожделений явился-таки во сне пылкой писательнице. Увы – явился он не на любовное свидание. Игорь приснился Алене таким, каким уже виделся ей недавно: с этим ужасным красным пятном в левом глазу, бледный, замученный. Его черный шерстяной пуловер с белой полосой (привезенный, между прочим, летом из Парижа!) и джинсы были испачканы цементной пылью; чуть вьющиеся, падающие на лоб волосы слиплись от крови. Босой (почему босой-то, о господи?!), он ходил по раскуроченному, заваленному какими-то стройматериалами залу «Барбариса» и выстукивал стены, как будто искал нечто, в них замурованное, напряженно прислушиваясь к исходящим от них звукам. Звуки были странные – долгие, звенящие, пронзительные. Они так и врезались в мозг Алены. Напуганная видом Игоря, измученная этим звоном, она чуть было не закричала:
– Хватит! Перестань стучать! – как вдруг проснулась.
Да это не стены звенят – это звонит телефон, стоящий у ее кровати! Долгие междугородние гудки. Кого это колбасит, интересно?
Алена ощупью выхватила из гнезда трубку и потянулась включить свет.
Взглянула на часы.
Нормально! Без четверти пять!
Может, Маша звонит?
– Алло? – спросила Алена хриплым со сна голосом и откашлялась.
– Привет с Дальнего Востока! Я тебя не разбудил?
Надо же, с Дальнего Востока! Но это не Маша. Незнакомый мужской голос.
Алена снова откашлялась, но голос что-то никак не желал повиноваться.
– Разбудили, – так же хрипло отозвалась она. – А вы уверены, что...
Она хотела сказать: «А вы уверены, что не ошиблись номером?» Однако ее перебили.
– Ну извини, – равнодушно проговорил мужчина. – Извини, Гном, я не хотел. Уже когда услышал сигналы в трубке, вспомнил, что у вас в Нижнем еще глухая ночь. Давно не жил по вашему времени, забыл, сам понимаешь.
– А вы уверены, что не ошиблись номером? – все-таки договорила Алена.
– Да ладно тебе придуриваться, Гном, – насмешливо отозвался незнакомец. – Кого ты хочешь обмануть? Меня?! Бро-ось... Интересно, конечно, как вы на мой след вышли. Методом научного тыка? Или здесь работали профессионалы? А что все-таки означает этот литературный пассаж, эта газетная маскировка? Ждали моего звонка, верно? Я это сразу понял, когда в редакции «Зеленого яблока» мне дали этот номер без всяких проволочек, стоило сказать, что я хочу познакомиться с писательницей Аленой Дмитриевой. Ах, вам телефончик автора? Пожалуйста, пожалуйста, автор будет очень рад вашему звоночку... Ну и как? Радость имеет место быть?
– Особенно в такое время суток, – фыркнула Алена. – Ну и что? Вы со мной познакомились. И все-таки я ничего не понимаю. При чем тут гном? Вы-то сами кто?
– А вы? – проговорил незнакомец, и в голосе его появился оттенок тревоги.
– Хороший вопрос! – Алена хохотнула яростным хохотком человека, разбуженного в пять утра каким-то воинствующим придурком, который никак не желает признаваться в своей дурости и наглости. – Кто я, главное! А вы кому звоните-то?
– Это телефон писательницы Алены Дмитриевой? – спросил незнакомец.
– Ну да, – устало вздохнула вышеназванная.
– Это вы?
– Ну да!!! А что, сразу по голосу было непонятно, что вы разговариваете с женщиной, а не с каким-то там гномом?
– С женщиной?.. – растерянно повторил незнакомец, и в трубке раздались гулкие гудки.
Алена воткнула трубку в держатель. Выключила свет и откинулась на подушку. Закрыла глаза, мечтая, чтобы сон накрыл ее немедленно, как упавшее сверху покрывало.
Но покрывало повисло где-то в вышине и нипочем не желало падать.
В эту самую минуту в некоей квартире зазвонил телефон, лежавший на ночном столике.
– Алло? – раздался сонный голос. – Что случилось?
– Он позвонил! – был ответ.
Ошеломленное молчание.
– Он позвонил, я тебе говорила, что он позвонит! Я была права!
– Да... я не слишком-то верил, если честно, – отозвался разбуженный человек, и теперь в его голосе не было ни одной сонной нотки. – Клюнул все-таки. А он уже здесь, как ты думаешь?