Задрожав, Тео отпрянул от ящика. Теперь ему все ясно: он возит на остров трупы. То красное, куда вошел нож, оказалось мясом, истекающим кровью.
Конечно, человеческим мясом. Что это были за трупы и чьи они, Тео не смел даже догадываться. Он мог только предположить. Его задача спрятать все концы в воду, образно выражаясь. Наверно, на острове их хоронят, думал Тео. Но, с другой стороны, зачем тащить трупы для захоронения за тридевять земель, не проще ли выбросить тюк посреди моря?
Тео бесконечно строил все новые и новые догадки и страдал от невозможности убедиться в их правильности. Он тщательно заделал дырочку в тюке, вымыл нож и руки. И решил, что ему лучше забыть про тот ужас, до которого он додумался. Он просто возит продукты на остров — и ничего больше. Просто возит продукты…
Луч прожектора скользнул по сонным стеклам дома и замер, осветив вертолетную площадку внизу. Опустившись ниже, стеклянный пузырь осторожно коснулся колесами земли; дернул хвостом. Через несколько секунд из брюха вывалился огромный тюк и мягко шлепнулся на ровную площадку. Вскоре летающая бабочка испуганно метнулась в темень и спешно полетела прочь, точно удирая от погони.
Возвращаясь на базу, Тео мечтал только о том, как он войдет домой, нальет себе полный бокал вина из кувшина и ляжет под бок к доброй и ворчливой жене, олицетворявшей для него прочность и незыблемость бытия. И забудется на сутки или двое, до следующего ночного полета.
* * *
Убедившись, что вертолет улетел восвояси, темная фигура выбралась на площадку. Единственный выход на нее вел из неприступного бункера на вершине башни. Оглушительно стрекотали цикады в ночном саду, небольшой фонарь над входом рассеивал призрачный желтоватый свет, в лучах которого метались ослепшие ночные мотыльки.
Пришлось попыхтеть, затаскивая посылку в дом, — тюк оказался чертовски тяжелым. Еще минут пять ушло на возню с упаковкой. Наконец, полиэтилен и бумага упали на пол, обнажив содержимое — яркие банки консервов, коробки с фруктами и овощами, пакеты с мясом и рыбой… И вот, наконец, то, чего он с таким нетерпением ждал: «Шато де Бурбон» 83-го года.
— Одну бутылочку я оставлю себе, — решил он. — А вторую пошлю девочкам. Пусть полакомятся.
И тут же он улыбнулся. Пожалуй, только одна шаловливая болтушка Лиза сможет оценить изысканный вкус вина. «Надо будет в следующий раз заказать джин-тоник для Нади, — вспомнил он. — Жалко, что рыженькая предпочитает этот грубый напиток коллекционному вину. Но ничего, у меня будет много времени для воспитания у нее тонкого вкуса… Очень много времени!»
Красная вязкая капля скатилась на пол. Упаковка парной телятины оказалась негерметичной, и мясной сок испачкал нежную кожицу абрикосов. Надо будет дать указания администратору магазина, чтобы лучше заворачивали продукты.
Зашуршала крышка пластикового пакета с распластанным орлом, фирменным знаком известного ресторана, поставлявшего готовую еду на дом. Ну конечно, мало того, что она совсем холодная, да еще и опять подсунули несвежую.
Наверно, в конце концов придется отказаться от заказа готовых блюд по телефону Пока их доставят сюда, они становятся совершенно несъедобными. На первых порах можно обойтись полуфабрикатами и консервами. Чуть позже, когда его пленницы смирятся со своей участью, когда он убедится в их покорности, тогда вертолет сможет без опаски прилетать сюда в любое время суток и можно будет возобновить заказ ресторанной еды.
Но пока он вынужден осторожничать. Пленницы нервны и взвинчены до предела, они только и мечтают поскорее улизнуть отсюда. Они постараются использовать любую возможность для этого, пока… Пока не поверят, что им придется провести на этом острове остаток своих дней, пока не полюбят свою золотую клетку больше, чем ту призрачную унылую жизнь, которую вели на свободе…
Наверно, это будет очень и очень не скоро. Но в том, что это когда-нибудь будет, он не сомневается. Он все так хорошо придумал, так хорошо рассчитал. Когда-нибудь он насладится их любовью и обожанием. Рано или поздно им придется его полюбить, ведь он — тот хрупкий огонек, который поддерживает их жизнь на этом клочке суши. Ведь он — единственный самец в стаде неорганизованных, робко блеющих самок. Ведь он здесь полновластный владыка, карающий и милующий подданных по своему усмотрению.
Нужно только избавиться от Ларисы, чтобы насладиться своей безграничной властью… Однако его наслаждение станет еще острее и слаще, если и она будет лобызать его стопы, умоляя о милости и о пощаде.
Но это будет не скоро. А пока… Пока он вынужден в одиночку укрощать строптивиц. Не очень-то это будет легко.
Оставив себе немного еды, он бросил ворох упаковочной бумаги в зажженный по этому случаю камин, а продукты переложил в просторный ящик в стене. Потом нажал кнопку, и небольшой лифт, тихонько подвывая, поплыл вниз, на кухню.
Над притихшим в ночной свежести морем робко занималась заря.
Неторопливый рассвет был встречен чаячьим криком, плеском слабой волны о камни, робким шепотом деревьев, тянувших глянцевые ладони листьев к ярко-розовому сегменту солнца, которое плавно поднималось из-за горизонта. По небу отрешенно бродили жемчужные облака, подсвеченные оранжевым цветом, косые лучи лились на землю непрерывным золотым потоком.
— Как не хочется вставать! — пробормотала Ольга Витальевна, зарываясь лицом в подушку. — О Господи, да когда же я смогу высыпаться?
Наверно, только на том свете…
Разнеженная дремой, она долго плавала в странной полуяви, и сонные мысли ее текли лениво и медленно, как густой сироп из банки. То ей мечталось о новой сделке с нефтяным королем из Саудовской Аравии, то о том, что к июню закончится строительство коттеджа в пригороде, и летом можно будет насладиться тишиной и покоем на лоне природы… А потом ее мысли плавно перетекли от коттеджа к складу для расширения производства… Ах, какой странный сон ей приснился сегодня! Какой дикий и нелепый сон!
Внезапно Ольга Витальевна вскочила на постели с бьющимся сердцем, испуганно оглядываясь по сторонам. Ее окружали незнакомые стены, незнакомые предметы. Она лежала в чужой постели, и из окна вместо серой стены панельного дома напротив была видна парадно-голубая кромка неба, еще подкрашенная розовым рассветным румянцем.
Неужели это был не сон? Ольга Витальевна затрясла головой.
Окружающий мираж и не думал рассеиваться. Даже наоборот: победив остатки сна, еще пеленавшие ресницы, он стал более отчетливым и выпуклым.
О Господи, так это был не сон! Ольга Витальевна сжала виски. Как же ее бизнес, что с ним будет? Ведь Андрей ни на что не годен, он не способен заменить ее в делах. А дети, а ее грядущая сделка? Нет, она должна немедленно вернуться домой! Она сделает все, чтобы уехать: предложит деньги, подкупит и даже убьет кого-нибудь, если будет нужно…
Она вырвется отсюда во что бы то ни стало! Раннее утро, наверно, все еще спят. Она обыщет остров и первая найдет путь к спасению.