С Володей мы расстались где-то минут через десять, и я отправилась в гостиницу пешком. Во-первых, потому, что на ходу лучше думается, а во-вторых, потому, что не хотела облегчать жизнь приставленному ко мне парню: ехать по центральным улицам малой скоростью занятие не из легких, пусть немного помучается.
Севу Креста как возможного шантажиста можно смело вычеркнуть. Моего мужа он не шантажировал, а попросту убил, чтоб другим неповадно было. Значит, вышел на Володю кто-то тремя рангами ниже и не брезгающий малой толикой денег, хотя «толика» не такая уж и малая. Оставим пока шантажистов, вряд ли это поможет отыскать Ваньку, а вот Сева Крест — личность явно перспективная. Кто-то решил, что при этом имени у дружка моего мужа возникнут правильные ассоциации. Володька хитрит, кое-что о том, как Димка заграбастал кучу денег, он, безусловно, знает. Допустим, Сева Крест отдал приказ разделаться с вором, при этом в живых случайно осталась я и, случайно или нет, мой сын. Скорее случайно, повода оставлять его в живых я по-прежнему не видела. Где был Ванька, когда я металась после взрыва по пепелищу? Не складывается… Будем считать, что Ванька находится у людей Севы Креста, а Толстяк, или Свин, как его уже дважды назвали соратники (кстати, прозвище подходит ему необыкновенно: в самом деле Свин), так вот Толстяк скорее всего работает на этого самого Креста. Он должен знать, где мой сын, но просто так к нему не пойдешь и не спросишь, значит, надо его вынудить отвечать на вопросы. Для этого все средства хороши. Стоит поднять всю муть, осевшую за два года, тогда непременно всплывет что-то опасное для них и они начнут суетиться. А мне нужно запастись терпением и ждать, делая при этом вид, что я ищу их деньги.
Сразу подходить к гостинице я не стала, для начала сделала основательный круг и огляделась. Кое-что мне не понравилось: бритый верзила у дверей в вестибюле, который увлеченно читал газету, и джип «Чероки» черного цвета прямо напротив дверей. Оторвавшись от чтения, парень в вестибюле несколько раз посмотрел на джип и даже подавал какие-то знаки. Посидев немного на скамейке неподалеку от гостиницы, я решила, что ребята скорее всего явились по мою душу и торопиться на встречу с ними не стоит. Интересно, есть ли у гостиницы еще один вход и дежурит ли возле него такой же здоровячок?
На первый вопрос можно было уверенно ответить «да», а вот второй… Вдруг мне повезло и ребята считают меня дурой, которая ни о каком ином входе, кроме центрального, ни в жизнь не подумает, а может, они сами не очень умные, по крайней мере, в прошлую нашу встречу особо сообразительными они себя не показали.
— Придется проверить, — вздохнула я, вновь обошла гостиницу по кругу и смогла насчитать еще четыре двери. Одна мне особенно понравилась, почти вплотную к ней росли две голубые ели, и никаких мордастых парней возле них не наблюдалось.
Я пялила глаза на вожделенную дверь минут пять, потом решительно шагнула к голубым елям и, больше не раздумывая, ухватилась за ручку двери.
За дверью был длинный коридор и, что особенно приятно, совершенно пустой. Я ходко затрусила вперед и оказалась возле лестницы, поднялась на пять ступеней и встала перед выбором: можно пойти налево, а можно направо, два абсолютно одинаковых коридора разбегались в разные стороны.
Я пошла направо и вскоре смогла сориентироваться. Приоткрыв одну из дверей, я увидела часть холла и сообразила, что нахожусь буквально в нескольких метрах от вожделенной камеры хранения. Мне очень хотелось иметь на руках что-нибудь посерьезнее горячего желания победить в предстоящей войне. Я преодолела эти несколько метров и смогла достать свою сумку, а потом тем же ходом покинула гостиницу, никого по дороге не встретив. Торопливо удалившись на почтительное расстояние, бросила прощальный взгляд на джип и на силуэт томящегося от безделья парня в окне.
По коридорам за мной никто не бегал, значит, утренний следопыт либо проводил меня до гостиницы и успокоился, либо дожидался меня возле голубых елей и сейчас вновь собирался сесть мне на хвост. Это стоило проверить.
Я запрыгнула в троллейбус, проехала до бассейна и спустилась к старым домам. Улочки здесь узкие, малолюдные, а дворы проходные. Я вышла к старому кладбищу и немного посидела в зарослях крапивы, высунув кончик носа из-за ограды.
Ничего подозрительного. Успокоившись на сей счет, я выбралась из крапивы и через пять минут покинула кладбище.
Требовалось в самое ближайшее время найти себе пристанище, о котором никому не будет известно, а затем еще раз нанести визит Толстяку.
Пристанище обнаружилось неожиданно легко. Я шла от кладбища к автобусной остановке по улице, застроенной старенькими одноэтажными домиками. О всяких там удобствах здесь отроду не слышали, зато покосившихся заборов, развалюх-сараев и бродячих собак было в избытке.
Перед одним из таких заборов на скамейке сидела здоровенная баба неопределенного возраста и грызла семечки. Может, поза ее была чересчур изысканна, может, во взгляде, обращенном ко мне, возник живой интерес, но я, повинуясь безотчетному порыву, шагнула к ней, расплылась в улыбке и спросила:
— Не скажете, кто здесь может сдать комнату на месяц или на два? Заплачу вперед.
— Тебе? — вытерев рот кулаком, поинтересовалась она.
— Мне.
— Я сдам. Иди глянь на хоромы, вдруг не подойдет.
— Подойдет, — заверила я. — У меня работа хлопотная, весь день на ногах, буду только приходить ночевать.
— Если с хахалем, то двойная цена за ночь. Днем по два рубля с рыла — ты не обеднеешь, а мне тоже жить надо.
— А если рыл не будет, все равно по два рубля?
— Чегой-то им не быть? — возмутилась хозяйка. — Девка ты красивая, и здоровьем вроде бог не обидел… Но, если не будет, плати как квартирантка, хотя такие, как ты, в лачугах не живут, им удобства подавай.
— Очень мне улица ваша понравилась, — развеселилась я. — И к работе близко.
— Здесь близко только кладбище, — хмыкнула хозяйка. — Идем, покажу, что к чему.
Осмотр занял минут десять, я заплатила за месяц вперед и удалилась, пообещав прийти ночевать и захватить с собой бутылку: обмыть новоселье. Так как вещей я не оставила, хозяйка к перспективе увидеть бутылку отнеслась с сомнением, но деньги свое дело сделали, и на прощание она улыбнулась вполне дружески.
Теперь можно было навестить Толстяка, и я уже знакомым маршрутом отправилась на улицу Кирова, где находился его роскошный дом.
Не доходя двух кварталов, позвонила из автомата. Трубку сняли сразу, и Толстяк бросил недовольно:
— Да.