Джек снова глянул на лицо покойника. «Ну уж нет, готов поспорить на что угодно — это не суицид!»
— Кто нашел тело?
— Местные жители. — Инспектор кивнул на темнеющие неподалеку дома. — Ночью их разбудили жуткие вопли…
— Но, как обычно, никто ничего не видел.
Инспектор бросил на Мюррея взгляд, словно говоря «не будь идиотом».
В голову Джеку неожиданно пришла идея. Торопливо простившись, он направился прочь. Едва полицейские скрылись из вида, репортер свернул в ближайшую подворотню — и почти сразу обнаружил искомое. Тощий подросток сидел на груде шифера, сосредоточенно орудуя перочинным ножиком — по всей видимости, пытаясь вырезать более-менее целый кусок из старой подметки.
— Эй, малый! — негромко окликнул его Мюррей.
Юнец поднял настороженный взгляд.
— Вам чего, мистер?
— Поди сюда, дело есть. — Порывшись в кармане, Джек выудил шиллинг.
Подросток приблизился, все так же настороженно поблескивая глазами; видно было, что он в любой момент готов дать деру. «Точь-в-точь помойный кот!» — усмехнулся про себя Джек.
— Скажи-ка, малый, ты слыхал о том, что здесь случилось ночью? Ну, все эти крики и так далее…
— Ничо я не знаю. — Мальчишка попятился, не сводя, впрочем, взгляда с монеты.
— Я не сыщик! — поспешно сказал Мюррей. — Я журналист, газетчик. Просто хочу разузнать, что здесь такое творится.
— Чего-чего. Убили здесь одного — все шлялся, вынюхивал. — Юнец криво ухмыльнулся.
— Ты его знал?
— Не-а… — Подросток замотал лохматой головой. — Откудова? Он не здешний, это точно. Местные все по домам сидят, особливо ежели туман…
— Да ну? — Джек изобразил недоверие. — С чего бы людям бояться тумана? Здесь такое частенько случается.
Юнец облизнул губы.
— Это все из-за призраков! — выпалил он.
— Каких еще призраков?!
— А таких… Они появляются по ночам, вместе с туманом! Настоящие призраки, чтоб мне провалиться! И горячие, ровно адский пламень. Старый Эдвард Мозель повстречал как-то одного, возвращаясь из трактира. Хотел схватить его — да как заорет! Грит, будто за чайник кипящий схватился! У него ладонь потом вся клочьями облезла, сам видел.
— И что, из-за одного пьянчуги все боятся выходить из дому? Что-то не верится…
— Так ведь их не только Эд видел, мистер! И другие тоже встречали, особливо кто по ночам шарится… — юнец неприятно усмехнулся. — Местных-то они никого не трогают, но лучше на всякий случай держаться подальше… Здесь ночью всякое может быть!
— Ну, хорошо. — Джек щелчком переправил юнцу монету; тот проворно схватил ее на лету.
В голове Мюррея потихоньку складывался план будущей статьи. Добравшись до оживленной улицы, он взмахом трости остановил кеб и, назвав вознице адрес, откинулся на жесткую спинку сиденья. К тому моменту, как лошадь остановилась, он уже практически завершил работу. Осталось лишь записать придуманное и отшлифовать некоторые фразы. Джек снимал квартиру в восточной части Гринвича; здесь селились в основном люди среднего достатка. Он распахнул дверь — и едва не столкнулся с девушкой, сбегавшей вниз по ступенькам.
— О! Прошу меня простить. — Мюррей отступил и приподнял шляпу.
Незнакомка состроила нетерпеливую гримаску и проскользнула мимо. Джек заинтересованно смотрел ей вслед. Волосы, чересчур короткие для нынешней моды, выбивались из-под шляпки непослушными вихрами, плащ-пелерина, слишком легкий по такой погоде, трепал ветер.
— Кто эта леди? — осведомился Мюррей у консьержа.
— Некая мисс Вайзл; [1] она всего второй день как поселилась у нас. Вроде бы имеет какое-то отношение к театру, — консьерж усмехнулся в густые усы. — Прелестная девушка, не правда ли?
— Пожалуй… — задумчиво кивнул Джек.
* * *
Уроки хороших манер поначалу не вызывали у Ласки ничего, кроме отвращения; но Озорник был неумолим.
— Ты должна продержаться, по крайней мере, час! И все это время тебя будут окружать люди, до тонкостей знающие здешний этикет, впитавшие его нормы с молоком матери…
— Кошмар! Послушай, но я ведь ничего не знаю об этой Воронцовой…
— Это как раз неважно. Графиня будет такой, как тебе захочется; главное — умение держать себя… И хорошо подвешенный язык. Но с этим у тебя проблем нет, по-моему.
Правилам хорошего тона девушку обучала миссис Сивер — сухощавая желчная особа, придирчивостью своей живо напомнившая Ласке ее старого урядника времен службы в Крепости. По прошествии нескольких уроков девушка начала чувствовать себя скованной невидимыми цепями: все эти понятия о том, что должна и чего не должна «настоящая леди», просто не умещались в голове! Вдобавок пришлось сменить привычные уже одежки мальчишки-механика на женский наряд. Все ее счета оплачивал Озорник. Откуда он добывал деньги — оставалось загадкой; Ласка все собиралась расспросить его об этом — но каждый раз забывала. Компаньона своего она теперь видела крайне редко и исключительно на людях: незамужней девушке не полагалось принимать у себя мужчин. По словам миссис Сивер, это окончательно и бесповоротно компрометировало ее «в глазах общества».
Тяготы нового положения были очевидны. Поначалу Ласка успокаивала себя тем, что это ненадолго; но по прошествии нескольких дней, к немалому собственному удивлению, обнаружила, что происходящее понемногу начинает ей… нравиться! Отношение окружающих разительным образом изменилось. На молчаливого подростка с угрюмым характером обращали внимание исключительно в одном смысле: как бы он что-нибудь не стянул. Облачившись в платье и начав пользоваться косметикой, Ласка тут же ощутила интерес противоположного пола. Это оказалось странным, раздражающим. Но и приятным тоже! На удивление приятным. До этой поры большинство мужчин, с которыми ей довелось общаться, были казаками Крепости, а ухаживания товарищей по оружию не шли дальше двусмысленных шуток и шлепков по мягкому месту. На последнее Ласка пару раз отвечала ударом маленького, но крепкого кулачка, что надолго отбивало у шутников охоту. Но теперь… О, теперь это было нечто иное! Заинтересованные, теплые взгляды, дружелюбие и интерес — иногда тщательно скрываемый, иногда нет, к ее скромной персоне. Девушка робко попробовала кокетничать — и поразилась, насколько падки мужчины на столь примитивные штучки. Желания опробовать «женские чары» на своем друге Ласка не испытывала совершенно: казалось, та вспышка страсти меж ними была единственной и случайной. Озорник, конечно, заметил произошедшие в ней перемены — еще бы, он ведь сам был их творцом!
— Миссис Сивер творит чудеса. Нет-нет, я нисколько не умаляю ваших заслуг, леди: это просто замечательно. Из куколки вылупилась бабочка! — Озорник подмигнул девушке. — Но ты пока что не графиня Воронцова, скорее, хм-м… начинающая авантюристка. — Он усмехнулся. — Теперь следует поработать над стилем; впрочем, уроки хороших манер оставлять нельзя. Нынче вечером я сведу тебя с одним интересным человеком.