Женщина рассмеялась.
– Не могу сказать, что ваше замечание сыграет против него, – пообещала она.
Мужчина попросил Вьятта предоставить им шанс посмотреть отель в его сопровождении, а заодно задать некоторые вопросы.
Его служащие и – да, друзья! – совершили настоящее чудо.
Весьма довольные рецензенты переходили вместе с ним из комнаты в комнату. Через некоторое время, после менее дружелюбной беседы, протекавшей в сугубо деловом тоне, они вернулись в холл. К удивлению Вьятта, собравшиеся там и не подумали расходиться, притворившись, что заняты своими делами.
Лысеющий человечек, Боб Зейн, улыбнулся и произнес:
– Я вижу, они действительно преданы своему делу.
– Интересно, чем нас удивят ваши соперники, – произнесла Арлин Роджерс, протянув Вьятту руку на прощание.
После рукопожатия владелец «Маккендрикса» произнес:
– Уверен, вы найдете там много интересного. Марк Уиттингтон – превосходный бизнесмен с творческим подходом, и «Шампань» производит весьма сильное впечатление.
– Он тоже вдохновляет служащих личным примером? – спросила Арлин.
– Понятия не имею. Я знаю только, что у меня работают лучшие люди в этом городе, моим деловым партнерам нет равных, а более верных друзей в Лас-Вегасе не найти. Благодарю вас всех, – произнес Вьятт, обращаясь ко всем присутствующим.
– Было весьма приятно познакомиться с вами, мистер Маккендрик, – произнес Боб Зейн, и женщина кивнула.
Когда рецензенты наконец ушли, Алекс наклонилась к Вьятту и шепнула:
– Думаю, было бы неплохо сказать пару слов Катрине и всем остальным.
– Да, благодаря тебе, им всем пришлось бросать дела и мчаться сюда.
– Благодаря тебе. Ты позвал на помощь своих друзей. Они не покинули тебя в беде. Это означает, что, похоже, ты в любом случае останешься в выигрыше, – произнесла Алекс и отошла в сторону, чтобы пообщаться с Белиндой.
Вьятт смотрел ей вслед. Это был миг его торжества. И в целом нечто подобное он и испытывал. Однако в одном Алекс ошибалась. Он потеряет ее, значит, проигрыш неизбежен. Было бы нечестно просить эту чудесную девушку остаться. Тогда он станет просто одним из тех эгоистов, укравших ее мечты.
Вьятт повернулся к своим друзьям, которые в его жизни появились впервые. И о существовании которых, он бы еще долгое время не подозревал, если бы не Алекс.
* * *
Это был очень, очень длинный день. Алекс наблюдала за Вьяттом, провожавшим Беверли, последнюю из посетителей, к двери. Он сегодня выглядел увереннее и сильнее, но почему-то отнюдь не счастливее.
В сердце снова вгрызлась боль. Она любит его и проведет остаток своих дней, гадая, чем он занят. Счастлив ли? Потому что, появится у нее магазин или нет, вскоре придется покинуть Вьятта.
Нужно было как можно быстрее начать забывать его, снова залечивать свое несчастное сердце. Но почему Вьятт не выглядит счастливым после того, как кризисная ситуация так благополучно разрешилась? Почему-то ей казалось, что она уже знает ответ.
– Надеюсь, ты не переживаешь из-за сорвавшейся сделки? – спросила Алекс. – Не считаешь себя виноватым? Потому что это не так. Я была с тобой абсолютно откровенна. Подыщем что-нибудь еще.
Вьятт улыбнулся:
– Можешь перестать читать мне нотации для поддержания духа. Я не такой уж слабенький. Конечно, я не могу радоваться тому, что хорошая возможность ускользнула. Однако я намерен исправить упущенное. Честно говоря, я тебе благодарен. Ты здорово мне помогла.
Теперь улыбка отражалась в его глазах. Убийственная по силе воздействия. Но его слова… Алекс раньше уже слышала их, видела эту благодарность в чужих глазах. В глазах мужчин, чувствовавших себя обязанными отплатить ей за помощь. Именно это происходило перед тем, как внезапно весь мир стремительно скатывался под откос и разбивался на части. Однако, если уж сердце все равно будет разбито, не лучше ли обзавестись более романтичными воспоминаниями? Терять, так терять!
– Я ни о чем не жалею, – серьезно отозвалась Алекс. – Я бы сделала все это снова. Все… и даже больше.
Улыбка исчезла. В зеленых глазах появилось привычное суровое выражение. Вьятт не произнес ни слова, только протянул ей руку. Алекс приняла ее, и они направились прочь из холла по коридору…
Слова Алекс эхом отдавались в голове у Вьятта. Его тело было охвачено жаром. Желание мешало здраво мыслить.
В конце концов, он всего лишь человек. А эта женщина удивительна, восхитительна, полна жизни…
Он неожиданно замер, повернулся к Алекс и всмотрелся в глубины голубых глаз.
– Алекс, я сейчас отведу тебя в свою комнату. Мне хочется побыть с тобой наедине. Если не хочешь, скажи сразу. Тогда я провожу тебя, и мы оба притворимся, что я не собирался заниматься с тобой любовью. Хотя я умираю от желания. Ты вернешься в Сан-Диего целой и невредимой, и…
– Нет, я не хочу возвращаться целой и невредимой, – произнесла девушка, поднимаясь на цыпочках и целуя Вьятта. – В моем календаре почти не осталось незачеркнутых дней, а я не собираюсь возвращаться домой без сувенира. Мне надоело притворяться, будто я не хочу этого. И считать тоже. Давай оторвемся по полной.
Алекс снова поцеловала его, и, когда лифт остановился на нужном этаже, Вьятт на руках донес Алекс до своей комнаты и положил на постель. И сам упал рядом с ней.
Наконец-то. Наконец-то он будет обладать ею. Возможно, тогда удастся перестать о ней думать.
Вьятт целовал ее. Столько, сколько хотел. Он не спеша расстегнул пуговички на хорошеньком красном платье и не мог не заметить, какой прелестный контраст представляет собой алое белье на молочно-белой коже. Вьятт смотрел на нее. Столько, сколько хотел.
А потом снова приник к ее губам.
Алекс чуть слышно вздохнула и ответила на поцелуй.
Он ласкал губами ее щеки, подбородок, нежный изгиб шеи.
Алекс охнула и, схватившись за лацканы его пиджака, стянула его с Вьятта одним быстрым движением.
Шершавые теплые ладони скользили по мягким, плавным, женственным изгибам.
Алекс неловко расстегивала пуговицы его рубашки, и в конце концов Вьятт просто стащил ее через голову. Он разделся и опустился на постель. Тогда Алекс поднялась на колени и принялась освобождаться от платья.
– Я хочу увидеть тебя целиком, – хрипло произнес он, избавляя Алекс от оставшихся незначительных деталей одежды и опуская ее на кровать. Она была мягкой, теплой, нежной и пахла жасмином. Как он и думал.
Новый поцелуй.
– Когда это закончится, я не хочу, чтобы ты жалел, – прерывисто дыша, произнесла Алекс.
Вьятт улыбнулся и вдохнул пьянящий аромат ее кожи.