Питер молчал, глядя Кэтрин в глаза.
— Может быть, я оставил инструменты в своем грузовичке? — сказал он и вышел из спальни, поправляя шляпу.
Специальный агент ФБР Дэйл Купер уже целый час стоял под стеной часовни, глядя на усыпанную цветами свежую могилу Лоры Палмер. Прямо на могилу падал желтый свет фонаря.
Было уже очень прохладно, и Дэйл поеживался, но он ждал. Он верил, кто-то должен прийти на могилу, и, может быть, ему посчастливится открыть еще одну тайну, приблизиться к разгадке смерти девушки.
Наконец он услышал, как скрипнули кованые железные ворота кладбища.
Дэйл пристально всматривался в темноту, но видел лишь неясный силуэт. И наконец, в конус света от фонаря пошел мужчина в накинутом на плечи плаще с пелериной. На голове у него была черная широкополая шляпа с приколотым к тулье пером, в руках мужчина сжимал букет живых цветов.
Дэйл немного прищурился и узнал в мужчине доктора Джакоби, местного психиатра. Доктор остановился возле могилы и очень долго стоял без движения, только букет цветов дрожал в его руке.
Стоял, не решаясь, подойти к нему и Дэйл. Наконец, он вышел из темноты и, ступая по каменным плитам дорожки, двинулся к могиле Лоры.
Доктор Джакоби даже не обернулся на звук его шагов. Он стоял и смотрел на венки, лежащие на могиле, на фотографию улыбающейся девушки, стоящую под временным деревянным крестом.
— Доктор Джакоби, — вывел из оцепенения психиатра специальный агент Дэйл Купер.
Лоуренс Джакоби медленно повернулся к нему. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Доктор Джакоби, — повторил Купер, — я не видел сегодня вас на похоронах Лоры Палмер.
— Я ужасный человек, агент Купер. Я делаю вид, что это не так, но на самом деле я просто ужасен. Я сижу, выслушиваю все их проблемы, день за днем… Эти люди считают меня своим другом. Но дело в том, что мне глубоко наплевать на их проблемы. Я думал, что никто, ничто, никогда больше не сможет меня тронуть за живое. Лора это изменила. Я не смог прийти сегодня на похороны, просто не смог. Надеюсь, она понимает. Надеюсь, она простит меня.
Казалось, что доктор Джакоби вот-вот заплачет, но он сдержал слезы и тяжело опустился на колени.
Дэйлу Куперу нечего было сказать психиатру. Он только молча смотрел, как доктор трясущимися руками кладет цветы на могилу, как он расправляет листья и лепестки цветов, трепещущих под порывами ветра.
Дэйлу Куперу стало неудобно находиться здесь рядом с доктором Джакоби, он отошел к воротам кладбища, чтобы оставить доктора наедине с его горем.
У ворот Купер обернулся, доктор так и не изменил своей позы. Он все так же стоял на коленях у свежей могилы Лоры Палмер, усыпанной цветами. И почему-то Дэйл Купер видел не все цветы, а только тот букет, который только что положил на могильный холмик Джакоби.
Гарри Трумен и Джози сидели в гостиной «Дома на холме» перед растопленным камином.
Гарри обхватил Джози за плечи, сильно прижал к себе, Джози слегка приоткрыла губы, облизнула их и чуть слышно проговорила:
— Гарри, ты думаешь, это возможно?
— О чем ты, Джрзи?
— Я все время думала, неужели это возможно, неужели это они убили Эндрю?
— Кэтрин и Бенжамин? — переспросил Гарри.
— Да, — кивнула Джози, — а теперь они задумали забрать у меня завод. Они хотят заполучить мой земельный участок. Ведь он нужен Бенжамину. Он ему жизненно необходим.
— Конечно, конечно, — говорил Гарри, — но, может быть, ты ошибаешься?
— Не знаю, не знаю, — Джози покачала головой и прикрыла глаза. — Как ты думаешь, Гарри, если это они убили Эндрю, убьют ли они и меня?
Гарри не знал, что ответить. Он притянул Джози к себе, и она опустила голову ему на плечо.
Гарри гладил женщину по голове, а та вздрагивала. Шериф шептал ей на ухо слова утешения, но она только отрицательно качала головой.
— Джози, — твердо проговорил шериф, — с тобой ничего не случится ни сейчас, ни потом.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что я рядом с тобой. Потому, что я люблю тебя.
Джози заглянула в глаза Гарри. Они были широко открыты, и в этих карих глазах шерифа Твин Пикса Джози увидела свое отражение.
Она медленно приблизила свои губы к губам Гарри, отражение женщины в глазах мужчины исчезло. Но Джози уже не видела этого, она счастливо прикрыла веки и поцеловала его в губы.
Гарри обхватил ее за шею, он гладил Джози по спине, продолжая целовать в закрытые влажные глаза, щеки, губы, шею.
— Подожди, не тут, — шептала Джози.
Но она уже сама не владела собой, опустилась на колени перед ним и потянула к себе, Гарри тоже стал на колени и, целуя ее, все шептал:
— Джози, я люблю тебя.
— Я тоже, — шептала она в ответ.
Джози стала теплой и податливой в руках мужчины, как мягкий воск.
Помощник шерифа Хогг и специальный агент ФБР Дэйл Купер сидели возле окна, из которого открывался вид на освещенный прожекторами большой водопад.
В ресторане отеля, где жил Купер было многолюдно. Вокруг танцевали, веселились, звучала музыка. А Дэйл Купер и Хогг были очень мрачными, перед мужчинами стояли только две чашечки черного кофе.
— Послушай, Хогг, — вдруг прервал молчание Дэйл Купер, — ты веришь в существование души?
Хогг скосил свой взгляд на специального агента и очень серьезно ответил:
— Я верю в несколько душ.
— Больше, чем в одну? — изумился Дэйл.
— Да, в несколько душ. Чернолапый бобер забирает душу из тела.
Дэйл изумленно смотрел на Хогга, на его иссиня-черные волосы. В этот момент Хогг хоть и был облачен в полицейскую форму, но больше был похож на мудрого вождя индейского племени. А дымящаяся сигарета в губах казалась раскуренной трубкой мира.
— А еще у человека есть душа, которая отвечает за ' иы. Она потом улетает после того, как черный бобер забирает первую душу человека.
— Куда? Куда она улетает? Скажи.
— В край мертвых, — немногословно ответил Хогг.
— Туда, где сейчас Лора? — уточнил Купер.
— Лора сейчас в земле, — уже обычным голосом ответил Хогг, — это единственное, в чем я уверен сегодня, уверен абсолютно, агент Купер.
Хогг замолчал. Дэйл больше не спрашивал его ни о чем. Они смотрели на танцующих, звучала медленная спокойная музыка.
На площадке танцевало несколько пожилых пар. И вдруг среди них Дэйл заметил мистера Палмера. Он был в кричащем полосатом пиджаке, ворот его рубашки — расстегнут. Мистер Палмер цеплялся за танцующих, вертел головой по сторонам. Взгляд его был отсутствующим. Он находился словно бы в сомнамбулическом сне, натыкался ни предметы, все время повторяя одно и то же: