Единственное, что доставляет мне удовлетворение, так это то, что на сегодняшний день, к часу ночи, прошло ровно девятнадцать дней, как я абсолютно трезва. Никакой коки. Это оказалось значительно тяжелее, чем я могла даже вообразить. Иногда, просто по инерции, я проверяла ножку кровати: не осталось ли там завернутой в пленку заначки.
Между прочим, забыла сказать тебе, что пару дней назад мне звонила Норма. Завтра мы с ней встречаемся, чтобы обсудить мою идею насчет помощи пожилым людям нашего города. Надеюсь, все получится — ведь от этого будет польза и Твин Пиксу, и мне, если я хочу навсегда покончить с кокой.
Приехав домой, я вдруг почувствовала, до чего мне больно. Мне даже показалось, что я не в силах буду подняться к себе наверх.
— Ну, как все прошло? — тотчас перехватила меня мама.
—Беседа прошла превосходно, мама. Ухватившись за перила, я сказала ей, что сегодня, пожалуй, лягу пораньше. Поднимаясь по лестнице, я чувствовала на себе ее насторожённый взгляд. Когда я, наконец, поднялась на площадку, мама сказала мне, что звонила кузина Мэдди. Я остановилась, пораженная. Мэдди, значит, «услышала» мой звонок, на который я так и не отважилась. Я почувствовала взгляд мамы на своей спине — в нем явно сквозила ревность. Мне обязательно нужно отдохнуть.
Лора.
16 августа 1988
3:15 ночи
Дорогой Дневник!
Уже давно мы не встречались с тобой так поздно.
Соблюдать трезвость, оказывается, зверски трудно. Еще никогда в жизни меня не мучили такие параноидальные кошмары, как в последние дни. Похоже, я потеряла из-за этого последних своих друзей.
Мы с Роннеттой больше не беседуем по душам, как раньше, особенно на работе, и она не говорит мне о вечеринках в хижине Жака.
Бобби тоже перестал звонить. Теперь я сама звоню ему. Как это непривычно и странно. Похоже, он прекрасно обходится без меня, и это заставляет меня думать, что все это увидят и перестанут вообще со мной общаться. Неужели я и в самом деле оказываю на всех плохое влияние, о котором неустанно твердит мне БОБ?
Означает ли мое воздержание, что я останусь, в конце концов, совершенно одна? Даже мой новый друг Гарольд Смит
В дневнике вырвана страница
20 августа 1988
5:20 ночи
Дорогой Дневник!
Сейчас у меня в комнате совершенно темно, и мне приходится писать при слабом свете ночника.
Не хочу, чтобы кто-то видел, что я не сплю. Мне так страшно.
Только что мне снился ужасный кошмар. Я все еще в холодном поту и не могу унять дрожи. В моем сне я видела, как все люди в мире принимают наркотики — и лишь одна я этого не делала! Не знаю толком, почему… может, для того, чтобы лучше себя чувствовать? Думаю, мне казалось, что это правильный шаг с моей стороны.
Как только я перестала принимать наркотики, то сразу же сделалась невидимкой. Бесплотная, я летала по городу… проникла в свою школу… Никто не замечал меня — никто! Вбежав в класс, я увидела Донну, подошла к ней и закричала что-то прямо ей в лицо. Однако она меня не услышала. По коридору навстречу мне шли Бобби и Шелли. Разговаривая друг с другом, они прошли сквозь меня! Повернувшись, чтобы последовать за ними, я увидела у фонтанчика с питьевой водой Лео и Жака. Но даже они не заметили меня!
Как я ни билась, мне так и не удалось привлечь к себе чье-либо внимание или, по крайней мере, заставить их думать обо мне, потому что для всех я перестала существовать. А произошло это из-за моего теперешнего воздержания.
Кошмар, таким образом, как две капли воды напоминал реальность. Я чувствовала себя такой одинокой.
Оторвав взгляд от страницы, чтобы посмотреть, горит ли у нас в коридоре свет, я тут же увидела за окном лицо БОБА! Этот сукин сын смеялся, я слышала его гнусный смех, хотя стекло и заглушало звук.
Из своего угла комнаты я видела его лицо, выхваченное из тьмы тускло-оранжевым светом моего ночника. Нас разделяло только окно. Какое-то время он еще продолжал смеяться, но затем его голова исчезла из освещенного квадрата. И все равно я не могла успокоиться, пока не взошло солнце, и окно не заполнилось светом. Светом, который не позволяет ему вернуться ко мне.
С любовью,
Лора.
20 августа 1988
(позже в тот же день)
Дорогой Дневник!
Мистер Бэттис попросил меня встретиться с ним в его офисе в половине шестого. В четверть шестого я сказала Роннетте, что мне пора идти, но я постараюсь вернуться побыстрее, чтобы помочь ей с разгрузкой новой партии товара.
Несколько минут я оставалась в офисе мистера Бэттиса совершенно одна, сидя на стуле перед его столом.
Войдя в кабинет, он бросил на меня быстрый взгляд и улыбнулся. Я ему явно нравилась. Мне это было ясно с самого начала, но сейчас стало особенно очевидно.
Подойдя к окну, он посмотрел на улицу через неплотно задернутые шторы.
— Внутренний голос говорит мне, что вы ищете себе работу получше. Это так?
— Да, — ответила я, положив ногу на ногу. — Вы правы.
Все еще продолжая смотреть на улицу, он сказал:
— Полагаю, мы можем предложить вам такую работу.
— Какую именно, мистер Бэттис? — поинтересовалась я.
— Дежурного администратора… с перспективой роста.
— Администратора?
— Умеете ли вы танцевать, мисс Палмер?
— О, я знаю кучу разных танцев.
— Тогда вы сможете заработать кучу денег. Мы договорились с мистером Бэттисом встретиться в следующую субботу у него в офисе, откуда нам предстояло вместе с Роннеттой (ее предполагалось определить на работу в то же заведение под названием «Одноглазый Джек») отправиться по ту сторону границы.
Поблагодарив за предложение, а вышла из его офиса. Возвращаясь к себе в секцию парфюмерии, я приняла решение: с воздержанием пора кончать. Это не для меня.
Роннетта сказала, что на какое-то время прикроет меня. Взяв у нее «капсулу», я пошла на склад. Нанюхавшись, я повернулась, чтобы идти обратно, и тут увидела БОБа. Сидя на корточках в углу, он улыбался с видом победителя.
Предстоит новая игра,
Лора.
23 августа 1988
Дорогой Дневник!
Насколько же лучше я теперь себя чувствую, когда в мою жизнь снова вернулся кокаин!
Хочу рассказать тебе, что вышло из моей встречи с Нормой. Все это время я много думала над тем, как помочь пожилым жителям Твин Пике, которые не в состоянии свободно передвигаться.
Мне бы хотелось приносить им горячую пищу, и я даже придумала броское название для этой программы помощи — «Обеды Надом Всем, Кому Надо».