— Ты моя дочь, — спокойно и отчасти снисходительно ответил он. — Хотя временами я жалею об этом.
Ого! И Лисса, и я были шокированы.
— Тогда какого черта ты заставляешь меня торчать в этой дыре? Позволь вернуться ко двору!
— Где ты будешь и дальше ставить меня в затруднительное положение? Мы едва выкарабкались в последний раз, не нанеся особого урона репутации семьи. Я не собираюсь отпускать тебя одну, чтобы ты вытворяла там бог знает что.
— Тогда отошли меня к маме! В Швейцарии куда лучше, чем здесь.
Последовала пауза.
— Твоя мать... очень занята.
— Как мило, — с ярко выраженной иронией в голосе сказала Эйвери. — Это вежливый способ сообщить, что она не жаждет моего общества. Ничего удивительного. Я помешаю ей развлекаться с типом, с которым она спит.
— Эйвери! — В его голосе зазвенел гнев. — Разговор окончен. Возвращайся в свою комнату и протрезвись, пока ты никому не попалась на глаза. Жду тебя утром на завтрак и рассчитываю, что ты будешь вести себя прилично. Мы ждем важных гостей.
Лисса вздрогнула и сделала шаг назад.
— Да, и, бог знает, мы должны соблюдать внешние приличия.
— Отправляйся к себе, — повторил он. — Прежде чем я свяжусь с Симоном и заставлю его оттащить тебя туда.
— Да, сэр, — ответила она с притворной улыбкой. — Сию минуту, сэр. Все, что пожелаете, сэр.
С этим он захлопнул дверь. Лисса, отступая по коридору, едва верила, что он наговорил все это собственной дочери. Несколько мгновений все было тихо. Потом Лисса услышала шаги... направляющиеся в ее сторону. Внезапно из-за угла показалась Эйвери и остановилась перед Лиссой, впервые давая нам обеим возможность, как следует разглядеть ее.
На Эйвери было короткое обтягивающее платье из голубой, отблескивающей серебром ткани. Волосы в беспорядке свисали на плечи, из серо-голубых глаз струились слезы, размазывая макияж. От нее исходил тяжелый запах алкоголя. Она поспешно вытерла глаза рукой, явно смущенная тем, что ее застали в таком виде.
— Ты, надо полагать, подслушала достаточно, чтобы понять нашу семейную драму, — сказала она.
Лисса тоже испытывала смущение — из-за того, что вроде как шпионила и ее застукали.
— Я... Мне очень жаль. Я не хотела подслушивать, просто проходила мимо...
Эйвери хрипло рассмеялась.
— Думаю, это не имеет значения. Наверно, нас слышали все в этом здании.
— Мне очень жаль, — повторила Лисса.
— С какой стати? Ты не сделала ничего плохого.
— Нет... В смысле, мне жаль, что он наговорил тебе лишнего.
— Это часть того, что входит в понятие «добропорядочной» семьи. У каждого свои скелеты в шкафу. — Эйвери скрестила на груди руки и прислонилась к стене. Даже расстроенная и с расплывшимся макияжем, она была прекрасна. — Господи, иногда я просто ненавижу его. Без обид, но здесь чертовски скучно. Есть несколько парней, с которым можно провести время по вечерам, но... они тоже ужасно скучные. Им бы только наливаться пивом.
— Зачем... Зачем твой папа привез тебя сюда? — Спросила Лисса. — Почему ты... ну, не знаю... не в колледже?
Эйвери издала хриплый смешок.
— Он не очень-то доверяет мне. Когда мы жили при дворе, у меня завязался роман с одним симпатичным парнем, который работал там. Так папа рвал и метал, опасаясь, что об этом станет известно. Поэтому, получив здесь работу, он взял меня с собой, чтобы приглядывать за мной — и мучить. Думаю, он опасается, что, оказавшись в колледже, я сбегу с каким-нибудь человеком. — Она вздохнула. — Клянусь Богом, если бы здесь не было Рида, я просто дала бы деру, и точка.
Лисса надолго замолкла. Она старательно избегала Эйвери, поскольку ей надоели бесконечные приказы королевы, и это казалось единственным способом воспротивиться тому, чтобы ею управляли, точно марионеткой. Однако теперь она задумалась: может, не следовало так вести себя с Эйвери? Не похоже, что девушка шпионит в интересах Татьяны, и ведет она себя не как человек, жаждущий слепить из Лиссы идеального члена королевской семьи. Она выглядела грустной, страдающей девушкой, лишенной возможности распоряжаться собственной жизнью. Ее, как и Лиссу в последнее время, тоже донимали приказами.
Сделав глубокий вдох, Лисса ринулась вперед.
— Не хочешь завтра во время ланча присоединиться к нам с Кристианом? Правда, ничего особенно волнующего я обещать не могу.
Эйвери улыбнулась.
— Мой собственный план состоял в том, чтобы пойти к себе и надраться в одиночку. — На этот раз в ее голосе звучало меньше горечи. Она приподняла из сумки бутылку чего-то, похожего на виски. — Прикончить то, что тут осталось.
Лисса не совсем поняла, что означает этот ответ.
— Ну... Так мы увидимся за ланчем?
Эйвери заколебалась, однако постепенно на ее лице начал возникать слабый отблеск надежды и интереса. Лисса сосредоточилась, вглядываясь в ее ауру. Поначалу было трудно — наверно, потому, что они с Адрианом так усердно практиковались сегодня вечером. Однако в конце концов она разглядела: аура Эйвери представляла собой смесь зеленого, голубого и золотого. Ничего особенного.
В данный момент она была окружена красным, как часто бывает, когда человек расстроен. Однако прямо на глазах у Лиссы эта краснота таяла.
— Да, — ответила наконец Эйвери. — Это было бы здорово.
— Думаю, дальше сегодня ехать не стоит.
Голос Сидни с другого конца света выдернул меня из сознания Лиссы. Не знаю, как надолго я отключилась, но Сидни успела свернуть с главной дороги и приближалась к маленькому городку, прекрасно укладывавшемуся в мои представления о Сибири как о лесной глуши. Фактически «городок» — это было сильно сказано. Несколько разбросанных домов, магазин и заправочная станция. Позади домов расстилалась возделанная земля; лошадей было больше, чем машин. Несколько находящихся на улице человек изумленно смотрели на наш автомобиль. Небо пылало темно-оранжевым светом, солнце все дальше и дальше опускалось за горизонт. Сидни была права. Вот-вот стемнеет, и нам нельзя продолжать путь.
— Нам осталось всего пара часов, — говорила она. — Мы ехали быстро и завтра рано утром можем оказаться на месте.
Она проехала улицу до конца — на что ушло не больше минуты — и остановилась перед простым белым домом, рядом с которым стоял сарай.
Мы выбрались из машины и направились к дому.
— Это твои друзья?
— Нет. Никогда с ними не встречалась. Но они ждут нас.
Все те же таинственные связи алхимиков. На стук в дверь показалась дружелюбного вида женщина лет за двадцать и пригласила нас войти. Она знала по-английски всего несколько слов, но Сидни прекрасно справилась с ролью переводчицы. Такой общительной и очаровательной я ее до сих пор не видела — наверно, потому, что хозяева не принадлежали к презренным вампирам.