Я побежала за ним. Дыхание сбивалось, под ногами хрустели ветки. Перепуганные птицы взлетали над головой, тяжело хлопая крыльями.
— Это не то, что ты думаешь! Лукас меня любит. Он хочет быть со мной, и нам все равно, что мы... что мы разные. Это и не должно ничего значить, если мы по-настоящему любим друг друга.
— Это первая глупость, какую я от тебя услышал. Надеюсь, что и последняя. — Балтазар отвел в сторону низкую сосновую ветвь, чтобы я на нее не наткнулась, однако на меня по-прежнему не смотрел. — Будь он просто человек — просто один из мальчишек в «Вечной ночи», думаешь, меня бы это волновало?
— Да. — Может, Балтазар делает все это не из ревности, но это не значит, что он не ревнует.
Он обернулся.
— Ладно. С кем бы ты ни встречалась, меня бы это волновало. Но я бы не вставал у тебя на пути — и никто другой из наших тоже. Однако Лукас не просто какой-то мальчишка. Он охотник Черного Креста, а это значит, он хочет нас уничтожить. Ему нельзя доверять.
— Ты его не знаешь! — Я прокричала это во весь голос.
Кажется, мне было уже все равно, услышат меня или нет. Балтазар в любом случае всем расскажет. Я хотела ударить его в лицо. Я хотела зарыдать, да так, чтобы он начал меня утешать. Я хотела оказаться в классе фехтования, чтобы у меня в руке была рапира. Сейчас все рухнет, рухнет навсегда, и я так испугалась и разозлилась, что не могла нормально соображать.
— Ты даже не знаешь, что он сделал вчера ночью!
Балтазар бросил на меня взгляд, и я внезапно остро ощутила, что рубашка у меня помята, а волосы спутаны после прощания с Лукасом.
— Могу себе представить.
— Он помог мне спасти вампиршу! Спасти ее, Балтазар! Все прочие в Черном Кресте хотели ее убить, но Лукас не захотел. Он прислушался ко мне. Это самая юная вампирша, какую я когда-либо видела, почти ребенок, бледная, оборванная, ее невозможно не пожалеть, и Лукас ее пожалел, я знаю, что пожалел!
Балтазар резко остановился и медленно повернулся ко мне. Его лицо так исказилось, что я его едва узнала.
— Самая юная, какую ты когда-либо видела? Почему его удивило только это?
— Да.
— Как она выглядит?
— Ну... светлые волосы, немного кучерявые... Главное, что Лукас помог ей сбежать от Черного Креста! Он теперь все понимает, неужели ты не видишь?
— Опиши мне точно, как она выглядит.
— Я это только что сделала!
— Бьянка... — Голос его дрогнул. — Пожалуйста.
Я не могла проигнорировать отчаяние, прозвучавшее в его словах. Медленно закрыла глаза и попыталась в точности вспомнить, как выглядела вампирша, когда я шла с ней рука об руку по городской площади. Описала ее лицо, темные глаза, волосы пшеничного цвета. Лицо Балтазара не менялось до тех пор, пока я не упомянула родимое пятно на ее горле, но в этот миг рот его приоткрылся и он прошептал:
— Она вернулась.
— Погоди, ты что, ее знаешь?
Он кивнул, но очень медленно, и отвел взгляд. Балтазар выглядел оглушенным и таким несчастным, что весь мой гнев испарился.
— Балтазар, кто она?
— Черити.
Имя мгновенно вызвало воспоминание: прошлое Рождество, мы с Балтазаром идем мимо заснеженных кустов, и он рассказывает мне о том, как жил много-много лет назад. Тогда он и упомянул человека, которого ему не хватает больше всего на свете.
— Черити. Ты имеешь в виду... свою сестру? — Я-то думала, что во время той прогулки по снежному лесу он поведал мне все свои самые сокровенные тайны, но оказывается, есть кое-что еще. И даже не намекнул, что его любимая сестра тоже превратилась в вампира. — Это она?
Балтазар не ответил. Мне показалось, что он просто не в силах. Медленно, спотыкаясь, он побрел от меня прочь, грубо кинув:
— Не говори никому.
— Хорошо, обещаю. — И с запозданием вспомнила, что у меня тоже есть секрет. — Но ты тоже никому не расскажешь, правда?
Он не ответил ни да, ни нет, но я знала: Балтазар ни с кем не станет делиться тем, что каждый из нас узнал сегодня вечером. Я долго смотрела ему вслед, испытывая удивление и одновременно облегчение. Потом глубоко вздохнула и помчалась в школу, на ходу придумывая, как буду описывать Ракели метеоритный дождь, которого не видела.
Ракель проглотила мою наживку, крючок, леску и грузило, вместе взятые. Она даже вопросов почти не задавала, что, конечно, принесло облегчение и почему-то разочарование. Честно говоря, я не сомневалась, что полностью выкрутилась, до самого воскресного обеда с родителями, когда мама как бы между прочим поинтересовалась, где я была в субботу, — они меня искали. Я выпалила первое объяснение, которое пришло мне в голову, причем отдаленно напоминающее правду.
Оказалось, что ничего хуже я сказать не могла, потому что родители пришли в восторг.
— Гуляла в лесу с Балтазаром, вот как? — Задавая вопросы, папа устроил целое представление, заставив маму хохотать. Для пущего комического эффекта он заговорил с давно исчезнувшим английским акцентом, в стиле Шерлока Холмса. — И о чем же вы, юная леди, беседовали с Балтазаром Мором все те долгие часы до самых утренних петухов?
— Совсем не до утренних петухов. — Я намазала маслом булочку, жадно поглощая приготовленный родителями обед. Впрочем, крови я обрадовалась даже сильнее, чем еде. Мне пришлось обходиться без нее больше суток, поэтому я пила стакан за стаканом. — Это личное, ясно? И пожалуйста, не надо меня спрашивать об этом и вообще ни о чем.
— Хорошо, — примирительным тоном сказала мама. — Просто очень хорошо, что ты опять дома.
Подняв голову от тарелки, я увидела, что родители улыбаются мне так тепло, так благодарно, что я с трудом удержалась, чтобы не обнять их крепко-крепко и не начать извиняться за то, что столько врала им. Но, конечно, я осталась сидеть на месте. Одной мысли о Лукасе хватило, чтобы убедить меня: следует хранить некоторые секреты.
Через несколько недель мы с Лукасом снова увидимся. Все старые воспоминания я уже протерла до дыр, прокручивая их в голове снова и снова. Но теперь у меня были новые, были наши поцелуи и смех, и казалось, что я влюбилась заново. Несколько следующих дней я проведу на седьмом небе от счастья.
Но один вопрос нависал надо мной, темный и грозный, как штормовая туча: расскажет ли Балтазар? Понятно, что он хочет сохранить в секрете свою Черити, но если она появится в академии «Вечная ночь», миссис Бетани об этом узнает. Удастся ли им проделать все это тайком? Учитывая, как сильно Балтазар ненавидит Лукаса, я вовсе не была уверена, что наш пакт о неразглашении продержится долго.
Я каждый день всматривалась в лицо Балтазара: на уроках английского, пока миссис Бетани рассказывала нам о мотивах Макбета; на фехтовании, когда он устраивал показательные бои с профессором; в коридорах, когда мы проходили мимо друг друга. Он никогда не оборачивался ко мне. Похоже, теперь он вообще ни на кого не смотрел. Это был совсем не тот парень, который всегда первым говорил «привет» и придерживал для других дверь. Сейчас он бродил по школьным коридорам как слепой, с пустым взглядом и неуверенной походкой.