Пасовать перед обидчиком — значило напрашиваться на неприятности. Амир сжал ее руку, затем отпустил ее пальцы и шагнул вперед. Прежде чем она осознала, что происходит, он закрыл ее собой. Кэсси смотрела, ошарашенная, на его широкую спину, загородившую ее от толпы. Она попыталась обойти его, чтобы увидеть, что происходит, чтобы в случае чего быть готовой к схватке. Он удержал ее.
Кэсси открыла рот, чтобы возразить, но тут наконец здравый смысл дал о себе знать. У нее не было шансов в противостоянии с этой толпой. Она не в состоянии бороться с ними, не зная их языка. Кэсси оставалось только положиться на Амира. Он, по крайней мере, был уважаемым человеком. Такого в ее жизни еще не случалось — чтобы кто-то взял за нее ответственность. Ей казалось, он украл что-то у нее, и все же она была тронута этим жестом.
Он стоял широко расставив ноги, всем своим видом говоря о готовности к действию. Она услышала звон упряжи и беспокойное фырканье лошадей, но шепоток был унесен ветром. Тем временем Мустафа и Амир переговаривались тихими голосами. Тем же тоном они могли бы обсуждать погоду. И все же мурашки побежали у нее по спине. Выражение глаз Мустафы… Кэсси не сомневалась, что он заставит ее заплатить за вред, который она нанесла его плану. Закрыв глаза и прислонившись лбом к спине Амира, Кэсси впитывала в себя звуки его красивого голоса, говорившего на незнакомом языке, ритмичность которого была необыкновенно приятной для слуха.
Наконец разговор подошел к концу, и Амир тихо прошептал на английском:
— А теперь иди. Иди в шатер и жди меня там.
Она чувствовала себя несколько растерянной от долгого ожидания и бездействия. Открыв глаза, она уставилась на его спину. Был ли приказ, или ей послышалось?
— Кэсси! — прошипел он. — Иди. Тихо. Не беги. Ты в безопасности.
Она чуть было не расхохоталась. В безопасности! И все же, не пререкаясь, она опустила руки и плотнее закуталась в плащ. Собравшись с силами, она повернулась и медленно пошла к входу в шатер. Только ступив на порог, она увидел приближающегося к ней мужчину, которого она видела в числе спутников Амира. В руках он нес длинную цепь, которую снял Амир.
Кэсси прижалась к стене шатра при виде ее.
Мужчина остановился.
— Не беспокойтесь, мисс Денисон, — сказал он на чистейшем английском. — Вам не нужно беспокоиться. Его высочество обо всем позаботится. — Он поспешно отвесил ей поклон и удалился прежде, чем к ней вернулся дар речи.
«Мисс Денисон».
Это обращение на родном языке казалось нелепо формальным после схватки с охранником и угрожающей уличной толпы. Оно напомнило ей о родной Австралии. О чужеродности этого дикого места. О ее полной зависимости от шейха Тарахара.
Мужчины, которых она знала прежде, не были образцами добродетели. Они были эгоистичными и бесчестными. В результате она научилась быть самостоятельной и не доверять молодым людям. Кэсси никогда не сближалась с мужчиной настолько, чтобы определить, благороден ли он. Она больше не верила в существование такого мужчины.
Поэтому ее беспокоило собственное безотчетное желание верить в то, что Амир именно такой. Он вернулся к ней, защищал ее, подверг себя опасности ради нее. Он заслужил ее благодарность и уважение. Но трудный урок юности не мог быть проигнорирован. А вдруг он будет ждать вознаграждения? Она усмехнулась, понимая, что будет очень жалеть, если ее подозрения подтвердятся.
— Кэсси? — раздался позади нее глубокий голос Амира. — Что случилось? Тебе больно?
Мгновение спустя сильные руки обвились вокруг нее, прижимая ее к себе.
Она открыла было рот, чтобы запротестовать, но в следующую же секунду незнакомое чувство умиротворения нахлынуло на нее.
— Я в полном порядке. Просто задумалась.
Он посадил ее на край кровати и отступил на расстояние вытянутой руки.
— Спасибо, — прошептала она, заставляя себя сидеть прямо, несмотря на новые синяки.
— Тебе больно?
— Нет. — Она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Я в порядке.
Брови Амира красноречиво изогнулись, словно он знал о том, что ей больно, но предпочел ничего не говорить.
— А ты как? Не ранен? — Она не видела, как он сбил с ног охранника.
Он лениво усмехнулся:
— Лучше не бывает.
— Хорошо. — Она сцепила руки, досадуя на свою неспособность угадать его настроение. — Спасибо, что пришел мне на помощь. — Прозвучало это так чопорно, будто она поблагодарила его за ничтожную услугу, тогда как оба они знали, что случилось бы, не приди он ей на помощь.
— Я сказал — я о тебе позабочусь. Почему ты не веришь мне?
Кэсси развела руками. Нет смысла говорить, что она привыкла не принимать обещания за чистую монету.
Когда она проснулась утром, отдохнувшая и полная сил, в пустой постели, ей даже показалось, что Амир ей приснился. Но его кинжал в ее кулаке был реальным. Еще одно доказательство его существования.
— Я не была уверена. Я слишком долго была одна и научилась сама о себе заботиться.
— У тебя был печальный опыт.
Кэсси кивнула:
— Я целый день никого не видела и…
— Никого? — Амир нахмурился. — Разве слуги не приносили еду и питье?
Кэсси покачала головой, глядя на то, как суровеет его лицо.
— Продолжай. — Его голос был мрачным.
— Да больше нечего сказать. Сначала все было хорошо. Но ближе к вечеру я начала беспокоиться. — Она отвела глаза. Не было необходимости говорить ему, что она решила, будто он оставил ее на произвол судьбы. — Я подумала, с тобой что-то случилось.
— И о том, что случится тогда с тобой?
Она быстро кивнула, не желая думать об этом.
— В конце концов я устала ждать. Я взяла нож и попыталась выскользнуть из шатра.
Да, она сделала все так, как он просил, — доверилась ему и ждала. Но время текло, и она перестала верить.
— Страшно подумать, что со мной произошло бы, если бы ты не вернулся.
— Ты находишься под моей ответственностью. — Его тон был мрачен. Амир был явно недоволен.
— Я… — Кэсси едва не выпалила, что она о себе может и сама позаботиться. В нынешней ситуации независимость казалась сладким сном, и осознание этого снедало ее.
Она стоически подавила дрожь.
— Ты продрогла. — Он сделал шаг вперед, но остановился.
Кэсси была рада расстоянию между ними. Этот человек мог повергнуть ее в трепет одним только взглядом.
— Твой кинжал! — вскрикнула она, вспомнив, что обронила его, когда выбиралась из шатра.
— Поищем его потом.
— Нет! — На душе и так было неспокойно.
Он дал ей оружие, чтобы она могла защитить себя. Но, внимательнее приглядевшись к кинжалу, она с удивлением заметила, что он был старинный, скорее всего, настоящая реликвия. Ножны были инкрустированы рубинами, с острым, как зубы кобры, лезвием и выгравированными письменами у рукоятки.