— Madre de Dios! [19] — воскликнула мать.
Отец вскочил — Раф никогда не видел, чтобы он так быстро двигался.
— Вон! — прорычал отец. — Убирайся! Ты никак не мог добыть этого espectro [20] законным путем. Ты совсем tonto [21] , чтобы притаскивать его сюда и впутывать семью в свои дурацкие затеи? Уходи… Сейчас же!
Раф ушел.
На следующий день он столкнулся на Авеню В с Ту Туном. Реакция друга на подвиг Рафа была не столь грозной, как у родителей, но едва ли более лестной.
Тун деловито наносил фиксирующее вещество на свою последнюю фреску, когда Раф подошел к нему со спины. Худощавый паренек камбоджийского происхождения, с грубой мочалкой черных волос и кривой улыбкой, Тун, известный также как Тутс, повернулся к Рафу.
— Привет, Раф, как тебе нравится?
Раф изучил полихромный коллаж самых модных поп-символов и выразил свое безоговорочное одобрение. Потом из ближайшей будки автомата метаинформа вызвал агента Мирафлорес.
— Познакомься с моим агентом, Тутс.
Тун без особого воодушевления смерил агента взглядом, а потом сказал:
— М-да, круто, старик. На окраинах я уйму агентов видел. Не сегодня-завтра сам обзаведусь.
Раф мрачно ушел, снедаемый странным конфузливым гневом, какого раньше никогда не испытывал.
Вскоре после этого он решил, что неплохо было бы заработать кое-какой кредит. Его фиктивная лицензия общего профиля не позволяла агенту выполнять специализированную работу, но было немало людей, которым нужно подобрать тот или иной материал. Для этого требовалось, чтобы агент отыскал в метаинформе указанную информацию (в стародавние времена человеку пришлось бы убить на это дни или недели монотонного просеивания баз данных) и представил свой доклад в устной форме или отправил результаты на принтер.
Раф сдал своего агента в наем для нескольких таких заданий и впервые в жизни мог радоваться источнику дохода иному, нежели Сеть. Однако пока его агент был занят на службе, Раф оставался наедине с собой, поэтому часто скучал, слишком много курил травы и думал, что с тем же успехом мог быть безагентным — ведь в метаинформ все равно не попадешь.
После нескольких таких контрактов Раф вернулся к прежнему: использовал агента исключительно для собственного развлечения. Он же на все сто владеет метаинформом, и пусть кто-нибудь попробует с ним сравниться!
Разумеется, не обошлось без непредвиденных мелких накладок.
Когда по возвращении от бутлегера Раф впервые вызвал агента, то из динамика раздался бестелесный голос, который попросил его покрутиться перед узлом метаинформа, чтобы его внешность попала в базу агента. После того как Раф подчинился, материализовавшийся агент был точным его отражением. Мимика и жесты Рафа, его осанка и манера речи записывались и сохранялись при последующих встречах, а после сразу шли в оборот.
Однако в последнее время агент как будто оступался. Временами он на мгновение появлялся как кто-то другой: перепуганный незнакомец с детской физиономией и в круглых очках со стальной оправой. Тогда Рафу приходилось приказывать агенту, чтобы тот принял его облик.
Опять же, случалось, агент просто отказывался откликаться. Раф тщетно твердил свой код в микрофон метаинформа и ждал реакции, которая никак не материализовывалась. Когда он допрашивал агента об этих сбоях, тот отвечал, что в программы определения голоса, наверное, закрался «жучок», причем произошло это еще до активации агента.
Полностью это сомнений Рафа не развеивало, но, помня три закона, он был вынужден предположить, что агент говорит правду.
Черт, а что еще это может быть? Ну разве видано, чтобы el spectro занимался собственными делами?
Сама мысль вызвала у Рафа смех.
Однажды после полудня, вернувшись с отравленной тяжелыми мыслями прогулки, Раф остановился в коридоре перед дверью в свою квартиру.
Изнутри раздавались приглушенные голоса.
Раф приказал двери открыться.
Посреди комнаты его агент спорил с еще одним. Второй призрак был самой прекрасной женщиной, которую Раф когда-либо встречал.
Увидев хозяина, агент Рафа тут же замолк и исчез. Женщина повернулась к Рафу, пугающе долго всматривалась в него, а потом тоже пропала.
Когда Раф сумел в следующий раз изловить своего агента, то решил зайти издалека.
— Слушай, мужик, — сказал он своему агенту, — надо же, с какой красоткой ты разговаривал. Как насчет того, чтобы сдать мне имя и адресок?
Агент уставился на Рафа со странным вызовом, будто решал, подчиниться ему или нет. Оттого, что враждебное выражение возникло на лице самого Рафа, вся сцена становилась еще более нереальной.
Наконец агент заговорил:
— Эвелин Мейкомб. Централ-парк-уэст, триста тридцать четыре.
— Господа присяжные заседатели: мой достопочтенный оппонент желает, чтобы вы поверили, будто в данном случае вина лежит на обществе, а не на его клиенте. Выкопав из замшелого литературного произведения три фантастических закона того, как должен вести себя робот, он сравнивает их с настоящими тремя законами управления агентами, которые считает ущербными в том смысле, что они не воспрещают агентам причинять вред людям. Неудивительно, что он избрал такую линию защиты, поскольку его клиент обвиняется (и даже, по сути, признался), что приказал своему агенту захватить контроль над механизмами шлюза на орбитальной фармацевтической фабрике «Джонсон энд Джонсон», в то время как его не облаченная в скафандр жертва проводила рутинный обход.
Мой достопочтенный оппонент забыл упомянуть, что сами рассказы, на которые он ссылается (напирая на отсутствие мер предосторожности, которое наше общество по недосмотру упустило ввести), в ряде остроумных случаев иллюстрируют, что эти гипотетические законы полны дыр и потому практически бесполезны. Они не дают защиты от использования агентов для кражи или убийства или даже для причинения непреднамеренного физического или финансового ущерба.
Нет, дамы и господа, ограничения, накладываемые на агентов нынешним программным обеспечением, равно как и связанное с ними законодательство, это все, что нам нужно, чтобы вынести приговор по делу, подобному тому, что сейчас вам представлено. Помните, агент повинуется только одному зарегистрированному владельцу, который несет юридическую ответственность за его действия. Агент — это инструмент, не более ответственный за последствия собственных действий, чем отвертка или космическая ракета.
Вот почему я прошу вас вынести по данному делу смертный приговор, за которым последует разъятие тела на органы, чтобы человек, чей агент сейчас сидит перед вами, мог вернуть свой долг обществу, закон которого он преступил…