Book.

— До задних седел вообще не дотянуться. Но может…

Он передернул рычаги, и хобот, хлестнув по правому боку, изогнулся в попытке достать водителя на передней ноге, но в ярде от него со скрежетом остановился.

— Нет, сэр, бесполезно, — сказал водитель. — Эта штука не такая гибкая, как настоящий зверь.

Гибкая или нет, но мощи в этой махине было хоть отбавляй. Сейчас она валко продвигалась по улице, сметая все на своем пути. Одна из гигантских ног разнесла в щепки какой-то фургон. Последний из оставшихся британцев-водителей что было сил старался остановить машину, но одна нога не могла совладать с тремя.

— Можешь схватить что-нибудь, чтобы использовать как оружие? — допытывалась у водителя Дэрин. — Тебе всего-то несколько футов не хватает!

— Эта машина жестянщиков, сэр! Сноровка не та!

— Вот ч-черт! — Дэрин сплюнула. — Тогда придется мне!

Человек на секунду отвлекся от управления.

— Чего, сэр?

— Изогни-ка спереди хобот, вот так! Да поживей! — велела она, стягивая нарядный китель.

Обернувшись, она не целясь бросила одежду Ньюкирку, а сама вылезла из хауды на голову элефантине.

— Что ты задумал, черт возьми?! — крикнул вслед Ньюкирк.

— Пошалить! — отозвалась Дэрин с шаткой поверхности слоновьей головы, выжидая, когда кончик металлического хобота пододвинется достаточно близко. Так, уже вот-вот… Прыг!

Руки обвились вокруг легированной стали. Щелкнули сегменты, и Дэрин вознеслась над толпой. Ноги сами собой мотнулись следом, словно она летела на кончике огромного свистящего кнута. Ее несло к правой передней ноге шагохода. Самозваный водитель таращился на Дэрин, выпучив глаза, в то время как она метила в него обеими ногами. Однако в последнюю секунду он пригнулся, и парадные туфли девочки промелькнули у него над головой. Проносясь мимо, Дэрин невольно ослабила хватку — ладони мгновенно соскользнули по отполированному металлу хобота.

Самозванец, насупившись, выхватил нож. Странно: лицом он был заметно бледнее, чем демонстранты из толпы.

— Dummkopf! — крикнула ему Дэрин.

— Sie gleichen die! [1] — рявкнул он в ответ.

Говор жестянщика!

Дэрин сузила глаза. Никакой это не турок, и не вайнах, и не курд, или кто у них тут есть еще, а чистой воды немец! Вот только как от него избавиться? Не туфлями же биться против ножа.

Она оглянулась на хауду. Доктор Барлоу что-то кричала водителю. Хорошо бы, слова ученой леди — что бы она ни задумала — побыстрей воплотились в действие. С каждым валким шагом элефантины хватка Дэрин на гладкой стали ослабевала.

Хобот вновь гибко изогнулся, пронося Дэрин на небольшой высоте; внизу мелькали камни брусчатки. Интересно, как она разгадает замысел ученой леди за эти секунды в воздухе? Внезапно хобот, дернувшись, замер, повинуясь намерению водителя держаться вровень с шаткой поступью машины. Дэрин глянула вниз. Она висела прямо над прилавком с горками специй.

— Какого черта? — пробурчала она. Или доктор Барлоу рассчитывает, что она выманит германца из гнезда домашним угощением?

Через секунду-другую такого висения у Дэрин защекотало в носу, а глаза увлажнились. Оно и понятно: едкий запах этих специй на расстоянии вытянутой руки у кого угодно вышиб бы слезу.

— Вот спасибо, доктор! — буркнула она и чихнула. Видимо, это добавило ей сообразительности: потянувшись, она ухватила кулек с самой едкой на вид рыжей субстанцией.

Вновь изогнулся хобот, стремительно неся Дэрин к засевшему на правой передней ноге германцу, который холодно щурится, прикидывая, как сподручнее пустить в дело посверкивающий в руке нож.

— Угощайся, колбасник! — крикнула Дэрин, запуская в него весь кулек целиком.

Движение хобота удвоило силу броска, и снаряд, угодив в грудь пруссака, лопнул пушечным ядром, обдав его густым рыжим облаком, часть которого захватила и Дэрин.

В глаза ей словно впились раскаленные иглы. Попытка сделать вдох привела к тому, что бронхи обдало жидким огнем вперемешку с пылающими угольями. Как тут удержаться на весу? Все же она приземлилась достаточно мягко; точнее, это ее опустил водитель хауды. Кашляя и отплевываясь, Дэрин пыталась исторгнуть из легких неимоверно жгучую смесь. Наконец удалось открыть истекающие слезами глаза.

Металлический исполин коленопреклоненно застыл, словно выражая почтение своей избавительнице. Одних лишь задних ног для движения было недостаточно. Сквозь слезы Дэрин различила исчезающие в безликой толпе размытые синие пятна: это удирали двое самозванцев. А тот, которого она угостила жгучим рыжим порошком, исходил на нет кашлем, соплями и чиханием.

Поднявшись на ноги, Дэрин как могла оглядела себя.

— Да чтоб вас! — крикнула она и тут же чихнула. Все, костюму конец.

Впрочем, утрата парадного мундира — это цветочки в сравнении с тем, во что превратилась мирная доселе улица: сплошь перевернутые повозки и прилавки, раздавленный, как клоп, металлический осел-шагоход. Людское сборище притихло, потрясенное тем, что наделала потерявшая управление стальная элефантина. Слон в посудной лавке может отдыхать.

С шагохода спустились сходни. Двое ассистентов посланника схватили одуревшего от специй германца, в то время как Ньюкирк с Мэлоуном устремились через толпу к Дэрин.

— Ты в порядке, Шарп? — участливо спросил Ньюкирк.

ЗА ДЕЛО БЕРЕТСЯ ОТЧАЯННЫЙ МИЧМАН

— Да вроде ничего, — ответила Дэрин, прежде чем фотоаппарат Мэлоуна, пыхнув, снова ее ослепил.

— Тогда давай скорей обратно на борт, — поторопил мичман. — А то эти ребята, неровен час, опять разбушуются.

— Кому-то, наверное, досталось. — Морщась от вспышки, Дэрин заторможенно оглядела улицу: не лежат ли среди расщепленного дерева и выбитых стекол бездыханные тела?

— Потому пошевеливайся! Надо найти наших водителей и опять трогаться, пока тут все снова не пошло вразнос!

— По мне, так оно уже пошло вразнос, — заметил Эдди Мэлоун, скармливая своему светляку щепотку сахара. Он нацелился объективом на улицу, по которой словно пронесся ураган.

Все еще промаргиваясь, Дэрин вслед за Ньюкирком прошла к «Неустрашимому». Сколько, интересно, человек видело, что сотню ярдов назад на элефантину взобрались водители-самозванцы? Поймет ли кто-нибудь, что британский экипаж не виноват в этом разгроме? А впрочем, люди что видели, что не видели — газеты все одно переврут по-своему. Во всяком случае, те, что подконтрольны германцам.

— Вы же видели, да? — обратилась она к Мэлоуну. — Это все самозванцы виноваты; не наши!

— Не волнуйтесь, я все видел, — успокоил репортер. — А у нас в «Нью-Йорк уорлд» печатается только правда.