Во время беседы Уиллоу с Брэндом отошли от кровати и не заметили, что мальчик проснулся. Лишь его сдавленный кашель заставил их повернуть головы.

Эрик приподнялся на постели, вытаращив свои огромные, словно плошки, глаза. Уиллоу поспешила поднести к губам брата кружку с водой. Но мальчик отрицательно покачал головой. Его взгляд был прикован к Брэнду, стоявшему за спиной Уиллоу.

– Ты… – Эрик снова закашлялся. – Ты женишься на Уиллоу? – спросил он. И тотчас же на его губах появилась блаженная улыбка.

Глава 27

Этот вопрос привел Брэнда в замешательство. Но еще сильнее подействовало на него выражение восторга на лице Эрика. Почувствовав вдруг жгучую жажду, Брэнд подскочил к Уиллоу и, вырвав из ее рук кружку с водой, осушил ее одним глотком.

Он еще не знал, чего ждать от Эрика. Но чтобы ребенок, отстающий в развитии, проявил такую заботу о будущем сестры, – это вызывало удивление…

В какой-то момент, когда Уиллоу сказала, что ее рассказы о детстве – выдумка, у него промелькнуло: «А может, отказаться от этой женщины?» Этого и ждала Уиллоу. «Невеселая история о детских годах наверняка оттолкнет Брэнда, и с разговорами о женитьбе будет навсегда покончено», – решила она.

Однако рассказ Уиллоу произвел совсем другое впечатление. Брэнд вдруг почувствовал, что еще больше полюбил эту женщину – он восхищался силой ее воли, упорством и целеустремленностью. Только теперь стало ясно, почему так дорожила она службой в агентстве, почему боялась остаться без работы.

Не было на свете женщины, которую Брэнд Донован любил больше, чем Уиллоу Хейстингз.

И пусть она узнает об этом! Он расправил плечи, обнял Уиллоу и заявил:

– Конечно, женюсь.

Уиллоу взглянула на него так, будто он предложил ей пройтись нагишом по Пятой авеню.

– О чем вы говорите?..

– Просто делюсь с вашим братом этой замечательной новостью, – ответил Брэнд с улыбкой.

– Мы не собираемся венчаться, – процедила Уиллоу сквозь зубы и взглянула на Эрика. К счастью, мальчик не очень-то прислушивался к разговору. Он сидел, откинувшись на подушки, и улыбался так, будто на дворе стояло прекрасное рождественское утро, а он был единственным ребенком на свете. – Я никогда не обещала стать вашей женой.

– Обещания не потребуются. – Он пожал плечами и ухмыльнулся. – Поверьте, я достаточно догадлив. Все ясно как белый день. Хотя вы пытаетесь заглушить свои чувства ко мне, вы все же любите меня. Или полюбите в самое ближайшее время. Это неизбежно.

Уиллоу вздрогнула и на несколько секунд зажмурилась – ей казалось, что так будет легче обдумывать услышанное. «Неужели это не сон? – спрашивала она себя. – Почему Брэнд продолжает говорить о браке? Значит, рассказ о моем прошлом не смутил его? Значит, узнав о душевнобольном брате, Брэнд продолжает любить меня? И не побрезгует взять в жены?»

– С чего вы взяли, что это неизбежно? – спросила Уиллоу, изобразив удивление. – Откуда такая уверенность?

Брэнд не спешил с ответом. Сердце подсказывало: от его слов зависит их будущее. По крайней мере – самое ближайшее будущее. Он знал, что добьется своего, чего бы это ни стоило.

– Все очень просто. Я люблю вас и собираюсь жениться. Вы тоже любите меня, нет сомнений. И я ютов ждать, покуда вы не примете мое предложение. – Он перевел дух и внимательно посмотрел на Уиллоу. – Если вам так удобнее, то считайте, что стали жертвой коварного обольстителя. Но имейте в виду: я от вас не отстану, пока вы не согласитесь взять Эрика и навсегда переехать в наш общий дом.

– Вы слишком самоуверенны.

– Вы правы.

Губы Уиллоу пересохли, и во всем теле вдруг появилась предательская слабость. Нет, отказать Брэнду она не могла – это было бы несправедливо. Но принять его предложение тоже не могла. Так и не сказав о своем решении, Уиллоу метнулась к двери.

– Пожалуй, принесу Эрику чего-нибудь поесть, – бросила она через плечо и выбежала из комнаты.

Брэнд с Эриком остались вдвоем. Усевшись на край кровати, он приветливо улыбнулся мальчику.

– Твоя сестра всегда такая упрямая? – Эрик энергично закивал в ответ.

Однако Брэнд не был уверен в том, что мальчик понял его вопрос. Впрочем, это его не очень заботило, он решил, что главное – завоевать доверие ребенка. Брэнд снова улыбнулся и убрал со лба Эрика прядь волос.

– Я тоже так думаю. А как ты себя чувствуешь?

– Лучше. Я болел, – сказал Эрик. И вдруг с гордостью сообщил: – Меня тошнило.

Брэнд усмехнулся. Бедный ребенок, он гордился столь неприятными симптомами болезни.

– Да, я знаю. Твоя сестра очень волновалась.

– У меня пока еще болит голова.

– Как думаешь, тушеное мясо пойдет тебе на пользу? – Брэнд втянул ноздрями воздух – из кухни повеяло ароматами мяса и пряностей.

Эрик просиял:

– А бисквит тоже будет?

Задавая несложные вопросы, Брэнд внимательно наблюдал за реакцией ребенка. Все мысли и ощущения мальчика тотчас же отражались на его личике. Эрик не всегда мог облечь свои мысли в слова, но, взглянув ему в лицо, можно было без труда догадаться о его переживаниях.

– Думаю, обязательно будет.

– Замечательно! – закричал Эрик и захлопал в ладоши.

Видя неподдельную радость ребенка, Брэнд радовался вместе с ним. Ведь Эрик теперь часть его жизни, и он знал, что полюбит брата Уиллоу, как собственного сына.

– Ну-ка, расскажи мне, что ты делаешь, когда не лежишь в постели. – Вспомнив о своем детстве, Брэнд решил, что некоторые игры и занятия, возможно, пошли бы мальчику на пользу. – Любишь лазить по деревьям? А играть с дворнягами? – Брэнд осекся – подумал, что Эрик может не понять его. – С собаками… Вроде той, что я видел у вас во дворе…

Эрик кивнул и внимательно посмотрел на своего нового знакомого.

– Шалун – это моя собака. Мистер Нельсон привез его из города. Он все время шалил, и миссис Нельсон сказала: «Фу, какой шалун». А я люблю Шалуна. Он лучше всех на свете. Уиллоу говорит, что от него пахнет, как от мусорной кучи. Но Шалун хорошо пахнет, я знаю. – Тут Эрик нахмурился и надул губы; было очевидно, что слова сестры показались ему обидными.

– Все верно, – раздался голос Уиллоу. – Не успеет миссис Нельсон отвернуться, как этот пес опять где-нибудь напачкает. И придется тебе согласиться со мной. Шалун и впрямь пахнет не так, как цветочный луг.

Уиллоу, державшая перед собой поднос с мисками, подошла к кровати.

– Нет, он пахнет как цветочный луг, – заупрямился Эрик. – А как мусорная куча он не пахнет. Можно, Шалун будет спать на моей кровати?

– Нельзя! Ни в коем случае, – в раздражении проговорила Уиллоу. Но тут же, чтобы не расстраивать ребенка, добавила: – По крайней мере пока ты не поешь. Проголодался, наверное?