— Паника, перегруппировка сил… — предположил он. — И все это на глазах у вечерних, так?
— Да, — сказала она. — Но этого мало. Необходим союзник.
— Союзник? Кто?
— Те, которые не воюют, — поколебавшись, проговорила она. — Я слышала, ты каким-то образом связан с ними…
Сехеи смотрел на нее, размышляя. Те, которые не воюют… Проще говоря — миссионеры. Впрочем, у них было еще одно имя — оборотни. А как по-другому назвать человека без татуировки?.. На своих легких и фактически безоружных судах они пускались в открытый океан на поиски новых земель. Отыскав населенный остров, татуировали по местным канонам одного, а чаще — нескольких своих людей и каким-то образом внедряли в племя. А когда через пару лет у берегов острова появлялись корабли утренних (или вечерних — если с туземцами работали миссионеры противника), прием им оказывался самый радушный.
Как они при этом делили территорию — ведомо только Старым. Во всяком случае, о вооруженных стычках между двумя группами оборотней никто никогда не слышал. Отсюда еще одно их прозвище — друзья вечерних. Или друзья утренних — если оскорбление исходит из уст вечернего… Да, Таини права, это был бы хороший союзник…
— Те, которые не воюют… — как бы проверяя фразу на звук, повторил Сехеи. — Скажи, ты давно об этом думаешь? Как, это вообще пришло тебе в голову?
Видимо, поймав наконец направление его взгляда, Таини тронула кончиками пальцев татуировку на левой щеке.
— Давно, — призналась она. — Еще девчонкой на Детском острове… Наверное, будет лучше, если я расскажу тебе все сама… Шла проверка на выживание, и меня высадили ночью без ножа на каком-то рифе. Задание обычное: продержаться десять суток… А утром я обнаружила, что, кроме меня, на риф высажен мальчишка с точно таким же заданием. Просто его высадили на день раньше. Он был с другого Детского острова, понимаешь? Мы, конечно, решили, что воспитатели хотят усложнить нам задачу. Сделали ножи из больших раковин, мы все помогли друг другу выжить… А потом за мальчишкой пришло каноэ… Ты, наверное, уже все понял, тама'и. Это было каноэ вечерних. В последнем договоре обнаружилась ошибка: получалось, что эти рифы принадлежат сразу и нам, и им. Узел перевязали. Но девять суток моим лучшим другом был враг…
— Как звали мальчишку? — спросил Сехеи.
— Какое это теперь имеет значение! — сказала она. — Мальчишку звали Арраи…
Сехеи кивнул. Честно говоря, он ожидал чего-нибудь подобного.
— И ты уверена в успехе?
— Нет, — сказала она. — Не буду тебя обманывать, нет… Просто Пришествие — это единственный шанс оттянуть войну. И если у тебя действительно есть связь с миссионерами…
Источник! До чего все-таки живучи слухи!.. Сехеи досадливо качнул головой. Она думает, раз он руководил когда-то миссией, то, значит, имел дело с оборотнями. Как бы не так! Под началом у опального стратега было четверо таких же, как он, штрафников, обучавших местных ребятишек узелковому письму да рассказывавших им об авианосцах, ракетопланах и прочем, отчего у маленьких дикарей разгорались глаза. Хотя, конечно, кто-то из оборотней мог быть внедрен и в само племя… все поступки Сехеи волшебным образом становились известны Старому…
А вот чего она наверняка не знает — так это том, что в свое время Сехеи чуть было сам не стал одним из них. И тогда, и сейчас миссионеры буквально охотились за светлокожей ребятней на Детских островах — отбирали лучших. Пристрастие совершенно загадочное: куда они потом собирались внедрять этих «светленьких» — непонятно. Не к южным же хеури, в конце-то концов!.. Словом, при распределении на группы четырехлетний Сехеи приглянулся сразу и миссионерам, и военным, которым тоже всегда были позарез нужны сообразительные карапузы с замашками лидеров. Тяжба, естественно, решилась в пользу оборотней, но пока она решалась, военные в обход всех правил успели зататуировать Сехеи лицо. Склока была грандиозной, потребовалось вмешательство Старого, кто-то загремел «на тростник», но сделанного не поправишь: на лбу малыша уже красовалась татуировка класса «риф», и в оборотни он уже не годился никак…
— Это легенда, — хмуро сказал Сехеи. — С ними ни у кого нет связи. Оборотни подчиняются непосредственно Старому.
— А что, если… сам Старый?
И во второй раз за сегодняшний день Сехеи подумал, что ослышался.
— Ты в своем уме? — спросил он наконец.
— Тама'и! — умоляюще проговорила она. — Но ведь Пророчество придумано именно Старыми! Зачем, тама'и? Мы уничтожаем вечерних, вечерние уничтожают нас, и в то же время и нам, и им с детства вбивают в головы, что когда-нибудь все изменится, что не будет ни утренних, ни вечерних… Никакого Великого Врага нет, тама'и!..
— Как сказать… — задумчиво обронил он. — В том мире, откуда пришли Старые, Великий Враг был.
— Да, но в нашем-то мире его нет! А если даже есть, то слишком далеко — иначе бы с ним столкнулись те же миссионеры! И Старый понимает это не хуже нас с тобой… Поговори с ним, тама'и, скажи ему!.. Ты единственный, кого он выслушает… Объясни ему, что архипелаг доживает последние дни, что если Слово не будет произнесено сейчас…
— Оно уже произнесено, — сказал он, пристально глядя, как меняется лицо Таини. — И произнес его вестник вечерних Арраи… Да-да, скорее всего тот самый мальчишка. Теперь это один из лучших их пилотов… А чтобы ты до конца поняла, насколько все серьезно… Четыре дня назад Старый послал мне запрос, не отправлял ли я в тыл вечерним разведчика, напоминающего корабль Врага, как они описаны в Пророчестве…
Ее длинные сильные пальцы медленно соскальзывали с щеки, вновь открывая неправильность татуировки.
— Нас опередили, тама'и, — через силу, с понимающей усмешкой проговорила она.
— Да, — сказал Сехеи. — У меня тоже такое впечатление, что кто-то из вечерних пытается реализовать твой план…
— Что ты собираешься делать?
— Дождаться конца шторма, — проворчал он. — А потом мне надо лететь на Руонгу. Зачем-то я понадобился Старому… Поэтому постарайся за ночь вывязать все варианты с Настоящим Именем Врага. Все. Даже самые сумасшедшие. Утром доложишь… И еще одно… Ты не хочешь поговорить с ним?
— С кем?
— Ну, с вестником, разумеется, с кем же еще?
Она встала в смятении.
— Не знаю… Он под стражей?
— Нет, — сказал Сехеи, внимательно глядя на нее снизу вверх. — Старый приказал не причинять ему вреда. Я приставил к нему только Хромого. Вернее, он сам себя к нему приставил…
Лицо ее снова стало — как на каменных столбах Ана-Тарау.
— Я не имею права приблизиться к нему, — напомнила она. — Меня отстранили от командования. Я даже не знаю, кто я теперь…
— Ты по-прежнему моя Левая рука, — сказал он. — Свяжись с Хеанги и передай, что я отменил его распоряжение. Еще передай, что я жду его у себя. Иди.