Зал охнул. Повернувшись ко мне, Кэш сказал:
— Ничего личного, мэм. Прежде всего, я законопослушный даун.
— На чем основывается твое заявление?
— Вчера, когда он остановился у нас в гостинице, то предлагал расплачиваться деревянными!
Реакция зала была похлеще, чем на рассказ доктора Ньюэры. Похоже, лучше бы для Хэма и впрямь кого-нибудь убить. Глаза даунов горели праведным гневом, кулаки сжимались.
— А после я припомнил, как он меня расспрашивал, где у нас то, где у нас сё, и понял — точно, шпион. И попросил его тетку запереть его в номере. Чтоб, значит, и ее испытать. Она заперла — я проверил. Стало быть, она про дела его шпионские понятия не имела. А он в окно, как оказалось, вылез. Ну, разве честный человек полезет в окно среди ночи, да еще из собственного номера?
— Какие вам еще нужны доказательства? — возгремел генеральный принц, хотя ни адвокат, ни обвинитель и не собирались ему возражать. — Я требую, чтобы арестованный, обозначенный в материалах следствия как «Хэм», был отправлен в следственную тюрьму Даун-тауна на предмет установления его личности!
— Следует ли поднимать вопрос о материальной компенсации пострадавшему Симплетону? — вклинилась доктор Рул.
— Ни в коем случае. Пусть в следующий раз смотрит, к кому обращаться с дружескими предложениями, и не связывается с врагами государства.
— А как с другим обвиняемым?
— И его туда же для того же! Потому как есть подозрение, что он является международным террористом Никодимом Карлосом ибн Лифшицем-заде, о котором точно известно, что у него, как у этого, две руки, две ноги и два глаза! — Орать генеральный принц принялся, чтобы завести зал, но заодно завелся и сам. Повернувшись к Рыбину Гранату, он рявкнул: — А ты как думал? Что будешь уважаемых даунов обыгрывать? Двадцать тысяч пурпурных огреб да еще и счет поспешил открыть, как порядочный!
— В «Абу-Хасан Исмаил-шах банке», — уточнил Рыбин Гранат.
— Вот именно. И счет этот будет блокирован.
— Не будет ли целесообразно задержать свидетельницу Конни? — подсуетился мэтр де Ликти.
Принц-генерал поднялся с кресла и поглядел на меня — сверху вниз, что-то просчитывая. Гнев его, и без того наигранный, улегся.
— Нет, это лишнее, — процедил он. — Но имущество ее, как и у остальных, будет арестовано, а ее кредитные карты не будут приниматься к оплате. Безопасность государства — превыше всего. А то больно умные все стали. Посмотрим, какие будете умные, когда будете бедные! И всё! Заседание суда окончено.
Может, генеральный принц Остин-Мартин XVI считал себя очень хитрым и коварным, но я тоже не вчера родилась. Повестку мне принесли утром, и всё время до начала суда я потратила но то, чтобы:
а) найти кварталы с подозрительной репутацией и в них — подходящее убежище;
б) перевести туда наше имущество и лошадей;
в) обналичить часть денег.
К сожалению, я ничего не сделала для Рыбина Граната, поскольку не знала, что он тоже арестован. Но и Рыбин был не промах, хоть и промахнулся с этой докторицей. Разумеется, название банка он произнес не для принца-генерала. Тот и без того знал, куда единоборец поместил свои денежки. Он сообщил это мне.
Конечно, нехорошо для сотрудника банковской охраны грабить банк. Но в Даун-тауне с нами обошлись более чем нехорошо. К тому же «АХИШ» — наши давние конкуренты, то есть не мои лично, а МГБ. А про конкурентов порой больше знаешь, чем про себя, родимых. Во всяком случае, Финалгон много рассказывал нам про охранную систему «ахишен», не знаю уж, при каких обстоятельствах он с ней познакомился.
Не спрашивайте меня, как я избавилась от «хвоста», который генеральный принц не преминул мне прицепить. Не спрашивайте также, как я применяла на практике знания, полученные от Финалгона, это не педагогично. Так или иначе, ночью я брела по улицам Даун-тауна, набив потуже кошелек, но не на большую сумму, чем назвал генеральный принц. Целью моей была следственная тюрьма, откуда я собиралась вытащить обоих неудачников.
К счастью, праздник закончился, народу на улицах не было, а иллюминация вдали от центра заметно поубавилась.
Повторяю, до Волкодавля даже самым темным здешним переулкам было далеко, и я вспоминала о столице Поволчья с чувством ностальгии. Как легко было бы там выполнить задуманное!
А здесь на стенах тюрьмы, небось, фонари горят, и стража имеет нехорошую привычку бдить… или бдеть… неважно. Ну почему дауны такие добросовестные? Ладно, есть у меня в запасе неплохое сонное заклинание, аккурат для такой оказии…
Но применять его не пришлось.
Следственная тюрьма, как удалось мне узнать, помещалась на улице с двусмысленным названием Долгий конец, по соседству со старым кладбищем. И от кладбища, и от жилых кварталов тюрьму отделяла высокая, по-лямойски прочная кирпичная стена. В угловых башнях, как я и ожидала, висели на цепях огромные фонари. Всё как положено.
Однако что-то в этой картинке было не так. Фонари на стене, выходившей к кладбищу, не горели. И между башнями не ходили, как положено, перекликаясь, часовые.
Что, в Даун-тауне порядки не такие, как везде? Или… Раз уж сегодня день сюрпризов, будем к ним готовы. Странная какая-то в Даун-тауне луна. В Волкодавле и Заволчье она явно больше, ибо сознает себя главным ночным светилом. А в Даун-тауне она словно съеживается и тускнеет, стесняясь своего соседства с городской иллюминацией. Даже на окраинах, где эта иллюминация отсутствует. Но и при такой луне я, прислонясь к кладбищенской решетке, могла разглядеть, как по тюремной стене, распластавшись как паук, уверенно спускается человек. За спиной у него болталось нечто увесистое… или болтался.
Примерно на высоте в полтора моих роста он отлепился от стены и мягко спрыгнул вниз. Я выступила из тени. Рыбин Гранат, увидев меня, нисколько не удивился.
— Деньги принесла?
— Какой ты меркантильный, Кагор, — я отцепила кошелек от пояса. — Вот они.
— Зато я задолбался уже твоего племянника на себе таскать. — Он, в свою очередь, начал разматывать веревку, которой привязал к себе Хэма. — Из Чужанского посада его на себе тащи, из оврага тащи, из тюрьмы тащи… Я что, лошадь?
Освобожденный Хэм тихо рухнул на траву.
— Эй! Что ты с ним сделал?
— Обездвижил я его, чтоб не мешался. Ты не сомневайся, я нажму на нужные точки, как только свалим… а то орать начнет.
Предупредив мое движение, он извлек откуда-то отмычку и стал вскрывать замок на кладбищенских воротах.
— А стража как же?
— Они в отключке лежат… Старинный прием восточных единоборств.
— Сдается мне, что какой ты ни есть единоборец, — сказала я, — а родом ты не с Ближнедальнего Востока, а из Союза Торговых Городов, которые, как известно, переполнены ворами.