– Побочной дочери! – прошипел брат Этьен.
– Кровь принца никуда не денешь, она остается! С другой стороны, ваш управитель шотландец, а шотландцы бедны, жадны и мелочны… Они больше всего любят деньги…
Ему не пришлось закончить. Занятые диспутом, они не заметили, как Кеннеди и Готье вошли в зал. Андрадо оборвал свою речь, увидев шотландца. Покрасневший Кеннеди схватил Андрадо за воротник, напрягся, приподнял его и потащил рычащего, изрыгающего ругательства испанца к двери.
– А еще шотландцы любят больше, чем золото, господин трус, свою честь! Иди, скажи об этом твоему хозяину, – пробасил он грозно.
Готье, недовольный тем, что ему досталась мелкая дичь, схватил под мышки пажа и понес вслед за вспыльчивым шотландцем. Когда оба исчезли в дверях, брат Этьен повернулся к Катрин, трясущейся от смеха, и сказал:
– Вот, мадам, вас и лишили необходимости отвечать. Что скажете?
Она ничего не ответила и посмотрела на него, смущенная тем, что впервые за долгое время ей хотелось смеяться. Перед глазами по-прежнему стоял Вилла-Андрадо, дрыгающий ногами в руках Кеннеди, как красный длинноногий паук.
Наступивший вечер заставил забыть короткий смешной эпизод. В верхней комнате башни, где обосновался Кеннеди после смерти старого Жана де Кабана, случившейся три месяца тому назад, собрались Катрин, Сара, Готье, брат Этьен и дворецкий Карлата гасконец Кабрияк, который вот уже десять лет занимал этот пост. Это был круглый, небольшого роста толстяк, любивший тишину и спокойствие. Не отличаясь честолюбием, он никогда не стремился единолично управлять крепостью, находя более подходящим переложить командование на плечи военных. Но он знал, как никто другой, крепость и ближайшие окрестности.
Когда короткий зимний день угас, как сгоревшая свеча, все поднялись в будку наблюдателя, чтобы изучать положение противника, разбивавшего лагерь. Палатки из плотной парусины вырастали как грибы-поганки, пробившиеся сквозь покрывало из белого снега. Часть солдат заняли дома в деревне. Испуганные крестьяне искали защиты за толстыми стенами крепости. Их расселили где только было можно: в старом помещении командира гарнизона, в пустых амбарах и хлевах. Во дворе замка царило столпотворение, как в базарный день, – крестьяне привели с собой и скотину.
Теперь, когда спустилась ночь, лагерь осаждающих образовывал вокруг горы с замком подобие короны с блестящими соцветиями из костров. Клубы красноватого дыма ввинчивались в ночную тьму, освещая временами то тут, то там перекошенные от холода лица, потерявшие человеческий облик.
Стоя на обзорной площадке башни, Катрин ощущала себя на краю дьявольской бездны, населенной демонами. Эта ночь значительно поубавила оптимизм Кеннеди. Свесившись в темную бездну, он разглядывал опасные красные клещи, сжимающиеся вокруг Карлата.
– Что будем делать, мессир? – спросила Катрин.
Он повернулся к ней и пожал плечами.
– В данный момент, мадам, я больше беспокоюсь о Макларене, чем о нас. Нас окружили или почти что окружили. Как он попадет к нам, вернувшись из Монсальви? Он наткнется на солдат, и они его возьмут в плен. Можно ожидать и худшего! Вилла-Андрадо готов на все, чтобы вырвать ваше согласие. Макларена могут пытать с применением всех неприятных «приложений», а что значит это слово на языке кастильца, ни для кого не тайна. И наш враг узнает, откуда он вернулся.
Катрин побледнела: если Макларена схватят и он заговорит под пыткой, то испанец узнает, где находится Мишель. И у него не будет лучшего заложника, чем ребенок, чтобы вынудить мать изменить свое решение, а она ради спасения сына, желая вырвать его из когтей Вилла-Андрадо, пойдет на все.
– Так вот, – сказала она глухим голосом, – я повторяю свой вопрос. Мессир Кеннеди, что будем делать?
– Если бы я знал, черт возьми!
– Нужно кому-то сегодня же ночью выбраться из Карлата, – спокойно сказал монах, – идти в Монсальви и перехватить на полдороге людей Макларена. Самое главное – выбраться из крепости. Кажется, что крепость еще не совсем блокирована. Там, у северной стены, есть широкая полоса, где я не вижу ни одного огонька.
Кеннеди с нетерпением приподнял широкие плечи в кожаных наплечниках:
– Вы когда-нибудь видели скалу с той стороны? Черная и гладкая, она отвесно падает в долину, заросшую лесом. Здесь нужна очень длинная веревка и отчаянная смелость, чтобы спуститься и не сломать шею.
– Я хочу попробовать, – сказал Готье, войдя в светящийся круг на полу, образованный светом от камина и светильников.
Катрин хотела было возразить, но ее опередил дворецкий.
– Веревка не нужна ни для того, чтобы спуститься со стены, ни для отвесной скалы… Там есть лестница.
Все уставились на него, а Кеннеди схватил его за плечо и заглянул в лицо.
– Лестница? Ты бредишь?
– Нет, мессир, настоящая узкая лестница, выбитая в скале. Вход на нее через одну из башен. Только старый Жан де Кабан и я знали о ней. По этой лестнице спустился Эскорнебеф, госпожа Катрин, в тот день, когда…
Катрин вздрогнула при воспоминании о том дне, когда с той же башни гасконский наемник пытался сбросить ее в пропасть. Иногда во время кошмарных снов она вновь и вновь видела это красное, потное лицо.
– Как он узнал об этой лестнице?
Маленький дворецкий опустил голову и нервно мял в руках свою шапочку.
– Мы… с ним земляки из Гаскони, – пробормотал он. – Я не хотел, чтобы с ним случилось худшее, чтобы его казнили, поэтому…
Катрин ничего не сказала на это. Не время требовать ответа от человека, давшего такую ценную информацию. Задумавшийся о чем-то Кеннеди, кстати, этого не допустил бы. Скрестив руки на груди и наклонив голову, он смотрел на огонь отсутствующим взглядом. Автоматически он спросил, могут ли женщины спуститься по лестнице, и, получив утвердительный ответ, заговорил:
– В таком случае сделаем так. Надо воспользоваться тем, что Вилла-Андрадо пока еще не полностью окружил крепость. Он, судя по тому, что мы видели сверху, считает северную сторону не такой важной, но завтра, возможно, изменит свое мнение. Значит, лучший момент – это сегодняшняя ночь. Госпожа Катрин, готовьтесь к отбытию.
Щеки молодой женщины порозовели, она крепко сжала руки.
– Должна ли я уходить одна? – спросила она.
– Нет. Сара, брат Этьен и Готье будут сопровождать вас. Когда уйдете подальше от Карлата в направлении к Орийяку, Готье расстанется с вами. Ему надо встретить Макларена и передать приказ сопровождать вашу группу.
– А что будете делать вы?
Шотландец громко засмеялся, что разрядило напряженную обстановку, царившую в комнате. Этим смехом он как бы изгнал из помещения демонов тревоги и страха.
– А я? Я спокойно останусь здесь на несколько дней для развлечения Вилла-Андрадо. Во-первых, я должен дождаться нового наместника, но он не может здесь появиться, пока Карлат находится в окружении. Через несколько дней, когда вы будете на безопасном расстоянии, я вызову Вилла-Андрадо сюда, и он узнает, что вас здесь нет. Поняв бессмысленность дальнейшей осады, он уйдет. Мне останется только передать свои полномочия и собирать багаж.