И сейчас Мерсер, рассеянно пробегая глазами упоительное описание того, как принц Маугрин пронзал скользкое чудовище своей алмазной шпагой (ибо только таким оружием, превосходящим прочностью всякое иное на свете, можно было освободить принцессу Иснельду из заточения в Железной Твердыне), не переставал размышлять о деле, которое привело его сюда.
«Она украла у моего господина очень ценную вещь, – сказал Стефан Вендель и добавил: – Ценную лично для него». Подразумевалось, что для кого-то иного похищенное большой цены не имеет.
По роду своей деятельности Мерсер был наслышан о кражах и ограблениях. И он больше остальных знал о наиболее значительных преступлениях этого рода, случившихся за последний год. И ничего из того, что было ему известно, он не мог соотнести с Анкрен, наводящей мороки. Либо ограбленный не дал распространиться слухам (а делает он это радикальными методами), либо… никакой кражи вообще не было.
Мерсер не склонен был особо доверять версии Венделя. Причем не считал его лжецом. Вендель – человек подчиненный: что ему велели, то он и излагает. А что там на самом деле было, это еще предстоит выяснить.
Но если кража имела место – что такого могла похитить Анкрен? Наверное, то, что легко унести и спрятать. А выбор тут широкий – от фамильных драгоценностей до бумаг с государственными секретами.
Черт возьми, почему Анкрен не поставила свой Дар на службу государству? Любой шпион полжизни отдал бы за умение менять облик по желанию, а тайная полиция Тримейна оградила бы человека с такими свойствами от любых обвинений в колдовстве. В Тримейне и даже в Эрденоне, что бы ни твердили злопыхатели, встречаются светлые головы. Кое с кем Мерсеру приходилось работать. И потому он имел основания считать: людей, подобных Анкрен, у тайных служб Тримейна не имеется.
А может, она и служит государству, внезапно подумал Мерсер, только… Только не империи Эрд-и-Карниона. Другому. А его используют втемную.
Это возможно. И крайне неприятно. Но слишком сложно, даже для тайных служб.
Вернемся к «Полумесяцу». Анкрен выбралась через окно, вскарабкалась на крышу. Дело происходило ночью – ненастной ночью, необходимо добавить, – а следовательно, она могла уйти от погони, не меняя облика, просто под покровом темноты. А дальше? Те, кто пришел за ней, двое суток просидели в засаде, искали ее с собаками – и все напрасно. А она бежала. Босиком, может, даже в одной рубахе. И никто на подобное явление в ближайшие дни – холодные и ненастные – внимания не обратил. Или Анкрен быстро обзавелась новой экипировкой, или столь же быстро покинула город. При том что Аллева хорошо охраняется. Мерсер это заметил. Тут Анкрен действительно пришлось прибегать к необычным мерам. Любопытно, морок на дорожную пошлину распространяется?
Пока что можно утверждать: что бы ни представляла собой Анкрен, действует она скоро и решительно. А что должен предпринять такой человек – мужчина ли, женщина, безразлично, – когда на него напали?
Правильно. Анкрен попробует нанести ответный удар. Или отомстить тем, кто мог навести на ее след врагов.
Вендель назвал двух человек, служивших посредниками между Анкрен и его нанимателем. Один жил в Бодварском замке, другой в Свантере. И оба, если верить Венделю, были мертвы.
Но Анкрен-то этого в ночь нападения знать не могла. К тому же, вероятно, тогда они были еще живы…
Кстати, почему он вдруг поверил, что убийца – наниматель, а не Анкрен? Только потому, что Вендель на это намекнул?
Нет, скорее Вендель не обманывал. Ему выгодней было представить Анкрен исчадием ада, виновной во всех мыслимых преступлениях. Наверное, она способна на убийство, хотела его совершить, но не успела. По крайней мере, оба. В двух местах сразу ей оказаться не под силу. А вот для того, кто сам не марает руки, а подсылает наемников, это не помеха.
Следовательно, она первым делом должна метнуться в Бодвар, до него ближе, чем до Свантера. А потом, если не возжелает бежать за границу, должна направиться в Свантер. Хотя в это время года уплыть за границу из Свантера проще, чем из любого другого порта Эрдской провинции.
В Свантере Мерсер и будет ее искать.
В Аллеве можно задержаться на день, не больше. Он уже выяснил, в каком кабаке коротают время городские стражники, свободные от караула. Следует поставить им кувшин-другой и послушать повесть о трудностях караульной службы. Вывести из запоя впечатлительного привратника. И, может быть, еще раз потолковать с Тильдой.
В дверь тихонько постучали. Мерсер встал с постели. Хотя шпагу он отстегнул, кинжал был при нем. И он подошел к двери так, чтобы можно было отразить нападение, если б оно последовало.
– Кто там?
– Сударь, не желаете ли выпить перед сном?
Ну вот, стоило подумать о Тильде, как она тут как тут. Это все же могло быть ловушкой, и, откинув щеколду, Мерсер был настороже. Тильда возникла на пороге с подносом, прикрытым довольно чистой салфеткой.
– Я знаю, сударь, что вы не заказывали, но решилась отнести сама… Здесь пиво и пироги, только из печи… Можете заплатить после…
Сообразительная девушка. Конечно, она не собиралась услаждать его бесплатно. Но нашла возможность обставить дело так, чтобы получить деньги и не выглядеть шлюхой. И он, разумеется, оплатит не только пироги и пиво.
Тильда поставила поднос на стол и шагнула к постели. Остановилась, бросила на Мерсера взгляд не столько зазывный, сколько вопросительный: уже пора?
Не так скоро, милая. Сперва сведения, а для прочего время всегда найдется.
– Я тут думал про то, что здесь случилось, – сказал Мерсер, усаживаясь на табурет. – Про людей, что сюда приходили, и про женщину… ангелистку, или кто она там была. А вдруг они убили ее? Ты же знаешь, что ангелистов разрешено убивать, за это не карают. Может, даже на этой постели…
Тильда вздрогнула и отшатнулась от постели. Испуг ее был неподделен, но, падая, она прицельно плюхнулась на колени Мерсера.
– А ты знаешь, они могли, – пролепетала Тильда, прижимаясь к нему. – Они же все с оружием были, и странным таким… хотя нет. Крови же не было – я все здесь мыла. Но, если вспомнить… – В задумчивости она схватила с блюда кусок пирога и принялась жевать. Мерсер плеснул в кружку пива и протянул ей, поощряя к дальнейшим воспоминаниям.
Девушка ему нравилась. Она могла быть полезной. И не глупа, при том что мыслит совсем о другом, чем он. А дальше… полезное всегда можно совместить с приятным.
Он понимал, что Тильда относится к нему точно так же. И это его устраивало. Услуга за услугу – лучше, чем освобождать из замков пленных принцесс.
Если обитатель Эрдской провинции по роду своей деятельности имел какое-то отношение к коммерции, а не сидел на земле (неважно, крестьянином или помещиком), то рано или поздно судьба забрасывала его в Свантер. Конечно, Эрденон издавна был тоже торговым городом, но с развитием мореходства положение Свантера оказалось выгоднее. Времена, когда графы Свантерские (бывшие в родстве с Йосселингами, а через них и с императорской династией) пытались привить своему городу рыцарский дух, забылись. Свантер стал городом рыцарей наживы, аристократов коммерции, патрициата от верфей, мануфактур и банковского дела, принцесс из кофеен и рестораций. Конечно, большинство промышляющей в Свантере публики к аристократии не относилось, однако носы они задирали не ниже. К тому же Свантер меньше Эрденона пострадал во время смуты. После установления императорского правления здесь даже пару лет располагалась главная резиденция генерал-губернатора, и поговаривали, что Свантер сделают столицей провинции. Правда, нарушать вековую традицию не стали, и после того, как бывший герцогский дворец в Эрденоне был заново отстроен, генерал-губернатор перебрался туда. Но свантерцы и это обстоятельство умудрились истолковать в свою пользу. Подумаешь, столица провинции! Вот в прежние времена, когда Эрд был настоящим государством, звание его столицы что-то значило. А сейчас нам такой чести и даром не надо.