– И мужчины, и женщины умеют притворяться во время секса, но человеческое тело обмануть не может. Твое тело хотело меня. Оно впустило меня в себя, оно жаждало меня, и когда наступил апогей, оно показало, что я доставил ему удовольствие. И сейчас я сделаю это еще раз. Ты не остановишь меня, потому что сама не захочешь останавливаться, хоть и попытаешься убедить себя в обратном.
Флис издала слабый стон, но уже было поздно сопротивляться, так как Видаль страстно целовал ее, и она целовала его в ответ с такой же жадностью и желанием.
Видаль накрыл ладонью грудь Фелисити с набухшими от возбуждения сосками и принялся ласкать ее.
Молодая женщина совершенно не ожидала такого поворота событий, однако она больше всего на свете хотела именно этого. Отрицать это было глупо. Флис все же попыталась, однако не могла подобрать нужные слова. Ее тело, ее чувства – все говорило «да».
Видаль осознавал, что как бы ни старался он побороть желание, полностью им завладевшее, он проиграл эту битву. Это не входило в его планы. Он сделал все возможное, но сейчас был не в состоянии контролировать себя.
Впрочем, как и Фелисити.
Бесполезно. Бесполезно бороться, бесполезно бежать и еще бесполезнее позволять себе любить его. Но именно это она сейчас и делала. А Видаль посмотрел в глубину ее глаз и медленно поцеловал. Чувствуя, как его губы нежно ласкают ее, Фелисити потеряла голову. Все, чего она хотела, – отдаться Видалю. Пусть он сожмет ее в объятиях, прикоснется к ней, овладеет ею. От силы этого желания тело Флис трепетало в руках Видаля, словно тростинка на ветру, беззащитная и нуждающаяся в поддержке.
Видаль снял рубашку. Он начал покрывать поцелуями шею Флис, вызывая у нее новый приступ желания. Молодую женщину затопила бескрайняя волна страсти.
– Прикоснись ко мне, – прошептал Видаль, и его явное нетерпение показало, что достаточно одного лишь ее прикосновения, чтобы он абсолютно потерял голову. Это походило скорее на грезы, чем на реальность. Но Видаль прижал руку Флис к своей пылающей груди и стал умолять: – Прикоснись ко мне, Фелисити, я мечтал об этом с того момента, как впервые увидел тебя.
Не в силах остановиться, Флис повиновалась Видалю. В конце концов, разве не этого она хотела? Она ласкала тело Видаля, ощущая, как его кровь пульсирует под ее пальцами. Опуская руки все ниже и ниже, Флис чувствовала движение его мускулов.
– Да-а-а, – с пылом произнес Видаль, когда Фелисити добралась до пояса его брюк.
Но женщина по-прежнему сомневалась. Продолжать было опасно. Она больше не сможет совладать с собой.
– Значит, ты все еще хочешь, чтобы я помучил тебя, да? – издевательски поинтересовался Видаль. – Тогда, может, мне стоит помучить самого себя?
Прежде чем Флис смогла помешать ему, Видаль поднял ее на руки и понес в собственную спальню, оформленную в минималистическом стиле. Он положил Фелисити на огромную кровать и начал раздевать. Она уже была готова на все что угодно, лишь бы вновь испытать наслаждение. Каждый поцелуй, каждая ласка делали все более глубоким и нестерпимым ее желание. Казалось, вокруг больше ничего не существует. Обнаженное тело Флис дрожало от охватившего ее огня.
– Видишь, как сильно ты меня хочешь? – спросил он.
Флис не стала отрицать это. Да, она хотела Видаля. Она хотела его, нуждалась в нем, любила.
Видаль ласкал ее бедро, а ртом захватил сосок, возбуждая Флис все больше, пока она не затрепетала в агонии страсти. Свободной рукой он гладил вторую грудь Фелисити, а коленом раздвигал ее ноги.
Желание, которое пронзило Флис, было подобно вулкану. Она видела, как возбужден Видаль, и не могла больше ждать. Она стала прижиматься к нему низом живота, и Видаль привлек ее к себе.
Флис почувствовала, как он вошел в нее, как он двигался в ней. Одна только мысль об этом вызывала в ней нестерпимую жажду. Но Видаль внезапно оттолкнул ее и отстранился. Это он имел в виду, когда говорил про мучения?
В страстном порыве Флис потянулась к нему, но Видаль покачал головой.
– Еще нет, – нежно сказал он. – Сначала я хочу ласкать тебя, вкусить тебя, познать тебя целиком.
Видаль стал целовать ее колено, а затем внутреннюю сторону бедра, в то время как его пальцы стали нежно прикасаться к средоточию ее женственности. Его прикосновения доставляли ей наслаждение и одновременно вызывали сильнейшее желание. Флис схватила его за запястье, но Видаль не послушался. Он наклонил голову и принялся ласкать языком то самое местечко, которое до этого гладили его пальцы. Она больше не могла терпеть. Стоны начали вырываться сами собой.
– Сейчас, сейчас! – стала умолять Флис.
По телу прокатилась волна наслаждения, когда она вновь почувствовала плоть Видаля внутри себя. После первого же толчка Фелисити сладострастно застонала. Ее тело жаждало удовлетворения.
Следующий толчок – глубже, сильнее – словно сковал вместе тела Фелисити и Видаля.
Страсть и возбуждение полностью завладели молодой женщиной.
– Ты хочешь меня, – прохрипел Видаль.
– Да. Да. Я хочу тебя. Ты мне нужен.
– Повтори это еще раз, – требовал он, проникая в Фелисити все глубже. – Скажи мне, как сильно ты меня хочешь.
– Слишком сильно. Это невозможно выразить словами, – бормотала Флис, осыпая страстными поцелуями его лицо.
Она беспомощно прижалась к нему. Напряжение нарастало, наконец оно охватило каждую ее частичку. И вдруг все замерло, Флис словно оказалась на обрыве. Она испытала оргазм одновременно с Видалем.
Обессилевшая Фелисити прильнула к Видалю, зная, что это было не просто желание – это была любовь.
Она нежно прошептала:
– Видаль…
Мужчина напрягся. Он уловил нотки чувственности в ее голосе. Его имя в устах Фелисити прозвучало словно прикосновение шелка. Тем не менее он счел, что все это вызвано удовлетворенным желанием. И больше ничем.
Видаль глубоко вздохнул и сказал коротко:
– Теперь мы квиты. Ты использовала мое желание, чтобы доказать, насколько ошибочным было мое мнение о тебе. Теперь я использовал твое желание и доказал, что ты лгала, когда утверждала, что не хочешь меня.
Флис ощутила страшный холод. Голос Видаля был ледяным. Она лежала рядом с ним, страдая от любви. Его жестокие слова буквально раздавили ее.
Невозможно лежать на кровати вечно, испытывая невыносимую грусть», – сказала себе Фелисити. Должно быть, она приняла душ и оделась после того, как ушел Видаль. Флис это не помнила. В ее памяти остались только его последние слова, последняя жестокая выходка. Флис сводила с ума мысль о том, что она мечтала, как их близость сможет все изменить. Но Видаль по-прежнему ненавидит ее.
Кто-то постучался в дверь спальни. Флис замерла, а затем задрожала. Видаль вернулся? Неужели он собирается причинить ей еще больше страданий? У Фелисити болело сердце. Снова раздался стук. Молодая женщина с трудом поднялась и неуверенно подошла к двери. Открыв, она почувствовала облегчение, так как это была герцогиня. Выражение ее лица было напряженным.