— Нехорошо, — вздохнул Зиц-Коровин. — Господин Сивуха, в самом деле, человек увлекающийся. Вполне может поверить в вашу версию. Тем более, что и про каменщика, и про чудеса он мне действительно рассказывал. Мы же с ним знакомы больше десяти лет… Но погодите ему звонить, сначала выслушайте меня. По двум причинам. Во-первых, представьте себе, ну просто предположите, что ваша стройная гипотеза ошибочна. Ну, конечно, я умею манипулировать волей и поступками людей, это часть моей профессии. Иначе я не смогу помочь моим пациентам. Не скрою, это приносит мне большое удовлетворение, что тоже в своем роде патология. Да, иногда я использую психологические методики в личных целях — особенно когда имею дело с хорошенькими женщинами. — Доктор показал на бесчувственную секретаршу. — Но я не монстр и тем более не убийца. Вы врываетесь в интимный момент, бьете ни в чем не повинную девушку, пугаете меня до полусмерти. Так можно импотентом остаться. А мне, знаете ли, и без того уже 58. Мало того, — всё больше раздражаясь, повысил голос врач, — вы собираетесь натравить на меня акцентуированного невропата Сивуху, который, находясь в состоянии аффекта, вполне может меня избить, покалечить…
— Убить и труп на куски разодрать, — подхватила Валя. — Еще мало тебе будет, крыса. Оборотень в халате!
— Мерси на добром слове, — поклонился Марк Донатович. — А если, повторяю, вы ошибаетесь?
— Маловероятно, — угрюмо сказал Фандорин. — Кто еще столько лет был связан с Сивухой? К кому кроме вас Игорь мог везти меня в клинику?
Есть у меня одно предположение… — Коровин развел руками. — Довольно дикое, но не более дикое, чем то, что вы тут наговорили… — Он задумчиво добавил. — Странно, но меня бы это не удивило. Я всяких патологий насмотрелся, но от этого пациента у меня иногда, знаете, мороз по коже.
— От какого пациента? Про кого вы?
Доктор ответил невпопад — вопросом на вопрос:
— Вы когда-нибудь слышали про гипопитуитаризм?
— Что-что?
Объяснить Коровин не успел — из приемной донесся голос:
— Марк Донатыч, это Котелков из охраны. У вас всё в порядке? Тут звонок был…
Фандорин испугался, что главврач, воспользовавшись ситуацией, позовет на помощь, но Коровин нервно оглянулся на секретаршу и крикнул:
— У меня все нормально. Что за звонок?
— От пациента одного, — в голосе охранника звучало явное смущение. — Будто в окно на вашем этаже влезли две, то есть два… ну короче, две ниндзи… Мы на всякий случай проверили. Во второй процедурной, правда, окно открыто. Вот и осматриваем.
Главврач подал Николасу успокаивающий знак.
— Нет-нет, это я забыл закрыть. А пациентов наших вы знаете. Ну какие ниндзя, подумайте сами? Вы-то ведь нормальный.
Из приемной донесся сконфуженный смех.
— Погодите-ка, Котелков, я с вами. Коровин быстро вышел из кабинета — не хватать же его было при охраннике.
— Подождите меня здесь, — обернулся Марк Донатович к Фандорину, оказавшись в безопасности. — Я скоро вернусь. И, может быть, сообщу вам нечто интересное.
Сделал ручкой, наглец, и был таков.
— Что вы стоите? — схватила Нику за руку помощница. — Сейчас они с Котелковым этим еще мордоворотов приведут! Бежим через балкон!
— Никого он не приведет. — Николас с нарочитой неторопливостью отошел к книжным полкам. — Скандал не в его интересах. Думаю, просто смоется, и всё.
— И вы так спокойно про это говорите? Он же гад, убийца!
Странно, но Фандорин уже не был в этом уверен на сто процентов.
— Подожду 15 минут. Не вернется — позвоню Сивухе.
— А что сразу-то не позвонить? Николас укоризненно покачал головой:
— Чтобы «акцентуированный невропат» в самом деле убил Коровина и на куски разорвал? Хочет бежать — пусть бежит. Это будет равносильно признанию. Хватит трупов. Их в этой истории и так слишком много.
Миниатюрная брюнетка простонала, зашевелилась. Как некстати! Сейчас еще с ней объясняться!
Но прежде чем Ника придумал, что скажет коровинской секретарше, Валя быстро шагнула вперед и стукнула несчастную Карину по затылку еще раз. Та затихла.
Фандорин поморщился:
— А вдруг она, действительно, не при чем?
Валя (тоже еще моралистка) отрезала:
— Не будет на рабочем месте бардак устраивать. Я, например, себе такого не позволяю! Ничего, полежит с полчасика и оклемается… Шеф, ну вы даете! Нашли время книжки читать!
Гипо… Гипо-питу… Николас листал медицинскую энциклопедию.
Вот оно.
«Гипопитуитаризм (синдром Симмондса, синдром Шиена). Заболевание, характеризующееся снижением и выпадением функции передней доли гипофиза или аденогипофиза. Гипофиз или питуитарная железа состоит из двух долей — передней и задней. В передней доле гипофиза происходит продукция шести гормонов (адренокортикотропин, пролактин, соматотропин, фоллитропин, лютропин и тиротропин). При гипопитуитаризме продукция всех гормонов гипофиза резко снижается или исчезает. В результате резко снижается функция периферических эндокринных желез, работу которых контролируют гормоны гипофиза», — читал Фандорин, мало что понимая.
Валентина коротала время, разглядывая фотографии на стене. Кажется, среди пациентов Зиц-Коровина попадались люди известные.
— Ух ты, и Наволочкина у него лечится! — восхитилась Валя. — То-то она на куклу похожа.
— Кто? — рассеянно спросил Фандорин.
— Балерина. Вы чего, телевизор не смотрите?
«К недостаточности функции гипофиза могут привести аномалии развития гипофиза. В послеродовом периоде при патологических родах может произойти некроз передней доли гипофиза. При полном некрозе передней доли это состояние называется синдромом Симмондса, при частичном — синдромом Шиена. При гипопитуитарном синдроме происходит разрушение гормонопродуцирующих клеток передней доли гипофиза».
Ну и что, пожал плечами Николас. Какое всё это имеет отношение к трупам в коллекторе?
— И у Грызунова тоже фаршированная башка? — обнаружила на стене Валя известного парламентского деятеля. — Класс!