Дэйл Купер понимающе кивнул. Да, и вот одна половинка сейчас у вас в руках. — Да, но когда я видел Лору в последний раз, мне показалось, что она пришла к какому-то примирению сама с собой, — говорил доктор Джакоби, все сильнее и сильнее сжимая в руке медальон. — Но теперь я думаю немного иначе. Может, в этот день Лора решила покончить с собой. — Вы говорите о самоубийстве, думаете, Лора решила наложить на себя руки? — спросил Гарри Трумен. — Нет, Гарри, — решительно отвел такое предположение Дэйл Купер, — Лора не совершала самоубийства. — Конечно, — сказал доктор Джакоби, — но быть может, она позволила себя убить?
Глаза доктора Джакоби заполнили слезы, и он отвернулся от Дэйла и Гарри.
Купер осторожно разжал пальцы доктора Джакоби и осторожно взял у него медальон. Казалось, доктору Джакоби не хочется расставаться с этим медальоном. Он так и остался лежать, повернувшись к ним затылком, когда мужчины выходили из палаты. — По-моему, ты спешишь уйти, — сказал Дэйл Купер Трумену.
Тот остановился в самых дверях. — Но ты же видишь, в каком состоянии сейчас доктор Джакоби? Хайвер просил не очень беспокоить его. — Нет, Гарри, все-таки нужно еще задать несколько вопросов.
Дэйл Купер решительно отодвинул стул и вновь присел возле кровати больного. — Доктор Джакоби.
Тот неохотно повернулся, глаза его были раскрасневшимися от слез. — Я вас слушаю, мистер Купер. — Итак, доктор Джакоби, сейчас мы поговорим о другом. Прошлой ночью вы находились в отделении интенсивной терапии. — Да, но ведь вчера меня накачали транквилизаторами. — Так что? — Я был практически без сознания. — Но вы хоть что-то слышали? — Да, я слышал. Мне кажется, что сквозь забытье до меня доходили звуки пожарной сирены. Но это все происходило как во сне. — А больше вы ничего не помните?
Доктор напрягся. — Да, да, по-моему, было еще что-то. Я что-то помню, — он мучительно соображал.
Дэйл Купер терпеливо ожидал, когда доктор снова заговорит. — Да, и еще был запах… Именно запах. Какой-то очень характерный и резкий.
Дэйл Купер подался вперед. — При удушении кишечник жертвы обычно опорожняется.
И шериф и специальный агент ФБР начали принюхиваться. В комнате стоял не очень-то приятный запах.
Дэйл поискал глазами, что же может его издавать и, наконец, остановил свой выбор на подносе с пищей.
Доктор Джакоби улыбнулся: — Нет, нет, я не хочу сказать, что это приятно пахнет, но тот запах был другим. — Попробуйте его с чем-нибудь сравнить, этот запах, — предложил Купер.
Доктор задумался. — По-моему, это был запах масла. — Какого? — Перегоревшего моторного масла. Да, именно так. Перегоревшего моторного масла. — По-моему, мы не так уж многого и достигли, — склонился к уху шерифа Дэйл. — Не знаю, но быть может это чем-нибудь и поможет нам.
Пока Дэйл Купер и Гарри Трумен беседовали с Джакоби, в больницу вошел Бобби Таундеш.
Он что-то прятал под своей черной кожаной курткой. Оглядываясь по сторонам, Бобби поднялся по широкой лестнице на второй этаж. Он шел по коридору, вглядываясь в таблички на дверях. Наконец, отыскав нужную, он, стараясь быть бесшумным, отворил дверь и вошел внутрь.
Тут же ему в нос ударил неприятный острый запах, и Бобби чуть не споткнулся на сервировочный столик, на котором стоял поднос с больничной пищей. Он принюхался, склонившись над подносом, потом откатил его за дверь.
Шейла спала, ее руки были сложены на груди, а на лице-то появлялась, то исчезала легкая улыбка. — Шейла, Шейла, — тихо позвал Бобби, думая, что женщина притворяется, будто спит.
Но та и в самом деле спала.
Тогда Бобби вынул из-под полы своей кожаной куртки небольшой букетик цветов. Он склонился над кроватью, где спала Шейла, и принялся щекотать ее по подбородку. — Спящая красавица! Проснись, — чуть громче сказал Бобби Таундеш.
Шейла открыла глаза и всего лишь секунду смотрела, приходя в себя. Но тут же сообразив, что парень ей не снится, тут же обняла Бобби за шею и привлекла к себе. Цветы выпали из руки Бобби, он тоже обнял Шейлу, и прижался губами к ее рту.
Шейла уже прямо-таки начала задыхаться. А Бобби все не отпускал ее. Тогда она схватила его за волосы и, шутя, оторвала от себя. Бобби, засмеявшись, тоже потрепал Шейлу по волосам. — Где же ты был? — Шейла всматривалась в его лицо, счастливая, что видит своего любимого. — Раньше меня не бывало и более долгое время. — А ты не боишься, Бобби, что нас увидят?
Бобби раскинул руки, весело и счастливо рассмеялся: — А меня, кроме нас двоих больше никто и не волнует.
Шейла провела рукой по плечам Бобби, поправила его волосы, будто была и не любовницей, а матерью этого парня. — Бобби, знаешь, в Лео кто-то стрелял? — Да, — кивнул он головой, — я уже слышал, он лежит тут недалеко, в палате, его стерегут полицейские. — И что с ним будет? — спросил Шейла. — Наверное, посадят. Скорее всего, этот подонок попался на чем-то. Шейла, а что произошло с тобой?
Шейле вновь вспомнились рев огня, грохот падающих балок, слоны искр. Ее глаза стали грустными. Она опустилась на подушку. Но что-нибудь объяснять Шейле не хотелось. — Я так боюсь, Бобби, — только и могла она выдавить из себя. — Это из-за меня? — спросил Бобби.
Шейла кивнула головой. — Лео узнал о нас, он хотел убить меня, — женщина устало прикрыла глаза.
Ей было невыносимо смотреть в этот момент в глаза Бобби. — Он отвез меня на лесопилку, связал руки, ноги и поджег ее. — Подонок! — сказал Бобби. — Боб, он сказал, что убьет и тебя.
Шейла вновь потянулась рукой к взъерошенным волосам Бобби. Тот, не отрываясь, смотрел на женщину, как бы любуясь ее красотой. — Ничего у него не выйдет, — сказал Бобби, — потому что я с тобой. Шейла, с тобой все в порядке? — Бобби испуганно смотрел на бледную руку Шейлы.
Та смущенно улыбнулась и поправила пластиковую трубку дыхательного аппарата. — Не знаю, доктор говорит, что все в порядке.
Бобби покачал головой. Он посмотрел на трубку, на приборы и слишком уж самоуверенно заявил: — Шейла, больница — это очень опасное место. — О чем ты говоришь? — изумилась Шейла.
Бобби напустил на себя серьезный вид и сказал: — Во-первых, тут слишком много больных и ты можешь заразиться. Во-вторых, тут способны уморить даже самого здорового человека.
Шейла, наконец, поняла, что Бобби шутит, и счастливо улыбнулась. — Если ты, Шейла, хочешь поскорее отсюда выйти, то позволь Бобби стать твоим доктором.
Бобби взял одну из запасных трубок, лежавших на кислородном аппарате, вставил ее концы себе в уши, изображая из себя доктора со стетоскопом, наклонился над Шейлой. — А ну-ка, девушка, посмотрим, что у вас с сердцем? Все ли там в порядке?
Бобби приподнял вырез рубашки на груди Шейлы, заглянул туда и довольно улыбнулся:— О! Так у вас там все в полном порядке.
И Бобби скользнул рукой с воображаемым стетоскопом под рубашку. Шейла немного поежилась. Рука у Бобби была прохладной, ведь он только что пришел с улицы.