Я опять невольно рассмеялась.
— Я пошутила насчет этого.
— Перестань, это наверняка поможет мне когда-нибудь сражаться со стригоями.
Мой смех стих.
— Нет, на самом деле не поможет.
Она прикусила губу, все еще отчаянно желая убедить меня.
— Ну, по крайней мере, поможет против этих психов.
— Что? Каких психов?
— Тут постоянно кого-нибудь избивают. На прошлой неделе Дейна Зеклоса, а всего день назад Брета.
— Дейн… — Я попыталась оживить в памяти генеалогию мороев. Тут была целая прорва Зеклосов. — Это младший брат Джесси…
Джил кивнула.
— Ага. Одна из наших учительниц ужас как разозлилась, но Дейн не сказал ни слова. И Брет тоже.
— А Брет у нас кто?
— Озера.
Я не врубилась.
— Озера?
Она, судя по всему, была счастлива поведать мне о том, чего я не знала.
— Он бойфренд моей подруги Айми. Вчера он весь был в синяках… и даже как будто в рубцах. Или что-то вроде этого, такой странный вид. Может ожоги? Но Дейну пришлось еще хуже. И когда госпожа Каллахан спросила Брета, он убедил ее, что это так, пустяки. Ну, она его и отпустила. И еще у него было отличное настроение — что тоже странно, поскольку у человека должно испортиться настроение, если его изобьют, верно?
Ее слова пробудили воспоминание где-то в глубине сознания. Существовала некая связь… но вот какая? Со всеми этими призраками, Виктором и полевыми испытаниями удивительно, что я вообще могла вести связный разговор.
— Так, может, ты поучишь меня, чтобы мне тоже не досталось? — Судя по тону Джил, она считала, что сумела убедить меня. И вскинула вверх кулак. — Это же просто! Сжимаешь вот так пальцы и бьешь?
— Ммм… На самом деле это немного сложнее. Нужно научиться правильно стоять, а иначе тебе вреда будет больше, чем противнику. И еще нужно уметь действовать локтями и бедрами, и тоже не абы как.
— Пожалуйста, покажи мне! — умоляюще сказала она. — Спорю, ты все это умеешь.
Я и вправду все это умела, но пока в моем личном деле не было записи о том, что я порчу младших, и я предпочла бы, чтобы она не появилась.
По счастью, тут как раз вернулся Дмитрий с госпожой Дэвис.
— Эй, здесь есть кто-то, жаждущий познакомиться с тобой, — сказала я. — Дмитрий, это Джил. Джил, это Дмитрий.
Он выглядел удивленным, но улыбнулся и протянул ей руку. Она зарделась и в виде исключения утратила дар речи. Едва он отпустил ее руку, она пролепетала слова прощания и умчалась. Мы закончили с госпожой Дэвис и направились обратно к церкви за следующими ящиками.
— Джил знает, кто я такая, — сказала я Дмитрию по дороге. — Она типа считает меня героиней, достойной преклонения.
— Тебя это удивляет? То, что младшие ученики смотрят на тебя снизу вверх?
— Не знаю. Никогда об этом не думала. По-моему, на роль эталона я не гожусь.
— Не согласен. Ты отзывчивая, преданная и заметно выделяешься во всем, за что ни берешься. Ты заслуживаешь большего уважения, чем думаешь.
Я искоса взглянула на него.
— Но, по-видимому, недостаточно, чтобы принять участие в судебном разбирательстве над Виктором.
— Только не начинай снова об этом.
— Да, снова об этом! Почему до тебя не доходит, насколько это важно? Виктор чрезвычайно опасен.
— Знаю.
— И если он окажется на свободе, то снова начнет осуществлять свои безумные планы.
— Знаешь, маловероятно, что он окажется на свободе. Слухи о том, что королева отпустит его, это просто… слухи. Ты лучше любого другого должна знать, что не стоит верить всему, что слышишь.
Я с каменным выражением смотрела прямо перед собой, отказываясь признавать его доводы.
— Все равно ты должен взять нас туда. Или… — я набрала полную грудь воздуха, — хотя бы Лиссу.
Выговорить это оказалось труднее, чем следовало бы, но я должна была это сказать. Не думаю, что я из тех, кто ищет славы, как выразился Стэн, но какой-то частью души я всегда стремилась быть в гуще схватки. Хотела действовать, делать то, что правильно, и помогать другим. Соответственно, хотела участвовать в суде над Виктором. Хотела взглянуть ему в глаза, хотела сделать все, чтобы преступник не ушел от наказания.
Но время шло, и в то, что это произойдет, верилось все меньше. Никто не собирался брать нас туда. Может быть, однако, — всего лишь может быть — они позволят поехать одной из нас, и в таком случае пусть это будет Лисса. Именно на нее нацеливался Виктор, и, хотя идея отпустить ее одну растревоживала беспокойные мысли о том, что, может, она вообще не нуждается во мне как в страже, я предпочитала рискнуть. Пусть едет — если получится.
Дмитрия, так хорошо понимающего мою потребность действовать, казалось, удивила моя необычная покладистость.
— Ты права — она должна быть там. Но повторяю — я бессилен что-либо сделать. Ты продолжаешь считать, что я контролирую ситуацию, но это не так.
— Но ты делаешь все, что можешь? — Я вспомнила слова Адриана во сне — о том, что Дмитрий мог бы сделать больше. — У тебя большое влияние. Должна быть какая-то зацепка. Хоть какая-то.
— Я не настолько влиятелен, как ты считаешь. Здесь, в Академии, я занимаю высокое положение, но в остальном мире стражей меня все еще считают почти юнцом. И да, я высказывался в вашу пользу.
— Может, нужно было громче высказываться.
Я почувствовала, как он замкнулся. Он готов был обсуждать со мной разумные вещи, но не поощрял меня, когда я вела себя как последняя сука. Ну, я постаралась высказаться более разумно.
— Виктор знает о нас. И может рассказать.
— С этим судом у Виктора есть проблемы серьезнее, чем мы с тобой.
— Да, но ты же знаешь его. Он не всегда действует как нормальный человек. Если он почувствует, что потерял всякую надежду вырваться на свободу, то может учинить нам неприятности просто из мести.
Я так и не смогла рассказать о своих отношениях с Дмитрием Лиссе, а вот наш злейший враг знал о них. Это было еще удивительнее, чем то, что о них догадывался Адриан. Виктор вычислил это, просто наблюдая за нами и собирая всякие сведения. Думаю, если ты мерзавец, привыкший строить козни, то должен преуспевать в таких вещах. Правда, он никогда не высказывался по этому поводу публично. Просто использовал против нас заклинание вожделения, основанное на магии земли. Такого рода заклинания срабатывают только в том случае, если влечение уже существует, они просто усиливают его. Нас с Дмитрием внезапно страшно потянуло друг к другу, мы были всего в полушаге от секса. Очень хитроумно со стороны Виктора — отвлечь нас таким способом, не прибегая к насилию. Если бы на нас напали, мы сумели бы достойно ответить. Но сделать так, чтобы мы думали только друг о друге, забыв обо всем на свете? Сопротивляться этому было очень трудно.