— Джек, ты что это делаешь? — спросил Чучело.

— Копаю отстойник для воды, хозяин. А ты чем занят?

— Разбираю сокровища.

— Хорошее дело.

Джек рыл до тех пор, пока яма не стала глубиной с руку и примерно такой же в диаметре, затем он похлопал по бортам ладошкой, чтобы утрамбовать землю, и прорыл канавку к ручью. Теперь вода из источника побежала к его ямке. Чучело пришёл взглянуть, что получилось.

— Видишь, хозяин, вода течёт в ямку и здесь отстаивается: вся грязь оседает, остаётся чистая родниковая вода, — объяснил Джек.

— Восхитительно! — всплеснул руками Чучело. — Настоящее чудо инженерной мысли!

Джек прокопал ещё одну канавку с другой стороны, чтобы лишняя вода вытекала, когда ямка переполнится. Чучело и его слуга наблюдали, как отстойник наполняется водой.

— А теперь идём покажу, что я сделал, — с гордостью предложил Чучело.

Из камней он сложил маленькую пещерку, замазав глинистой землёй щели. А с помощью липкой смолы, которую он собрал на одном из кустов, прикрепил повсюду бриллианты, жемчужины, изумруды и рубины. На земле перед пещерой Чучело выложил два узора: один — из золотых, другой — из серебряных монет. А по краям пещеры воткнул в землю палки и украсил их ожерельями — получились деревья, увешанные сосульками.

— Да, очень красиво, — похвалил Джек.

— А я ещё даже не начал разглядывать рисунок на монетах. Тут масса пищи для ума, Джек!

— Пищи…

Джек бросил тоскливый взгляд на пальму и на кокос, который по-прежнему висел высоко в ветвях и, казалось, дразнил его. Джек постарался о нём не думать. Хорошо, что у него хоть вода есть.

Пока Чучело украшал свою пещерку, Джек вернулся к морю, надеясь поймать какую-нибудь рыбу. Но рыбы не было. Джек почувствовал, что ещё немного — и у него от голода начнётся бред.

— Я, наверное, мог бы съесть палец со своей ноги, — сказал он сам себе. — Он мне совсем не нужен, особенно мизинец. Но с одного — слишком мало мяса. Пожалуй, чтобы наесться, придётся съесть целую ногу, а то и две.

В глубокой печали Джек бродил по берегу, а ближе к вечеру пошёл попить воды. Чучело с гордостью показал ему новые архитектурные и декоративные усовершенствования, которые он внёс в свою пещерку.

— Гляди-ка, Джек! Ну, как тебе? Видишь, как я расположил камушки: светлые — с одной стороны, тёмные — с другой. Пойду, пожалуй, поищу ракушки. Хочу украсить ими потолок. Джек, что с тобой, мой мальчик?

— Прости, хозяин. Я старался не сдаваться. Но я умираю с голоду. Твоя пещерка станет мне могилой. Это очень красивая могила, но… я не хочу умирать от голода… Хозяин, я не знаю, что делать, я… — И бедный Джек опустился на землю, ноги его больше не держали.

Чучело присел рядом с ним:

— Ах, Джек, Джек! О чём только я думал! Если бы дрозд не украл мои мозги, мы могли бы сварить гороховый суп. Но раз нет мозгов, то вся моя голова в твоём распоряжении, дорогой мой слуга. Отрежь кусочек моей репы и ешь себе на здоровье!

Джек достал складной ножик. Он не хотел обижать Чучело, поэтому постарался отрезать маленький кусочек от его головы. Но репа была такая старая, сухая и жёсткая, что её уже и репой-то назвать было нельзя. Она была больше похожа на полено. Но Джек всё же нашёл на затылке у Чучела кусочек помягче и затолкал его себе в рот.

— Не торопись, мальчик мой, — посоветовал Чучело, — не то подавишься. Лучше кусай понемножку и запивай водой.

Репа была почти несъедобная: твёрдая, как дубовая кора, сухая, горькая. Каждый кусочек приходилось жевать по пять минут, пока он не становился достаточно мягким, чтоб его можно было проглотить.

И всё же Джек съел всё, что отрезал. Он даже подумал, что репа, в конце концов, полезна для здоровья.

Пока он ел, Чучело собирал на берегу ракушки. А когда он вернулся, они с Джеком стали выбирать самые красивые и выкладывать ими потолок в пещерке. На это ушёл почти целый час. Потом они вырыли озерцо и напустили туда воды из ручья.

Так прошёл день, а на закате Джек почувствовал, что в животе у него урчит от голода, и Чучело предложил своему слуге ещё кусочек головы-репы.

Но на этот раз Джеку уже не удалось найти место помягче. Остальная репа была такая твёрдая, что её даже нож не брал, и Джеку пришлось довольствоваться только несколькими узкими полосками шкурки на ужин. Джек лежал и пытался заснуть, обхватив руками пустой живот, чтобы не так урчал, а Чучело в лунном свете доводил свою пещеру до совершенства. Он улёгся спать только тогда, когда каждой монетке и каждому драгоценному камню нашлось своё место и пещера засияла, отражаясь в озерце, как дворец королевы фей.

Глава одиннадцатая
Приглашение

На рассвете Джек видел сон.

Ему снилось, будто он лежит на песке, а сверху над ним кто-то разговаривает. Он не видел, кто это, зато слышал голоса, такие хриплые, словно кто-то протаскивает колючую проволоку через дыру в консервной банке.

— Говорю тебе, маленький помрёт ещё до заката, — сказал один голос.

— А большой, я так думаю, уже помер, — отозвался другой.

— Нет, это чудище, а они не умирают.

— Эхма, что-то в последнее время совсем есть нечего.

— Я слыхал, где-то на материке была битва. Роскошный пир для нашего брата, так сказали мои кузены.

— Был я там. Пока долетел — ничего не осталось, одни кости.

— Да, опустела земля, братец. Солдаты ушли, а куда — неизвестно.

— Эх, неизвестно. А слыхал про фабрики, какие строят в Долине Ручьёв? Отраву делают… Да, отраву… Всю страну отравить хотят. Что, помер там маленький или нет ещё?

Джек слушал, думая, что всё это ему снится, и вдруг в ужасе понял, что давно не спит, а разговаривают два стервятника, пристроившиеся на верхушке пальмы.

— А ну пошли! — прокричал он почти таким же хриплым голосом, как у стервятников. — Прочь! Прочь!

От его крика проснулся Чучело.

— Оставь их мне, Джек! — воскликнул он, вскакивая на ноги. — Это как раз работа для чучела!

Он издал душераздирающий крик и принялся открывать и закрывать зонтик. Стервятники, естественно, испугались, взмахнули крыльями и улетели.

— Скажи мне, мой милый слуга, — обратился к Джеку Чучело голосом, полным сострадания. — Долго ли тут сидели эти негодяи?

— Не знаю, хозяин. Я слушал их разговор и думал, что это сон. Ах, лучше бы он мне и в самом деле приснился! Они сказали, что я почти труп. Ох, хозяин, с той самой минуты, как мы отправились в путь, меня всё время кто-нибудь хочет съесть. Сперва были люди, а теперь вот ещё и птицы… А я не хочу, чтобы меня съедали, я сам хочу есть!