— Да, — продолжала Татьяна, — ты дважды помечена властью. Твои имя и фамилия символизируют прекраснейшие качества — Она снова помолчала. — Но, как ты нам продемонстрировала, имя не делает человека. Оно даже не оказывает воздействия на то, как человек себя ведет.
И после этой словесной пощечины она отвернулась и продолжила свой путь.
Все были в шоке. Я обдумала и тут же отбросила мысль о том, чтобы выскочить в проход и напасть на королеву. Не успею я сделать и пяти шагов, как ее стражи пригвоздят меня к полу. Оставалось одно — что я и сделала: терпеливо дожидаться конца обеда, все время ощущая ужасную подавленность Лиссы.
Когда началась послеобеденная часть приема, она, не замечая никого вокруг, прямиком устремилась к выходу. Я за ней, хотя чуть-чуть отстала, поскольку стремилась избегать разбившихся на группки, оживленно переговаривающихся людей.
Выйдя наружу, она пошла в соседний двор, под стать величественному внешнему стилю Академии. Резная деревянная крыша прикрывала сад. В ней были проделаны небольшие отверстия, они пропускали свет, но не в той мере, чтобы причинить вред мороям. Лишенные листьев в преддверии зимы, деревья тянулись рядами по краю двора и вдоль дорожек, ведущих к другим садам, дворикам и основному внутреннему двору. В углу раскинулось озеро, осушенное в ожидании зимы, а над ним возвышалась впечатляющая статуя самого святого Владимира. Вырезанный из серого камня, он стоял в длинном ниспадающем одеянии; у него были борода и усы.
Свернув за угол, я остановилась, увидев, что Наталья раньше меня догнала Лиссу. Сначала я хотела прервать их разговор, но потом отступила назад, прежде чем они заметили меня. Может, шпионить и нехорошо, но мною внезапно овладело любопытство — что такого Наталья собирается сказать Лиссе?
— Ей не следовало так говорить — стрекотала Наталья.
На ней было желтое платье, покроем напоминающее то, что на Лиссе, но на Наталье оно сидело гораздо хуже — ей не хватало грации и манеры держать себя. Кроме того, желтый цвет ей совсем не шел. Он резко контрастировал с черными волосами, которые она зачесала наверх и уложила в смещенный набок пучок.
— Это было неправильно. Не расстраивайся.
— Теперь уже поздно давать такой совет.
Взгляд Лиссы был неотрывно прикован к каменной дорожке под ногами.
— Она не права.
— Нет, права! — воскликнула Лисса. — Мои родители… и Андрей… возненавидели бы меня за то, что я сделала.
— Нет, нет, что ты, — мягко уговаривала ее Наталья.
— Это было глупо — убегать. Безответственно.
— Ну и что? Ты совершила ошибку. Лично я все время совершаю ошибки. Иногда я делаю домашнее задание, и это должна быть глава десять, а на самом деле я читаю главу одинна… Наталья оборвала себя и, проявив редкое для нее самообладание, снова вернулась к теме:
— Люди меняются Мы все время меняемся, правда? Теперь ты не та, какой была тогда. И я не та, какой была тогда.
На самом деле лично мне Наталья казалась в точности такой же, но теперь это не имело особого значения. Она выросла в моих глазах.
— Кроме того, — продолжала она, — может, твой побег вовсе и не ошибка? Ты же поступила так не без причины. Он ведь тебе что-то дал. Тут с тобой произошло так много всего плохого… с родителями и братом. В смысле, может, ты как раз правильно поступила.
Лисса постаралась скрыть улыбку. И она, и я прекрасно понимали, что Наталья, действуя исподтишка, не упускает случая вызнать, почему мы сбежали, как и все остальные в школе.
— Не знаю, правильно или нет, — ответила Лисса. Я проявила слабость. Вот Андрей не сбежал бы. Он был такой хороший. Во всем хороший. Ладил с людьми, в этой королевской чепухе участвовал.
— Ты тоже умеешь.
— Наверно. Но мне не нравится. В смысле, мне нравятся люди… но по большей части то, что они делают, сплошное притворство. Вот что мне не нравится.
— Ну и что плохого, что ты в этом не участвуешь? — сказала Наталья. — Я тоже не общаюсь с этими людьми, и посмотри на меня. Со мной все прекрасно. Папа говорит, его не волнует, дружу я с королевскими детьми или нет. Он хочет лишь, чтобы я была счастлива.
— И вот именно поэтому, — заявила я, в конце концов выйдя к ним, — должен был править он, а не эта сучка. У него украли трон.
Наталья подскочила чуть не на десять футов. Полагаю, набор ее ругательств не простирался дальше «черт возьми» и «проклятье».
— А я все думаю, где ты, — сказала Лисса.
Наталья перевела взгляд с нее на меня и обратно. Внезапно у нее сделался такой вид, будто она чувствует неловкость, затесавшись в команду мечты под названием «лучшие подруги». Переминаясь с ноги на ногу, она заправила за ухо выбившиеся волосы.
— Ну… Я должна отыскать папу. Увидимся в зале.
— Конечно, — ответила Лисса. — И спасибо тебе.
Наталья упорхнула.
— Она правда называет его папой?
Лисса стрельнула в меня взглядом.
— Оставь ее в покое. Она славная.
— Это правда. Я слышала, что она говорила, и, хотя мне противно в этом признаваться, ни одно слово не вызвало у меня желания повеселиться на ее счет. Она сказала чистую правду.
Я помолчала.
— Знаешь, я убью ее. Королеву, не Наталью. Обведу вокруг пальца стражей. Это ей так не пройдет.
— Господи, Роза! Даже не говори такого! Тебя арестуют за измену. Пусть уж все так и остается.
— Так и остается? После того, что она тебе наговорила? Перед всеми?
Она не отвечала и даже не смотрела на меня, рассеянно играя веткой впавшего в зимнюю спячку куста. Она выглядела ужасно ранимой — хорошо знакомое мне зрелище, которого я так боялась.
— Эй! Не смотри так. Она не понимает, о чем говорит. Не позволяй пустым словам так сильно угнетать себя. И не делай чего не должна.
Она подняла на меня взгляд.
— Это может снова произойти? — прошептала она.
Ее рука, все еще сжимавшая ветку, дрожала.
— Нет, если ты не допустишь. — Я постаралась незаметно взглянуть на ее запястья. — Ты не?.
— Нет. — Она покачала головой, смаргивая слезы. — Я не хочу делать этого. Я расстроилась после истории с лисой, но тогда все обошлось. Мне нравится ни во что не ввязываться. Мне недостает нашего с тобой общения, но в остальном все в порядке. Мне нравится…
Она замолчала, я почти слышала, как слово всплывает в ее сознании.
— Кристиан.
— Ну зачем ты так? — с укором спросила она.
— Извини. Нужно ли мне еше раз провести с тобой беседу на тему «Кристиан — психопат и ничтожество»?