«А еще, Бенжамин, я очень хорошо подумаю: а стоит ли мне оставлять тебе твой драгоценный отель? Сегодня к тебе придет мой представитель с бумагами. Он придет к тебе, Бен, в течение этих суток. И если ты не согласишься, то я уверена, что в федеральной тюрьме ты сделаешь блестящую карьеру заключенного».
Бенжамин Хорн опустился на топчан и принялся сжимать и разжимать пальцы. Он смотрел в пол. Его лицо искажала судорога.
«Как приятно мне тебя вновь видеть!» — звучал из динамика голос Кэтрин.
Пит, прижавшись к стене, громко хохотал. Он буквально сполз на пол от смеха. — Она подставила меня, подставила… подставила как мальчишку, — шептал Бенжамин Хорн. — Да, Бенжамин, это Кэтрин. Ты должен был ее знать. Ты должен был ожидать от нее такого. — Подставила… подставила… — шептал Бенжамин Хорн, щелкая пальцами, — подставила как мальчишку.
Пит Мартелл, громко хохоча, вышел за дверь и хлопнул ею. Бенжамин Хорн подскочил и как загнанный зверь принялся метаться по камере.
Через несколько секунд лицо Пита Мартелла показалось в окошечко дверей. — Знаешь, Бенжамин… Хорн припал к решеткам. — Что тебе еще? — Знаешь, ведь никогда нельзя предугадать, чего можно ожидать от Кэтрин. Ведь правда?
И Пит вновь громко захохотал в лицо Бенжамину Хорну. Тот как ошпаренный отскочил от решеток, подбежал к топчану, схватил тюфяк и принялся размахивать им. Потом он разорвал подушку и белые перья, как крупный снег, разлетелись по камере.
Бенжамин Хорн прыгал от стены к стене, рычал, хохотал. С ним случилась истерика. Он был весь обсыпан белыми перьями, отплевывался от них, истошно кричал.
Наконец, дверь распахнулась, и вошел сержант полиции. Он с изумлением посмотрел на Бенжамина Хорна, который спокойно сидел на опрокинутом топчане. По камере медленно кружили большие белые перья. — Я еще доберусь до тебя, сука. Я еще обязательно до тебя доберусь. И тогда мы с тобой поквитаемся… За все. За все. Я тебе устрою… — шептал Бенжамин, глядя на то, как кружатся по камере перья. — Ух, гадость! Не жить тебе! Не жить!
Полицейский с изумлением смотрел на этого респектабельного мужчину, на одного из лидеров городской общины. Сержант никак не мог понять, почему Бенжамина Хорна засадили в камеру. Его простоватое крестьянское лицо буквально сморщилось от желания понять: почему такой человек сидит в камере? — Сержант, понимаешь, она меня подставила, подставила…— Что? Что, мистер Хорн? — Да она меня подставила… Эта сука. — Кто, мистер Хорн? — Какая разница… Она меня подставила, — Бенжамин Хорн поправил узел галстука,-подставила… — вновь прошептал он.
Сержант понял, что ничего от Бенжамина Хорна не добьется, пожал плечами и медленно вышел, тихо притворив за собой дверь. Щелкнул засов.
Бенжамин Хорн вновь подскочил со своего места и бросился на решетку. Он пытался трясти, пытался сломать, но толстые стальные прутья были намертво зацементированы в пол и в бетонные перекрытия. Бенжамин Хорн со стоном опустился на холодный пол.
Мистер Палмер в своей дорогой машине с поднятым верхом ехал по шоссе. Погода стояла прекрасная, светило теплое солнце. Мистер Палмер, полностью довольный жизнью, и удовлетворенный всем, что свершил, громко распевал незатейливую песенку:
Ты прости меня, дорогая,
Ты прощай меня всегда.
Никогда мы с тобой не встретимся
Только помни, ты помни меня.
Мистер Палмер так увлекся, распевая песенку, что его автомобиль ехал уже не прямо, а буквально петлял по дороге. Лиланду и самому это очень нравилось. Он легонько поворачивал руль, и автомобиль пересекал осевую линию.
Но дорога в это время была пустынной. Большие лесовозы и трейлеры уже давно проехали, поэтому на трассе можно было выделывать все, что захочется. Мистер Палмер улыбался, поглядывал на себя в маленькое зеркальце, приглаживал рукой в черной кожаной перчатке свои белоснежные волосы. — Как все прекрасно, как все хорошо, какое солнце, какое синее небо! Я еду играть в гольф, — шептал мистер Палмер.
Навстречу мистеру Палмеру мчался полицейский джип, за рулем которого сидел шериф Твин Пикса, а рядом с ним — Дэйл Купер. От яркого солнца, от хорошей погоды Дейл Купер тоже насвистывал мотив ковбойской песенки. А шериф внимательно следил за дорогой и уверенно на большой скорости гнал свой полицейский джип. — Слушай, Гарри, — обратился специальный агент ФБР Дэйл Купер к шерифу Твин Пикса,-ваша система предусматривает специальную подготовку водителя? — Да, конечно. А почему ты спрашиваешь? Дэйл Купер кивнул головой, указывая на автомобиль, который, петляя, ехал по дороге. — Гарри, по-моему, это двоечник! Берегись! — резко крикнул Дэйл Купер.
Но шериф успел среагировать, он резко вывернул руль, и машины разошлись буквально в нескольких дюймах друг от друга.
Шериф тут же затормозил и развернул свой джип. Он включил мигалку и помчался вдогонку за кабриолетом Лиланда Палмера. Тот, услышав вой сирены и увидев мигание за спиной, весь сжался, выражение его лица мгновенно изменилось. Казалось, что он просто переодел одну маску, заменив ее другой. Уголки губ опустились книзу, на глазах заблестели слезы.
Лиланд Палмер с досадой выключил мотор, и машина мягко остановилась. Буквально в десяти ярдах за ним остановился полицейский джип. И шериф с Дэйлом Купером заспешили к автомобилю Лиланда Палмера, тот прикрыл лицо руками. Но когда шериф и специальный агент ФБР подошли к нему, Лиланд отнял руки от лица и, горестно улыбаясь, посмотрел на подошедших к нему мужчин. — Лиланд! — Гарри, мистер Купер! Извините, пожалуйста, меня. Я доставил вам беспокойство. Вы не пострадали? — участливо спросил он. — Мы? — шериф посмотрел на Дэйла Купера, тот отрицательно покачал головой. — Нет, Лиланд, мы не пострадали, а ты? — Я? — Лиланд Палмер как бы взглянул на свои руки, потом на щиток автомобиля, — а что я? — А ты, Лиланд, не пострадал? — Да нет, Гарри, я не пострадал. Понимаешь, я ехал вот сюда, — он показал пальцем на зеленый газон поля для игры в гольф,-и задумался о Бене. Я все время думаю о Бенжамине. Думаю, думаю…
Гарри Трумен и Дэйл Купер переглянулись. — Знаешь, Лиланд, — перебил его специальный агент ФБР Дэйл Купер, — когда садишься за руль, то все заботы и размышления лучше оставлять дома, потому что можно нарваться на очень крупные неприятности. — Вы правы, мистер Купер. Я еще раз приношу вам свои извинения.
Тут лицо Лиланда Палмера мгновенно изменилось. Оно стало напряженным и озабоченным. — Мистер Купер, Гарри, я кое-что вспомнил, — Лиланд Палмер замахал указательным пальцем перед своим лицом, — я кое-что вспомнил о той ночи, когда погибла моя Лора. Я вспомнил.
Дэйл Купер и Гарри Трумен подались поближе к нему. — В ту ночь, когда умерла Лора, я допоздна задержался в конторе с Бенжамином. Было часов десять, Бен вышел из комнаты, чтобы позвонить. Так вот, он вышел, чтобы позвонить, но говорил на очень высоких тонах, очень нервно. — Ас кем? С кем говорил? — Ну, это… — Лиланд Палмер пожал плечами, — это мне неизвестно. Но он упоминал какую-то тетрадь, он был взволнован. — Что? — переспросил Гарри. — Может быть, дневник? — Да-да, именно дневник. Это слово произносил Бенжамин Хорн. Он повторял его очень часто, кричал, голос его срывался.