— Не повезло, сэр! — крикнула девочка. — Тут нет ни единой мыши!

— Тогда уходим, парни. — Ригби развернулся и полез наверх, в сторону хребта. — Прочь с носа, пока «Левиафан» опять не начал падать!

Они рассредоточились, насколько позволяла длина тросов, и отправились в обратный путь, по дороге подкармливая уцелевших мышей. Дэрин спешила, как могла. «Левиафан» так трясло и качало, что торчать на верхней палубе почти равнялось самоубийству. Оставшиеся два вражеских аэроплана все еще держались неподалеку, и Дэрин пыталась понять, чего же они ждут. Она видела нескольких ястребов, но их ловчие сети были порваны в клочья. По небу бегал единственный луч прожектора — экипаж пытался собрать оставшихся стрелковых мышей в одну стаю.

Чем ближе к хребту они поднимались, тем яснее становилась картина разгрома. Носовая пневматическая пушка была разобрана на части ремонтной командой. Повсюду валялись раненые, водородные ищейки от многочисленных протечек просто сходили с ума. Пулеметные очереди сильно повредили такелаж.

Дэрин опустилась на колени рядом с бледным, неподвижно лежащим человеком. Его рука сжимала поводок жалобно скулящей ищейки. Приглядевшись, девочка с ужасом поняла, что хозяин мертв. Ее затрясло. Она не пробыла на борту «Левиафана» и месяца, но сейчас ей казалось, что горит ее собственный дом и на глазах умирают члены семьи.

Снова раздался приближающийся рев моторов, и взгляды всех, кто стоял на палубе, обратились к темному небу. Последние два аэроплана напали одновременно.

Дэрин попыталась понять, о чем думают их экипажи. На их глазах погибли товарищи, и они должны были понимать, что им тоже грозит смерть. Какое безумие гнало их в эту самоубийственную атаку? Почему расправиться с «Левиафаном» настолько важно для них?

Луч прожектора упал на одну из машин. Аэроплан затрясся. Дэрин увидела, как темные комки летучих мышей облепляют его крылья и моторы. Она невольно представила, как меняются воздушные потоки возле его крыльев, как он выходит из управления, камнем летит к земле, и успела отвернуться в тот самый миг, когда аэроплан взорвался, превратившись в огненный шар.

Но шум двигателей второго стал только громче.

— Зараза! — заорал Ригби. — Он что, собирается нас таранить?!

Возле носовой пушки слышалась ругань — ее компрессоры так и не заработали, но два бортовых орудия все же открыли огонь. Неожиданно включились сразу все прожекторы: их лучи скрестились на германской машине, вспыхнувшей в темноте, как шаровая молния. В лучах света метались уцелевшие мыши. Аэроплан вздрогнул раз, другой, но мышей было слишком мало, и он продолжал лететь.

До «Левиафана» осталось не больше сотни футов, когда немецкий летательный аппарат наконец затрясся и начал разваливаться. Фонарь кабины стрелка лопнул, но его пулеметы не прекращали огонь. Воздушный винт сорвался с вала мотора, вращаясь в воздухе, словно безумное насекомое.

Дэрин почувствовала дрожь под ногами. Не думая о том, что делает, она стащила перчатку, присела и приложила ладонь к холодной шкуре воздушного зверя. Низкий стон сотрясал «Левиафан». Обломки последнего аэроплана рухнули прямо ему на спину и разорвали мембрану в нескольких местах. Дэрин зажмурилась. Одна искра — и «Левиафан» взорвется!

Вдруг за ее спиной раздался слабый крик. Дэрин оглянулась — мистер Ригби тяжело ступал вниз по борту, держась обеими руками за живот.

— Ригби ранен! — завопил Ньюкирк.

Старший боцман с трудом шагнул еще раз, другой, потом упал на колени. Ньюкирк побежал к нему. Дэрин хотела последовать за ним, но странное предчувствие заставило ее остаться на месте.

Через миг нос «Левиафана» снова наклонился, воздушный корабль плавно и медленно устремился вниз. Ригби упал и покатился. Дэрин взглянула на страховочный трос, и на спине у нее выступил холодный пот. Черт возьми! Если боцман свалится, он утянет за собой Нью-кирка. А потом и ее!

Высматривая, к чему бы пристегнуться, Дэрин лихорадочно оглянулась, но такелаж под ногами был весь изорван пулеметными очередями.

— Ньюкирк! — закричала она. — Назад!

Мичман проводил взглядом сползающего вниз Ригби, потом оглянулся, и по его лицу Дэрин поняла, что до него дошла вся серьезность положения. Но было поздно — страховочный трос уже натянулся под тяжестью падающего боцмана. Ньюкирк бросил отчаянный взгляд на Дэрин, и его рука потянулась к висящему на поясе стропорезу.

— Нет! — завопила девочка.

Она развернулась и бросилась в противоположную от Ригби и Ньюкирка сторону. И как только мембрана под ногами пошла под уклон, изо всех сил прыгнула вперед, прямо в ночное небо.

Рывок натянувшегося каната был болезненным, страховочные ремни врезались в плечи. Она упала на мембрану и закувыркалась, как мяч. Бесполезно — Ригби и Ньюкирк весили намного больше, чем она, и трос потащил Дэрин обратно к хребту «Левиафана». В какой-то миг она ухватилась за ванты и остановилась, но трос стиснул ее так, что она не могла вздохнуть.

Неожиданно давление ослабло, и Дэрин в ужасе посмотрела вверх. Порвался трос? Ньюкирк перерезал его?!

Но тут она увидела, что веревку перехватила стоящая на хребте группа такелажников. Теперь они вытягивали Ньюкирка и раненого боцмана.

Дэрин издала вздох облегчения и закрыла глаза, вцепившись в ванты. К дьяволу эти страховочные тросы! Что может быть надежнее собственных рук?

Воздушный гигант снова наклонялся, круче, чем прежде. Дэрин открыла глаза и поняла, что рук точно будет недостаточно.

Они падали.

Прямо перед Дэрин вырастали вершины швейцарских Альп, и ближайший пик находился в нескольких сотнях футов под ней. Все внизу было безмятежно-белым, и острые скалы, торчащие из-под снега, напоминали зубы какого-то чудовища, терпеливо поджидающего жертву.

Раненый «Левиафан» медленно и неотвратимо терял высоту.

ГЛАВА 21

На горном склоне прилепился старинный замок, полуразрушенный и засыпанный снегом, похожий на огромный сугроб. Его окна зияли темными провалами, зубцы башен посеребрила изморозь, рваная линия стен почти сливалась с окружающими скалами.

— Что это за развалина? — спросил Алек, отодвигаясь от смотровой щели.

— Помните, в позапрошлом году ваш отец ездил в Италию, чтобы присмотреть новые охотничьи угодья? — ответил вопросом Фольгер.

— Конечно помню, — кивнул Алек. — Вы тогда поехали вместе с ним, и целых четыре недели я был избавлен от уроков фехтования.

— Увы, пришлось ими пожертвовать. Дело в том, что настоящей целью поездки было приобретение вот этой старой кучи камней.

Алек окинул замок критическим взглядом. Точнее не скажешь — самая натуральная куча камней. Сооружение скорее походило на оползень, чем на крепость.