— Вы что делаете?.. — испуганным шепотом рявкнул он. — Вконец оборзели?.. Ванная вся уже ладаном пропахла!.. — Присмотрелся — и чуть не плюнул. — И курить-то, сявки, не умеют… — вконец расстроившись, молвил он. — Без затяжки надо облачко выдохнуть — и носиком, носиком его собирать…
Тут он заметил Анчутку — и осекся.
— А это еще что за зверь?
Анчутка отдал косячок и неловко поднялся с коврика.
— Да беженец он… — лениво пояснил кто-то из сидящих.
Старшой прошел сквозь дверь целиком и остановился перед Анчуткой.
— Ну вы что? — с упреком обратился он к курильщикам. — Совсем уже, что ли?.. Не разобравшись, не проверив…
— Да дымчатый он, дымчатый… Чего проверять-то?
— Дымчатый! — недовольно фыркнул тот. — Дымчатые, они тоже, знаешь, всякие бывают… — Сердито оглядел Анчутку и кивнул на дверь. — Пошли к Кормильчику…
Признанный авторитет лыцкой диаспоры в Баклужино, больше известный под кличкой Кормильчик, был крупным домовым нежно-дымчатой масти, личико имел упитанное, угрюмое, а нрав, судя по всему, вредный да въедливый.
— Ладно, верю… — буркнул он, выспросив у Анчутки все подробности из жизни лыцкой нечисти. — Обитал, обитал ты на Коловратке… Если Марашку знаешь, значит, обитал…
Разговор происходил в одной из квартир четвертого этажа, где вот-вот должна была случиться плановая разборка с некой злостной неплательщицей. Кроме развалившегося по-хозяйски в мягком кресле Кормильчика и потупившегося беженца, в комнате еще присутствовали два смешливых бойца, с которыми Анчутка недавно подкуривал ладан. Один из них держал за шкирку то и дело пытающегося вырваться буйного рукастого барабашку.
— Нет, ну это ладно, это ладно, братан… — задумчиво продолжал Кормильчик, снова удостаивая Анчутку благосклонным взглядом. — Ну а границу-то, границу ты как переходил?..
И успокоившийся было Анчутка осознал с тоской, что тут-то его и начнут припирать к стенке.
— Контрабандист переправил… — грустно соврал он, вильнув глазенками. — Или браконьер…
— Кликуху, кликуху назови…
— Да я не спросил…
— Ну а какой он из себя, какой?..
— Здоровый такой… — начал неуверенно плести Анчутка. — С кулаками…
— Знаю… — сказал Кормильчик, на мгновение перед этим призадумавшись. — Якорь у него кликуха. Якорь… Туда — с приворотным зельем, обратно — с ладаном…
Тем временем отворилась входная дверь — вернулась квартиросъемщица. Слышно было, как она сбрасывает в прихожей туфли и, отдуваясь, тащит на кухню что-то увесистое и неудобное. Затем последовало несколько секунд звонкой тишины — это хозяйка услышала голоса. Далее грохнуло, зазвенело — и в комнату со скалкой в руках ворвалась кряжистая особа женского пола. Окажись на месте домовых грабители, аминь бы настал всей банде. Даже огнестрельное оружие не помогло бы, поскольку по габаритам гражданочка в аккурат соответствовала дверному проему и уложить ее можно было разве что разрывной противослоновьей пулей.
Грабителей в помещении она, естественно, не обнаружила. Комната была пуста, а вот голоса продолжали звучать как ни в чем не бывало… Квартиросъемщица охнула, выронила скалку и опрометью кинулась к дверям — рисовать на притолоке кресты и звезды. Потом запустила ручищу в лифчик восьмого размера и выхватила ампулу со святой водой, надо полагать, лыцкого производства.
— Займись… — недовольно молвил Кормильчик.
Один из бойцов (тот, у кого руки не были заняты прозрачным загривком рвущегося в бой барабашки) вразвалочку приблизился к хозяйке и, поднявшись на цыпочки, выдернул ампулу из толстых пальцев.
— Во, дура!.. — подивился он, брезгливо разглядывая трофей. — Водичка-то левая, из-под крана… А ампула, гля, настоящая! «Выведем нечисть на чистую воду!..» В Чумахле небось разливали…
Уставив безумные глаза на плавающую в воздухе ампулу, хозяйка, тихо подвывая от ужаса, отступала к дверям. Затем налетела спиной на косяк и взвыла в полный голос…
— Спускай Барбоса… — буркнул Кормильчик. Второй боец направил исступленного барабашку в нужную сторону и закатил напутственный пинок. Тварь подпрыгнула, метнулась к серванту и упоенно принялась бедокурить. Со всхлипом распахнулись стеклянные створки, заныл, задребезжал хрусталь, забрякало серебро и всякий там прочий мельхиор… Из выскочившего нижнего ящика вспухло и заклубилось мучное облако. Квартиросъемщица, припадочно закатив глаза, оползала широкой спиной по косяку.
— Ладно… — сказал Кормильчик, вставая. — Дальше — по плану, по плану… Только ты… это… намекни потом, чтоб заплатила… А с домовладельцем — я уж сам…
Оправил нежно-дымчатую шерстку и двинулся к выходу. Анчутка семенил следом. Вдвоем они прошли сквозь стену мимо железной двери и спустились по лестнице на третий этаж. Квартира хозяина дома, располагавшаяся в двух уровнях, заодно являлась и резиденцией самого Кормильчика. Прекрасно отделанная и наглухо замурованная от людей кладовка служила главарю баклужинской мафии апартаментами. Однако сейчас он направлялся не к себе, а прямиком в кабинет хозяина.
Домовладелец оказался молодым кадыкастым человеком с восковыми хрящеватыми ушами. Кормильчик неспешно расселся в кресле для посетителей и, строго взглянув на спутника, явил себя людскому взору. Что касается Анчутки, то он прекрасно понял намек и остался незрим.
Увидев внезапно возникшего в кресле Кормильчика, хозяин вздрогнул, но тут же расплылся в неискренней выжидательной улыбке.
— Ну, с этой… из восемнадцатой… разбираемся… — небрежно обронил нежно-дымчатый главарь. — Завтра заплатит.
Домовладелец просиял, но тут Кормильчик поднял на него выпуклые задумчивые глазенки — и улыбка увяла.
— Когда евроремонт делать будем?.. — тихо осведомился Кормильчик.
Хозяин обмяк, расстроился.
— Может, афро?.. — жалко скривясь, с надеждой спросил он. — Доллар подпрыгнул…
Все так же неторопливо и обстоятельно Кормильчик оперся на один из подлокотников и встал на сиденье во весь ростик.
— Не понял… — проникновенно вымолвил он, сопроводив слова распальцовочкой. — Какой доллар?.. Братве нужен комфорт… Уют, чистота, покой и миска сливок по утрам… Рыночных, понял? А не магазинных!..
Домовладелец судорожно двигал кадыком и с тоской смотрел на раскинутые веером нежные замшевые пальчики.
— Н-ну… хорошо… Только бы вот… квартплату бы еще приподнять… чуть-чуть…
— Без проблем, — надменно изронил глава мафии. — Ну а конвертик, конвертик?.. Приготовил?..
— Завтра будет… — вконец охрипнув, выдавил бедолага домовладелец.
— Последний срок, — назидательно напомнил Кормильчик. — Дальше Батяня счетчик включает…
Батяней лыцкие домовые уважительно именовали меж собой подполковника контрразведки Николая Выверзнева, взимавшего умеренную, но постоянную дань с диаспоры и потому глядевшего сквозь пальцы на многие проделки дымчатых…