— Оля, это точно они? — тихо спросил Барт. И тут же поправился, наткнувшись на ее больной и тоскливый взгляд. — Прости… Влад, а эти трое кто? Ты их знаешь?
— Саша Васильев, известный эзотерик и экстрасенс, Ваня, телеоператор, наш, местный, и Аленка, помощница Васильева… Как они все тут оказались?
— Посмотрите, как они похожи на нас, — всхлипнула Ольга. — Даже одежда такая же!
— Что ты хочешь сказать? — едва слышно поинтересовался Барт. — Что их — вместо нас?
Ольга горько кивнула.
— Может, следили за Тимками, знали, что они нас ищут. А может, наоборот, за нами охотились…
— Что за чушь? — скривился Рощин. — Кому мы нужны, чтобы за нами охотиться? Зачем?
— Я не знаю! — с тихим отчаянием произнесла девушка. — Я уже ничего не знаю! Мне страшно!
— Эти трое… я их видел сегодня, — вдруг вспомнил Максим. — На дороге. Они мне помогли завести джип, когда ты ушел звонить…
— Звонить! — встрепенулась Славина. — Надо кому-нибудь позвонить! В милицию, врачам, Шубину! Может, можно еще что-то сделать. Укол, дефибриляцию! Их же только что… — Трясясь и едва попадая рукой в карман, она достала телефон, стуча зубами, отыскала нужный номер.
— Михаил Федорович, это Ольга Славина, у нас — беда!
— Ольга? — удивился собеседник. — Вы? Что случилось?
— Убиты пятеро, здесь, в сопках. Только что… Их расстреляли прямо из вертолета…
— Пятеро? — недоверчиво переспросил вице-губернатор. — Из вертолета? Ольга, вы шутите?
— Какие шутки, — не выдержав напряжения, закричала девушка. — Только что! Расстреляли! Моих практикантов и еще троих! Насмерть! Понимаете? Насмерть!
— Что? — взревел Шубин. — Кого? Рощина? Барта? А вы? Как вы остались живы?
— Мы все живы, — всхлипнула Ольга. — И Влад, и Макс, а убили моих Тимок, практикантов… И еще троих, совершенно других людей. Рощин их знает.
— Васильева, — хмуро подсказал Влад.
— Васильева, — повторила Ольга. — Вашего эзотерика. А с ним были еще двое. Девушка и телеоператор.
— Кого? — ахнул где-то в невероятном далеке Шубин. — Кого убили?
— Васильева, — плача повторила Славина. — Расстреляли прямо с воздуха. Мы были у костра, наблюдали за активацией, а их в это время… Мы думали, что вертолетчик так развлекается, или в зверя какого палит, а там — люди… И мои Тимки там, на камне…
— Васильев мертв? — еще раз и еще тише спросил Шубин. — Это точно? Может быть, просто ранен?
— Нет, — уже не сдерживаясь, зарыдала Ольга. — Макс проверил. Всех пятерых — насмерть… Может быть, это из-за того, что мы тайную пещеру с дипломатом нашли, а в дипломате — герб «Туле», это общество такое нацистское, в двадцатых годах существовало, и одежда непонятная… Но они-то про эту пещеру ничего не знали! Их-то за что?
Шубин молчал.
— Михаил Федорович, пожалуйста, пришлите врачей! Вдруг им еще можно помочь! Хоть кому-нибудь! Пожалуйста!
— Конечно, — тускло и обреченно согласился Шубин. — Конечно. Значит, Васильев мертв. — Он снова замолчал, а когда вновь заговорил, после томительно длинной паузы, Ольге почудилось, что это совершенно другой человек — так изменился и внезапно осип его голос. — Я немедленно высылаю за вами вертолет. Не сходите с места.
— Хорошо, — всхлипнула девушка. — Конечно. Мы же их не бросим. Только поскорей, пожалуйста!
* * *
— Ястреб, я первый. Срочно возвращайся в квадрат четыре «б». Повтори операцию.
— Что, кто-то жив? Не может быть!
— Ликвидирована другая группа.
— Не понял…
— Слушай приказ: срочно вернуться в квадрат четыре «б» и повторить ликвидацию. Как понял?
— Есть. Разворачиваюсь. Буду на месте через пять-семь минут.
— Об исполнении доложить.
— Есть.
* * *
Зеленая трава и темные камни, насколько хватает взгляда. Величественные молчаливые сопки и бледное высокое небо над головой. И солнце, тоже бледное, равнодушное, усталое.
Зачем мы здесь? — тоскливо и обреченно подумала Ольга. — Мы — чужаки в этом вечном покое, мы его потревожили, и он нам мстит. За что? За любопытство? За неуважение к вечности? Вот эти, трое, так похожие на нас, тоже, наверное, любовались всем этим, строили планы, жили! А теперь их нет. Почему? А мои мальчишки? Их — за что? Кому они помешали? Рыжие, смешные, любопытные? Как теперь жить? Ведь это она, Ольга Славина, отправила их сюда! И не отвечала на звонки! А может быть, они хотели ей сказать что-то важное, предупредить? Записная книжка, футляр от камеры… За ними кто-то гнался, они убегали, теряли…
Арктида… Ты так жестоко охраняешь свои тайны? Тогда почему ты ошиблась и отомстила не тем? Или те, то есть мы, просто следующие на очереди? Что, что же здесь происходит? «Сейды не вино» — нет, они не были пьяными! Они хотели этим что-то сказать! И запись в книжке — «Вход в пещеру, свастика»… Свастика там, в дипломате… Дипломат!
Внезапно Ольгу пронзил дикий, неподвластный разумению ужас. Как она могла забыть о кейсе?
Странный балахон, герб канувшего в лету нацистского общества…
Он не мог оказаться здесь случайно. Он — не мистификация! Этот портфель со всем его содержимым мог принести сюда и спрятать только человек! Зачем? С какой целью? А вертолет… Не эту ли потайную пещеру так отчаянно и жестоко защищал неведомый стрелок? Значит, близнецы тоже нашли это подземелье? И привели с собой этих троих? На помощь? Или, наоборот, следили за этими троими. А может, как раз эти трое гнались за Тимками?
Ольга подняла голову и увидела, что дымовой столб над сейдом странно уменьшился в размере. Теперь он был вдвое тоньше и почти прозрачный. Словно дымок от костра.
Она прислушалась. Грозного басовитого гудения сейда, которое так напугало ее, тоже не было слышно. Звук еще существовал. Но, как и дым, он стал тоньше, расплывчатее, словно дальний отголосок басовой струны, оставшийся в воздухе. Он еще тревожил, но уже не пугал.
Да разве мог напугать ее теперь какой-то звук какого-то сейда? Теперь, когда рядом лежали мертвые близнецы. И еще трое.
— Влад, — решительно поднялась Ольга. — Чего мы ждем?
— Вертолет. Ты же сама сказала: Шубин выслал за нами вертолет. И за ними, — Рощин указал на тела.
— Я должна спуститься в пещеру, взять дипломат…
— Оля, я тебя умоляю, — просительно взглянул на нее Влад. — Не надо никуда ходить. Дался тебе этот дипломат! Ну, болтались тут какие-нибудь подростки, играли в войнушку, уронили в щель, а достать не смогли…
— Нет, — твердо сказала Ольга. — Я должна! В нем — разгадка.