Отчаявшись, они посетили бостонскую больницу для умалишенных в Сити-пойнт, исходя из того, что, может быть, Т'гузери поймали и заключили туда. Хохот ее обитателей болезненно напомнил Агассису об ожидавшем его по вине Дезора в Бедлам-колледже фиаско. К сожалению, ни один из сумасшедших бушменом не был.
И тут они зашли в тупик.
– Мои рассуждения были безукоризненны. Я был абсолютно уверен, что негодяй затаится в городе, где его присутствие скорее всего останется незамеченным…
– Ах, мне бы шледовало пойти к кому-то, у кого ешть опыт в подобныхделах. Скажем, к писателю Эдгару По. Тот, кто способен создать першонажа, подобного Огюсту Дюпену, сумел бы решить такую проштую загадку.
– Не смешите меня! Этот журналистишка всего лишь пьяный мечтатель, взять только его болтовню о полой Земле и тому подобном. А его мораль омерзительна. Да его едва не вывезли из города, вываляв в дегте и перьях.
– И тем не менее…
Агассису осталось только использовать сеть своих корреспондентов, мужчин и женщин, любителей и профессионалов, кто, послушав его лекции, по зову сердца завербовался в великую и славную Армию Науки. От них ему ежедневно приходили посылки со всевозможными природными диковинами, и эти посылки, иногда осклизлые и вонючие, иногда еще жужжащие, квакающие или шипящие, были источником многих тревог для Джейн, на которую была возложена обязанность принимать почту.
Под конец второго бесплодного дня Агассис написал одно и то же письмо каждому своему корреспонденту:
Уважаемый друг натурфилософии!
Ваш смиренный профессор просит быть настороже, ибо вам может представиться случай увидеть поистине гага avis [51] ! Мне сообщили, что в этих местах видели живых африканских туземцев вида готтентот, возможно, унесенных ветрами во время естественной океанской миграции и заброшенных на наши северные берега. Я вдвое увеличу обычную премию, если вы будете так любезны и пришлете мне достоверные сведения об этих экземплярах. Разумеется, если вам посчастливится поймать их, тем лучше, и вы можете рассчитывать на оплатувсех расходов по их скорейшей перевозке, а также возмещение за любой корм, который они могут потребить.
Ваш в таксономическом единстве,
Луи Агассис
В дверь кабинета неуклюже постучали. Это, вероятно, Джейн с вечерней почтой. Возможно, уже есть ответ от одного-двух корреспондентов, живущих поближе…
– Войдите.
Кто-то завозился с ручкой, потом дверь от пинка распахнулась и с грохотом ударилась о стену.
Вошла Джейн, шатаясь под тяжестью посылок, которые несла на вытянутых руках и которых было так много, что они совершенно ее скрыли. Она сделала несколько нетвердых шагов к бюро, но на полпути с пронзительным визгом уронила свой груз.
– Меня кто-то укусил!
Рухнув на диван, /Джейн разрыдалась. Поспешно закрыв дверь, Агассис сел с ней рядом.
– Ну же, ну же, милая, где болит? Покажите папе Агассу.
Джейн расстегнула высокий воротник блузы, потом еще несколько пуговиц намного ниже ключицы.
– Вот. Поглядите, до чего покраснело!
– Кожа не повреждена, Джейн. Наверное, это был просто острый угол коробки. Вы вообще слишком впечатлительны, моя дорогая. Дайте, я поцелую, и все заживет…
Только Агассис склонил голову на пышную грудь Джейн, как дверь без предупреждения открылась. Агассис вскочил, а Джейн начала поспешно застегивать блузку.
Это был Дезор. Маслено осклабясь, немец попытался подкрутить кончик ничтожного уса. Преуспел он лишь в том, что вырвал несколько слабо держащихся волосков, которыми ему никак не следовало бы разбрасываться.
Усилием воли Агассис подавил ярость. Не пристало придавать этому вторжению чрезмерное значение.
– Эдвард, я предпочел бы, чтобы в будущем вы стучались. Что, если бы я был занят чем-то личным?
– Я думал, так оно и есть.
– Ничего подобного! Джейн просто принесла почту и решила дать отдых ногам. Так что занимает ваши мысли, если они у вас вообще есть?
– Прибыл мой кузен Мориц и хочет вам представиться.
– Прибыл? Всего три дня назад вы мне сказали, что он отплыл. Что, произошла великая перемена, о которой мне – как это ни маловероятно – ничего не известно?
– Мне не хотелось, чтобы вы излишне тревожились за него, и поэтому я откладывал, не рассказывая вам, почти до самого его приезда.
– Хрм! Полагаю, вы желали поставить меня насколько возможно перед fait accompli [52] . Хорошо, скажите Морицу, что с разговором о приеме на место придется подождать до тех пор, пока у меня будет больше времени. А тем временем подыщите ему занятие, пусть отрабатывает свое содержание. Учитывая его квалификацию, вероятно, чистка конюшни подойдет ему больше всего.
– Вздор. Мориц – джентльмен. Я посажу его насаживать бабочек на булавки.
Прежде чем Агассис успел отменить это решение, Дезор исчез.
Агассис же бочком подобрался к Джейн, которая, встав с дивана, уже собралась уходить. Он потерся носом о ее волосы.
– Его слова о насаживании мне кое о чем напомнили…
– Господи помилуй! – хихикнула Джейн. – Не вгоняйте меня в краску, сэр! Подождите хотя бы до ночи…
После ухода Джейн Агассис подобрал с пола почту и начал открывать посылки. Послание от самого верного его английского корреспондента, некоего К. Каупертуэйта, которое обычно он открыл бы первым, сейчас было поспешно отложено в сторону.
К его изысканиям имела отношение только одна посылка. Имя отправителя показалось Агассису незнакомым: он не принадлежит к его обычным корреспондентам.
Господа, я слыхал, вы ищете свово беглого черномазого. У меня тут есть один, которого я сцапал, когда гаденыш пытался сбежать в Канаду. Может, это ваш. Шлю вам гостинчик, по которому вы авось его узнаете. Если это ваш, будьте добры приедьте и заберите его, поскольку скотина сама передвигаться не в состоянии. Только звонкая монета, никаких бумажек.
Ваш Осия Клей
Агассис открыл приложенную к неграмотному письму коробочку.
Внутри лежало отрезанное ухо чернокожего, кровь на нем запеклась, и к ней прилипло несколько курчавых волосков.
Потрясенный Агассис уронил коробку – ухо вывалилось и немым укором осталось лежать на ковре.
Господи всемогущий! Сколь заразно зверство, в которое рано или поздно впадают белые люди, принужденные жить бок о бок с чернокожими! Какой эпической трагедией оборачивается это смешение рас! Вся страна запятнана им и пребудет запятнана столько, сколько ей отпущено существовать. Хвала Всевышнему, благодаря швейцарскому гражданству и научному подходу он, Агассис, тут чист и бел…