— Мм... — промычала я с набитым картошкой ртом, спохватилась и промямлила: — В смысле, я тоже слышала.
Мама с папой переглянулись, и мне показалось, что они скорее забавляются, чем сердятся. Сразу стало легче.
Это был первый из наших еженедельных семейных обедов. Каждая секунда, проведенная в квартире родителей, а не среди учеников «Вечной ночи», доставляла мне счастье. И пусть родители старались вести себя как обычно, я видела, что они скучают без меня почти так же сильно, как я без них. На проигрывателе крутилась пластинка Дюка Эллингтона, и, несмотря на расспросы мамы и папы, в мире все опять встало на свои места.
— Там ведь не было ничего особенного? — Похоже, мама решила не обращать внимания на то, что я отрицала свое участие в вечеринке. — Я слышала, что было только пиво и музыка.
— Я ничего об этом не знаю. — Вроде бы я ничего не отрицала напрямую; но ведь я и провела там всего минут пятнадцать!
Папа покачал головой и сказал маме:
— Не важно, даже если они пили только пиво. Правила существуют для того, чтобы их соблюдать, Селия. Я не беспокоюсь за Бьянку, но вот остальные...
— Я не против правил, но ведь для учащихся вполне естественно время от времени бунтовать. Пусть лучше иногда случаются небольшие оплошности, чем однажды — серьезное происшествие. — Мама снова повернулась ко мне: — Какой предмет тебе нравится больше всего?
— Конечно, твой. — Я кинула на нее многозначительный взгляд, спрашивая без слов: неужели она считает меня такой глупой, что я могу ответить по-другому?
Мама рассмеялась.
— А кроме моего? — Она подперла рукой подбородок, полностью забыв о правиле «не ставить локти на стол». — Может, английский? Ты его всегда любила.
— Только не с миссис Бетани.
Это не вызвало сочувствия.
— Слушайся ее! — Папа сказал это очень строго, слишком сильно стукнув стаканом по старому дубовому столу. — Она человек, которого следует принимать всерьез!
«Тупица, она же их начальница! — обругала себя я. — Что будет, если разойдется слух, будто их ребенок говорит гадости о директрисе? Попробуй ради разнообразия думать сначала о других, а уж потом о себе».
— Я постараюсь, — пообещала я.
— Я знаю, что постараешься. — Мама накрыла мою руку своей.
В понедельник я вошла в кабинет английского с твердой решимостью начать все сначала. Недавно мы приступили к изучению мифологии и фольклора, а обе эти темы мне всегда нравились. Если я сумею проявить себя в любимых мною темах, миссис Бетани наверняка это оценит.
Однако проявить себя мне не удалось.
— Полагаю, мало кто из вас читал произведение, к изучению которого мы приступаем, — сказала она, раздавая нам книги в мягких обложках. От миссис Бетани всегда пахло лавандой — очень женственно, но резко. — Однако думаю, что практически все об этом слышали.
Книжка легла на мой стол, это оказался экземпляр «Дракулы» Брэма Стокера.
— Вампиры?! — послышалось с соседнего ряда бормотание Ракель.
Едва она это произнесла, по комнате словно пронесся странный электрический разряд. Миссис Бетани накинулась на Ракель:
— Вам не нравится задание, мисс Варгас?
Глаза ее засверкали, директриса уставилась своим ястребиным взглядом на Ракель, которая выглядела так, словно с радостью откусила бы себе язык, лишь бы больше ничего не ляпнуть. Ее форменный свитер уже начал протираться на локтях.
— Нравится, мэм.
— А прозвучало так, будто нет. Будьте любезны, мисс Варгас, просветите нас. — Миссис Бетани скрестила руки на груди, явно получая удовольствие от шутки, которую собиралась сейчас отпустить. Я обратила внимание на ее ногти — толстые, со странными бороздками. — Если скандинавские саги о гигантских монстрах достойны вашего внимания, то почему не романы о вампирах?
Что бы Ракель ни сказала, все будет неправильно. Она попытается ответить, но миссис Бетани в любом случае одержит верх, и это может произойти практически с кем угодно в классе. Именно так директриса развлекалась во время каждого урока — выбирала себе жертву и мучила ее, обычно к большому удовольствию учащихся из влиятельных семей. Разумнее всего было промолчать и позволить Ракель стать на сегодняшний день мальчиком для битья, но я не могла этого выдержать и робко подняла руку. Миссис Бетани едва удостоила меня взглядом.
— Да, мисс Оливьер?
— Но ведь «Дракула» — это не очень хорошая книга, правда? — Все уставились на меня, потрясенные тем, что кто-то осмелился противоречить миссис Бетани. — В ней слишком цветистый язык и еще эти сплошные письма.
— Я смотрю, кое-кто не одобряет эпистолярный стиль, столь популярный среди многих выдающихся писателей восемнадцатого и девятнадцатого веков. — Цоканье каблуков миссис Бетани по выложенному плиткой полу показалось мне неестественно громким. Она подошла ко мне, забыв о Ракель, и запах лаванды усилился. — Вы находите его устарелым? Вышедшим из моды?
Зачем я вообще подняла руку?
— Просто это не очень динамичная книга, вот и все.
— Скорость — это, разумеется, стандарт, по которому следует оценивать литературу. — В классе раздались ехидные смешки, заставившие меня поежиться. — Может быть, вам хочется, чтобы ваши одноклассники задались вопросом, зачем мы вообще собираемся это изучать?
— Мы изучаем фольклор, — вмешалась Кортни. Она вовсе не спешила мне на выручку, просто в очередной раз рисовалась, не знаю только зачем — чтобы унизить меня или заставить Балтазара посмотреть на нее. Уже несколько дней Кортни делала все возможное, чтобы показать свои ноги под клетчатой юбкой во всей красе, когда вставала или садилась, но пока его это явно не трогало. — А один из общих элементов мирового фольклора — это вампиры.
Миссис Бетани просто кивнула.
— В современной западной культуре нет более популярного мифа о вампирах, чем Дракула. С чего лучше начать?
Я удивила всех, в том числе и себя, сказав:
— С «Поворота винта».
— Прошу прощения? — Миссис Бетани подняла брови.
Похоже, никто в классе не понял, к чему я клоню, — кроме Балтазара. Тот кусал губу, чтобы удержаться от смеха.
— «Поворот винта». Повесть Генри Джеймса о призраках — по крайней мере, может быть, о призраках. — Я не собиралась вспоминать старый спор о том, безумна главная героиня или нет. Призраки всегда казались мне страшными, но уж лучше встретиться с ними в книге, чем с миссис Бетани во плоти. — Призраки более универсальны в фольклоре, чем вампиры. А Генри Джеймс лучший писатель, чем Брэм Стокер.
— Когда вы будете преподавать, мисс Оливьер, можете начинать с призраков. — Голосом учительницы можно было резать стекло. Она нависала надо мной с выражением лица более каменным, чем у горгульи, и я с трудом сдержала дрожь. — А мы здесь начнем с изучения вампиров. Мы узнаем, как на протяжении столетий, начиная с далекого прошлого и до наших дней, воспринимали вампиров в различных культурах. Если вы находите это скучным, крепитесь. К призракам мы перейдем достаточно скоро даже для вас.