Сестры заговорили хором, каким-то одинаковым сдвоенным голосом:
— Начальник плохой, дадим ему бой!
После этого последовал странный ритуал. Обе женщины скрестили пальцы и принялись скандировать:
Что в трубу уходит? Дым.
Все, что пожелаем,
По силам нам двоим!
В затуманенном алкоголем мозгу Джоша словно включили свет.
— Одинаковые мозги! — пробормотал он. — Они уже резонируют…
Справа и слева в ребра ему ткнулись маленькие кулачки.
— Ты о чем?
— Выражайся яснее!
Джош почувствовал мимолетный укол совести но мере того, как в голове его обретал форму поистине маккиавеллиевский план. Привалившись к одной из сестер, что вызвало хихиканье обеих, он нашарил пульт и включил телевизор, чтобы отвлечь своих гостий.
— Давайте-ка посмотрим, что там у нас в новостях.
* * *
Команда, занимающаяся разработкой и внедрением мифритных цепей, была в курсе намерений Джоша. Более того, его запрос они восприняли как вызов своему мастерству. Однако на сей раз его требования были слишком уж туманными.
— Тут, сдается мне, речь идет вовсе не о мышином мозге, — проговорил Джо Грильо, почесывая лысину. — Если бы я не знал, чем ты занимаешься, решил бы, что ты собрался экспериментировать с человеческой черепушкой.
— Слушай, — настаивал Джош, — вы здесь, ребята, не вопросы задавайте, а делайте, что вас просят.
— Так-то оно так, но зачем такая дозировка? Что-то тут не то. Она же рассчитана на массу тела фунтов в сто двадцать, не меньше.
Джош обхватил голову руками.
— Господи, боже ты мой, да что ж мне надо сделать, чтобы заставить вас выполнять свою работу?
— Ладно, ладно, не кипятись. Нынче пятница, и в три часа Бобриха потребует с нас отчет за неделю. Когда увидит, что ты запросил, она же просто на дерьмо изойдет. Жди тогда в гости мисс Скарлет О’Хару.
— Да-да, но не раньше понедельника. А к понедельнику я уже буду знаменит. А вы заработаете кучу денег, рассказывая обо мне газетчикам.
— Ага, а моя жена к понедельнику станет вылитой Умой Турман. Я дам тебе твои мифриты, Стикли, но вся ответственность на тебе. Я умываю руки.
— Вот это дело! Я твой должник, Грильо.
Доктор Бобирна Колумник ознакомится с отчетом не раньше понедельника. А значит, у Джоша впереди все выходные, чтобы получить неопровержимые доказательства своей правоты. Сибонея и Эвадна уже согласились прийти к нему сегодня на ужин. Джош уже приготовил кое-какие запрещенные препараты, чтобы на время лишить сестер сознания. Это оказалось несложно — достаточно было обратиться к одному из длинноволосых парней в упаковочном цехе. По этому поводу Джош чувствовал некий душевный дискомфорт, но наука — превыше всего. Как только близняшки очнутся, Джош объяснит, какая великая им оказана честь, и немедленно приступит к экспериментам, подтверждающим обретенные сестрами телепатические способности.
А потом останется только оповестить средства массовой информации. Джош не сомневался, что Эвадна и Сибонея с радостью воспримут свой новый статус знаменитостей, причем знаменитостей богатых! В конце концов, какое удовлетворение могли они получать, работая в салоне красоты «Венера в мехах»?
Стук в дверь лаборатории заставил Джоша подпрыгнуть на месте — слава богу, это оказался всего лишь курьер, доставивший два пузырька, наполненных самовоспроизводящимися невидимыми преобразователями мозговой деятельности.
Джош прихватил два чистых шприца и отправился домой.
На рынке он прихватил все необходимое для лазаньи — единственного блюда, которое Джош умел готовить, — купил салата, хлеба и вина (крепкого «цинфанделя», чтобы перебить вкус таблеток). О десерте можно было не беспокоиться, ибо к тому времени гостьи уже благополучно вырубятся.
Когда в семь вечера задребезжал дверной звонок, все было готово. Джош, как мог, убрал следы холостяцкого беспорядка, зажег свечи, поставил диск с легким джазом и накрыл на стол.
Эвадна и Сибонея были веселы и жизнерадостны. Сегодня обе были в голубых шелковых брючных костюмах, выгодно подчеркивающих бледную кожу и рыжие волосы, и надели скромные золотые украшения.
— О Стикли, как мило!
— Если бы мы тебя не знали, подумали бы, что ты собрался нас соблазнить!
— Что вы, какая ерунда. Просто хотел разделить трапезу со старыми друзьями. Давайте лучше попробуем креветок с белым вином. А позже, с лазаньей, перейдем к красному.
Нетвердой рукой Джош вонзил в женскую плоть второй шприц. Сестры валетом лежали на диване и являли собой картину спокойного, умиротворенного искусственного сна. К утру, когда они проснутся, мифриты уже проникнут через мозговую оболочку и распределятся по нейронной сети.
Вздохнув, Джош попытался объективно оценить свои действия. Конечно, сестры Пилчард не давали согласия на эксперимент, зато честь, которую он им оказал, явно перекрывает некоторую этическую сомнительность происходящего.
Джош отправился в постель, но голова у него шла кругом, и, конечно же, он не мог сомкнуть глаз. Чтобы как-то убить время, он принялся составлять речь, которую произнесет в Стокгольме.
Едва занялся день его грядущего триумфа, Джош побрился, почистил зубы, принял душ и облачился в костюм. В сотый раз перетасовал специальные карточки с различными изображениями, которые собирался использовать для проверки телепатических способностей сестер, и отправился на кухню сварить кофе.
Едва запах свежесваренного кофе распространился по квартире, из холла донеслись стоны, и не прошло и нескольких минут, как на кухне появились не совсем еще пришедшие в себя, но, судя по всему, совершенно здоровые сестры Пилчард.
— О господи, что случилось?
— Прости нас, Джош. Это вино…
— Мы просто вырубились. Ужасно!
Джош пододвинул к ним кофейник, сестры положили в каждую чашку одинаковое количество сахара, одинаковое количество сливок, отхлебнули и с наслаждением вздохнули. Доброе расположение духа вернулось к ним.
— Надеемся, ты не воспользовался нашей беспомощностью?
— Никаких таких проделок?
Джош поспешил вмешаться, пока их заигрывания не зашли дальше.
— Вы не виноваты, леди. Видите ли, это я сделал так, что вы заснули.
Сибонея и Эвадна распахнули свои зеленые глаза и хором вопросили:
— Что это значит?
Джош все объяснил. Поначалу он говорил громко и уверенно, однако по мере того как сестры делались все мрачнее, сбавил тон и в конце концов совсем умолк.
— Так это была единственная причина, почему ты пригласил нас?
— Чтобы использовать в качестве морских свинок?