– Это неправда, – категорично отрубила Раиса Андреевна, глядя на листок, где в самом низу стояло: «Записано с моих слов верно. А. Криволапова», – Степан не мог связаться с женщиной настолько старше себя. А уж планировать убийство! Она врет, я хорошо знаю сына, он не такой.
Следователь молча слушала мать, а та кипятилась:
– Да, Алена Михайловна частенько забегала в гости, но всегда ко мне, Степа порой из своей комнаты не выходил!
– Но она и впрямь беременна, – сообщила Вероника Семеновна.
– И что это доказывает? – взвилась Разина. – Что, мой сын единственный мужчина в столице? Нагуляла невесть от кого, убила мужа… Надеюсь, эта дама не придумала, будто это Степа ударил Мирона Сергеевича?
– Нет, – покачала головой следователь, – гражданка Криволапова этого не говорила.
– Слава богу, – продолжала насмехаться Раиса Андреевна. – Вот что, товарищ следователь, мальчик тут ни при чем.
– Вы свободны, – ответила Вероника Семеновна, подписывая пропуск.
Домой всегда спокойная учительница влетела в невероятном гневе.
– Ты только подумай! – кричала она на кухне обалдевшему Виктору. – Нет, что за дрянь!
Муж лишь хлопал глазами, правда, Степан тоже пришел в крайнее недоумение.
– Я? – изумился он. – Я любовник Алены Михайловны! Ох и ни фига себе сказочка! Да к чему мне такая старуха нужна? Ей небось все тридцать пять!
– Тридцать два, – пробормотала Рая.
– Вот видишь! – воскликнул Степа. – И потом, мамуля, ты же знаешь, у меня роман с Леной Владимировой!
Хорошенькая студенточка действительно частенько заглядывала к Разиным.
– Ну и сволочь! – заявил Виктор. – Убийца!
Потом сыну пришла повестка в суд. Естественно, мать и отец отправились вместе с ним. Процедура произвела ужасающее впечатление на Раису. Бледная, с синяками под глазами Алена стояла между двумя конвойными. Она повторила то, что содержалось в протоколе. Вызвали Степу.
– Не было ничего такого! – возмущенно отрицал все парень. – Вон у родителей спросите. Да у меня отец сменами работает, мать целыми днями дома.
– Ах какая ты сволочь! – закричала Алена. – А кто советовал Мирона убить? Кто говорил: «Он уже старый, пожил, а мы жизнь не с нуля начнем»?
Степан растерянно глянул на судью, потом спросил:
– А вы ее на психиатрическую экспертизу отправляли? Похоже, она того, тронулась!
– Значит, вы, гражданин Разин, отрицаете факт вступления в интимные отношения с гражданкой Криволаповой? – уточнила судья.
– Что? – не понял Степан.
– Слушай, парень, – не выдержал один из народных заседателей, простого вида мужчина с тяжелыми рабочими руками, – скажи прямо, спал ты с этой бабой, то есть подсудимой?
– Нет, конечно, – фыркнул парень, – зачем мне старуха? Девчонок полно!
– Я докажу, докажу, – закричала Алена, вцепившись побелевшими костяшками рук в перила загончика, где стояла скамья подсудимых. – Пусть ремень расстегнет. У него на теле, над пупком родинка есть крупная. И как же я про нее узнала?
– У вас есть родинка? – спросила судья.
Рая онемела. У Степана на животе и впрямь была крупная, похожая на вишню отметина.
Но парень, ничуть не изумившись, в мгновение ока задрал рубашку и расстегнул ремень. Раиса почувствовала легкое головокружение. Улика исчезла, кожа была безупречна.
– Немедленно застегнитесь! – строго велела судья.
– Он ее свел! – закричала Алена. – У него еще на половом члене мелкие такие родинки, россыпь, как веснушки.
– Просто черт-те что! – возмутился Степан и начал снимать брюки. – Сейчас покажу, но только чтобы после этого она от меня отвязалась.
– Прекратите! – остановила его судья. – Хватит живота, а вы, Криволапова, придумали бы что-нибудь повесомей. И вообще, объявляется перерыв.
Домой Разины ехали молча. Первым не выдержал Виктор:
– Слышь, сына, а куда твоя родинка подевалась?
– Мешала мне очень, – спокойно пояснил парень, – все бельем ее натирал, потом кровить стала. Ну а у Ленки мать хирург. Она и удалила, чик – и все!
– Что же ты нам не сказал?
– Дело-то ерундовое, две секунды заняло, я и забыл.
После ужина Рая тихо спросила:
– Откуда Алена узнала про твою отметину?
– Я сам сначала удивился, – развел руками сын и потом сообщил:– Помнишь, я окна первого мая мыл? Так Алена Михайловна за сахаром забегала, а я в одних плавках был.
Раиса Андреевна со вздохом опустилась в кресло. Такое простое объяснение не пришло ей в голову. Более того, она хорошо вспомнила тот день: стоящего на подоконнике Степу и Алену с пустой сахарницей в руках.
Криволаповой дали десять лет и отправили куда-то в Коми. Разина вздохнула свободно. Правда, один раз ей пришла в голову простая мысль: а почему Алена оговорила именно Степана? Не проще ли было назвать имя настоящего любовника? Но ее сомнения рассеял Виктор:
– Небось хахаль ейный женат, да при чинах, за аморалку по головке не погладят, вот и додумалась.
Рая обрадовалась. Слава богу, на все вопросы находились простые и ясные ответы. Промелькнул семьдесят девятый год, настал восьмидесятый, олимпийский. Не успели начаться спортивные соревнования, как Разиным вновь позвонили из органов.