– И что же ты сообразил?
– То, что в доме никого нет.
– Я сама слышала.
Батон встал впереди меня. Одной рукой он держал пистолет, а другой – мою руку. Мы медленно поднимались по ступенькам. Я чувствовала, как дрожат мои коленки, и готова была в любой момент броситься вниз.
– Батон, зачем испытывать судьбу? Давай не пойдем наверх, – прошептала я. – Неужели эти несчастные баксы стоят того, чтобы так рисковать?
– Эти баксы, детка, далеко не несчастные. На них можно купить шикарную квартиру, машину, укатить за границу, открыть собственное дело. Деньги всегда стоят большого риска. Никогда не любил таких куриц, как ты!
– Почему это я курица?
– Потому что ты никогда и ничем в жизни не рисковала. Сидишь в процедурном кабинете в беленьком халатике и задницу боишься оторвать от стула. Даже не имеешь представления, как зарабатываются большие деньги.
– Так возьми меня к себе на работу и научи зарабатывать большие деньги. Я буду послушной ученицей и обязательно научусь рисковать.
– Я куриц не трудоустраиваю. Зачем мне трудоустраивать куриц, если для них столько государственных инкубаторов понаделали?..
Не успел Батон договорить, как в дальней комнате опять скрипнула половица. Мы, как по команде, вздрогнули и остановились. Я уткнулась Батону в грудь и тихо прошептала:
– Я боюсь. Теперь-то ты мне веришь, что в комнате кто-то есть?
– Сейчас я пристрелю его как собачонку, кто бы он ни был, – сказал Батон и хотел было пнуть дверь ногой, но снизу раздался какой-то глухой звук, похожий на выстрел, но только сильно приглушенный. Батон подошел к перилам и посмотрел вниз.
– Чертовщина какая-то, – сплюнул он и стал быстро спускаться по лестнице.
– Что это? – бросилась я следом.
– Похоже на выстрел из пистолета с глушителем. Серега! Павлуха! – окликнул он, но ему никто не ответил. В доме стояла зловещая, жуткая тишина, от которой по телу пробежали мурашки и пересохло во рту.
– Батон, пожалуйста, не оставляй меня одну! – закричала я и крепко вцепилась ему в руку.
Батон постарался вырваться, но я не отпускала.
– Отцепись, дура, и жди меня здесь. Я сейчас посмотрю, что там, внизу, и вернусь. Тебе не стоит туда ходить. Сядь в гостиной и жди меня, – сквозь зубы произнес он и вновь попробовал освободиться.
– Пошли вместе. Я не собираюсь сидеть и ждать своей смерти. Я не хочу, чтобы он спустился и застрелил меня.
– Кто он? – расширил глаза Батон.
– Тот, кто находится в дальней комнате на втором этаже. Ты обещал Илье доставить меня обратно целой и невредимой. Так что выполняй свое обещание, – едва сдерживая слезы, произнесла я.
Батон махнул рукой и потянул меня за собой. Спустившись вниз, мы увидели, что входная дверь приоткрыта. Один из мордоворотов лежал на крыльце, неестественно подогнув под себя ноги. Батон подошел к нему, опустился на корточки и стал трясти за плечи:
– Серега, ты чё?
Серега не двигался и смотрел куда-то вдаль. Батон перевернул его на живот. Вся спина верзилы была забрызгана кровью.
– Ты же медик, быстро проверь пульс, – чертыхнулся Батон.
Я взяла верзилу за руку и сразу поняла, что он мертв. Господи, совсем как в тот раз, когда я убила Валета.
– Ему уже нечем помочь. Ты бы лучше сходил и посмотрел, где твой второй кореш отдыхает, что-то его не видать, – сказала я.
Батон вскочил и бросился к калитке, а я стала искать Серегин пистолет. Он оказался в полуметре от тела. Ну вот, теперь будет легче, по крайней мере, я смогу постоять за себя в случае опасности. Говорят, человека убить трудно. Может быть. Но у меня уже был определенный опыт. Защищая себя, я убила Валета. Это было страшно. Сначала мне казалось, что я уже никогда не отмоюсь от его крови, но потом все прошло. Я перестала бояться. К тому же в моей жизни произошли куда более страшные события.
Прижав пистолет к себе, я посмотрела на труп и, удивляясь самой себе, вполголоса произнесла:
– Спасибо тебе, Серега, за пистолет. Спасибо. Ты настоящий друг. Тебе он больше не понадобится, а мне будет в самый раз.
Вглядевшись в темноту, я увидела Батона, склонившегося над вторым мордоворотом. Тот лежал на земле и не подавал признаков жизни. Сняв пистолет с предохранителя, я подошла к Батону и приказала:
– Вставай с земли, придурок, и только не забудь положить рядом с собой свой пистолет.
Батон вскочил, огляделся по сторонам и выпучил глаза.
– Ты чё творишь, ненормальная?! Ты где пушку взяла?
– У твоего приятеля.
– Какого приятеля?
– У Сереги. Она ему больше не нужна.
– Отдай ее мне. Чокнутым нельзя доверять оружие.
– Я не чокнутая. Брось пистолет, кому говорю!
Батон покачал головой:
– Маша, кто-то убил моих товарищей. Этот кто-то сидит в кустах и внимательно слушает нашу перебранку. Нам нужно действовать сообща, пока нас не расстреляли поодиночке. Пойми, сейчас нет места для ссор. Нужно бежать из этого дома.
– Когда ты тащил меня в этот дом, то не предлагал действовать сообща, а называл самыми гадкими словами. Когда грохнули твоих друзей, ты предлагаешь мне сотрудничество. Странный ты все-таки тип, Батон. Если через пару минут ты не выбросишь свою пушку, я прострелю твою бестолковую башку!
– Машка, ты больная, что ли?
– Больная, и мне нечего терять. Все, что можно было потерять, уже давно потеряно. С некоторых пор я перестала бояться смерти. Пусть смерть боится меня.
Вид у Батона был жалкий, руки его тряслись, в глазах застыл ужас.
– Маш, успокойся, прошу тебя. Мы уйдем отсюда, и я больше никогда не сделаю тебе плохо, клянусь.
Я громко засмеялась. Мне не было жалко этого подонка, мне вообще никого не было жалко. Я прошла через самое страшное, что только можно испытать в жизни, – я заболела СПИДом. По сути дела, я уже труп, только живой труп, вернее, пока еще живой, но это «пока» и то ограничено во времени. Милая девочка Маша умерла вчера вечером с постановкой диагноза. Я ненавижу себя, но еще более ненавижу окружающих за то, что они здоровы и могут планировать свою жизнь. У меня больше нет планов. Я не боюсь смерти. Я знаю, что рано или поздно она все равно меня нагонит и заберет под свое крыло.
Отсмеявшись, я сделала неприличный жест и плюнула в лицо Батона. Батон утерся и уставился на меня бессмысленным взглядом.
– С чего ты взял, что можешь сделать мне плохо?! Да кто ты такой, что так о себе возомнил? Стоишь с пушкой, а сам готов сопли распустить!
Услышав это, Батон вскинул пистолет и направил дуло мне в грудь. Я знала, что он не промахнется, но сдаваться не собиралась, да и не могла.