— Ты должен постараться узнать, где Паргайд прячет ключ. Не волнуйся, Миралисса говорит, что как только ты окажешься достаточно близко к нему, то сразу почувствуешь с ним связь.
Ну, раз так говорит Миралисса… Но боюсь, что темная на этот раз ошибается. Почему я не чувствовал ключ, когда он был у нас?
— Мне нужно только узнать, где он лежит?
— Да. Не думаю, что ты сможешь его взять нахрапом, когда вокруг будет столько людей, — сказала эльфийка.
Ну… и не такое проделывал в молодые годы, а уж ключ-то украсть я как-нибудь смогу.
— Есть еще одна небольшая проблема, треш Миралисса. Бледный может вернуться в любой момент, а он знает меня в лицо. Фонарщик что-нибудь смог узнать? Куда отправился Ролио?
— Мумр узнал только то, что твой Бледный покинул город и умчался по юго-западному тракту. Будем надеяться, что он не вернется ко времени приема.
— Тебе придется рискнуть, вор.
Вот вы, милорд Алистан, и рисковали бы. Нет, ну что за авантюра, побери меня тьма! Проще взять поместье штурмом.
* * *
Следующие два дня я был просто невыносим и заставил Кли-кли пожалеть о его гениальных идейках превращения меня в дралана. На все мои доводы, что простолюдину, совсем недавно попавшему в дворяне, это попросту не нужно, Миралисса и гоблин отвечали совершенно иначе, чем я рассчитывал.
Вот уж не думал, что дворянином быть так сложно. Держать в голове массу абсолютно глупых и ненужных вещей — на это способен только тот, в чьих жилах течет высокородная кровь.
За эти дни я узнал, как надо брать в руки бокал, пить, кланяться, вести себя за столом, говорить комплименты, многозначительно молчать, вызывать на дуэль, рассуждать о вечном, лошадях, соколиной охоте, военных парадах, турнирах, геральдике и прочей дребедени, которой нет места в обычной жизни уважающего себя мастера-вора. К концу второго дня обучения моя голова просто трещала от переизбытка ненужных знаний.
Как оказалось, гербом герцога Шагора был еж на фиолетовом поле, и я, постаравшись не ударить в грязь лицом, стал колючим и едким, как стадо зверьков моего нового господина — Угря. К концу второго дня при виде меня Кли-кли шипел и плевался, словно рассерженный кот, но все равно на пару с Алистаном продолжал вбивать в мою голову знания. Последней пыткой для меня стала родословная герцога. Как оказалось, любой дралан должен знать родословную того, кто пожаловал его дворянским званием.
Родословная, я вам скажу, еще та вещь! Помнить, кто на ком, с кем, как, зачем, почем и сколько в итоге у них родилось детишек, которые кто на ком, с кем, как, и так до бесконечности. В итоге я окончательно запутался в новоявленных родственничках Угря и обозвал двоюродную бабушку, добрейшую герцогиню Де Ларанден троюродной кузиной внучатого племянника по линии шестой сводной сестры, находящейся в браке с дядей двенадцатой сестры матери по линии отца-деда-бабки. Кли-кли в раздражении плюнул и, сказав, что я неисправим, раз не могу запомнить такую простую вещь, печатая шаг, скрылся на кухне трактира, oставив потешаться надо мной Арнха и Фонарщика, которые в процессе всего обучения-мучения просто надрывали животики от смеха.
— Будь у меня столько родственничков, я бы сбежал из дома! — сквозь хохот выдавил из себя Арнх.
— А ты и так сбежал, — напомнил жителю Пограничного королевства Мумр.
Это вызвало у Арнха еще больший смех, и он, вытирая слезы, чуть не опрокинул кружку пива себе на кольчугу.
К вечеру на меня напала нервная дрожь, и я шастал из угла в угол трактира, как гарринч, которого посадили в клетку. Я знал, что все наши выкрутасы и игры с судьбой добром не кончатся. Доиграемся, клянусь Саготом! А все из-за Кли-кли, чтоб его орки поймали!
— Сурок, — спросил я у воина, дрессирующего Непобедимого. — Ты не видел, куда Кли-кли делся?
— Глянь у себя в комнате, он вроде там oшивался.
Ну естественно, заботливый гоблин готовит мне костюм для приема. Кстати, до сегодняшнего дня я не удосужился разглядеть свое парадное платье. Кли-кли наотрез отказывался показывать его, видно заботясь о целостности моих нервов. Все остальные участники маскарада уже получили обновки — зеленые парадные костюмы для Диких, на груди которых был вышит серый еж на фиолетовом поле. Угорь приоделся в дорогущее дворянское платье с высоким накрахмаленным воротником и широкими рукавами глубокого коричневого цвета, а Эграсса уже успел облачиться в сине-желтый камзол, на котором была вышита черная луна — знак его дома. Из-за двери комнаты, которую я делил с Фонарщиком и Кли-кли, раздался незнакомый голос:
— Обвиняемый! Ты признаешь себя виновным?
— Нет, не признаю! — пропищал Кли-кли.
— У тебя есть последнее слово, перед тем как будет оглашен окончательный и справедливый приговор.
— Идите вы все в задницу! — торжественно произнес шут.
— Тогда услышь свой приговор, несчастный!
В разговор включился третий голос:
— В связи с покушением на личную собственность ты приговариваешься к четвертованию. Приговор привести в исполнение немедленно!
Я изумленно приоткрыл дверь и заглянул в комнату, отчего-то надеясь увидеть там весь королевский суд и палача в придачу. Но нет, комната была пуста, если не считать сидевшего за столом Кли-кли. Перед ним стояла огромная тарелка крупной белой черешни, но гоблин сейчас не обращал на нее никакого внимания. В этот момент он был занят насущными делами — отрыванием крылышек и лапок у пойманной им мухи.
— Тебе не надоело изображать из себя дурака? — спросил я, входя в комнату и беря горсть черешни.
— Работа у меня такая, Гаррет, — вздохнул гоблин и выбросил все, что осталось от мухи, в окошко. — Не изображай я из себя дурака — сидел бы дома, в Заграбе, учился на шамана. Эх!
— Неужели жалеешь? — спросил я, выплевывая косточку.
— Да нет… Все, что ни делается, — к лучшему. К тому же не будь меня, кто бы тебя защищал?
— Меня? Ты хочешь сказать, что ты меня защищаешь? — Мы в сотый раз вернулись к нашему старому разговору.
— А кто же, если не я? Только благодаря мне ты еще жив. — Шут раздулся от важности.
— Благодаря тебе, мой маленький зеленый пакостник, я получил колючку под задницу, холодную воду в постель, дурацкое пророчество и звание лжедралан вместе с павлиньим нарядом — подарком герцога. Кстати, где он?
— Как где? Он там же, где последние двадцать лет, — в родовом замке на Морском утесе, что близ Исилии.
— Я про костюм, а не про Ганета Шагора! Хотелось бы взглянуть, что по твоему заказу подобрал для меня наш любезный трактирщик? В чем я поеду на этот прием?
— А! — понял шут и спрыгнул со стула. — Скоро увидишь.
— Скоро? А почему не сейчас?
— У нас есть еще одно важное дело. Следуй за мной, Танцующий в тенях, сейчас ты получишь свой последний урок.