– И что? – спросил Мейсон. – Она же пришла туда всего на несколько минут раньше меня, а труп пролежал там довольно долго.
– Знаю, но полицейские думают, что она могла прийти туда, чтобы избавиться от трупа, или забрать что-то из его карманов, или…
– Это просто абсурд, – перебил Мейсон.
– Ну, я же с тобой не спорю, – фыркнул Дрейк. – Просто излагаю соображения полиции. У них всегда были абсурдные мысли и, наверное, всегда будут. Что у тебя там стряслось, Перри? Похоже, ты сейчас на взводе.
– Полиция пообщалась с миссис Брил и не слишком-то стремилась быть вежливой.
– Удалось узнать что-нибудь новое?
– Совсем ничего, – ответил адвокат. – Как насчет Ионы Бедфорд?
– Она все еще в квартире в «Милпас».
– А Пит Шенери не появлялся?
– Нет, если верить последним сообщениям.
– Ну тогда ладно, – проговорил Мейсон. – Займемся игорным домом. Я сейчас в госпитале «Диаборн мемориал». Было бы неплохо, если бы ты за мной заехал, а то я добирался сюда на такси.
– Буду у тебя через десять минут.
Мейсон повесил трубку и направился по покрытому линолеумом полу к мраморным ступеням у входа в госпиталь. Выйдя на улицу, он закурил и принялся ждать Дрейка. Когда машина детектива остановилась у тротуара, Мейсон сбежал по ступеням, открыл дверцу и быстро запрыгнул на переднее сиденье.
– Итак, – заговорил Дрейк, поворачивая руль, – почему вдруг игорный дом?
– Потому что в сказке о проигранных бриллиантах концы с концами не сходятся, – ответил адвокат.
– Как так? – удивился детектив.
– Если верить тому, что Куленс сказал по телефону Ионе Бедфорд, то Джордж Трент был в «Золотой долине» в субботу ночью и заложил там бриллианты за шесть тысяч долларов. Куленс собирался выкупить их за три.
– И?.. – все еще не понимал Дрейк.
– Тело Джорджа Трента было найдено в его офисе, – продолжал Мейсон. – Если верить всему, что о нем рассказывали, когда он уходит в запой, перестает бриться, мыться и менять одежду. Он становится похож на бездомного. Но когда нашли его тело, он был аккуратно одет и у него не было на лице щетины. Должно быть, Джорджа Трента убили в его же собственном офисе. Если он и ходил в игорный дом и заложил там бриллианты, то должен был вернуться в свой офис той же ночью и был убит там.
– Ну, так почему же все это не могло случиться именно так? – поинтересовался Дрейк.
– Такой вариант просто невозможен. Во-первых, он выслал по почте ключи от машины – значит, ушел в запой. Во-вторых, неизвестно, действительно ли он взял бриллианты Бедфорд с собой. Но если и взял, мне не верится, что он мог заложить чужие бриллианты, к тому же когда еще только начал играть. Такое могло бы случиться не раньше чем через пару дней, когда бы он уже перестал соображать.
– К чему ты клонишь? – спросил детектив.
– А вот к чему: если Трент не оставлял бриллианты в «Золотой долине» в залог за шесть тысяч долларов, почему тогда Куленс сказал Ионе Бедфорд, что он так сделал? Если Трент не оставлял там бриллианты, а Куленс подумал, что они там, и попытался надавить на владельцев «Золотой долины», то, возможно, они в ответе за то, что случилось с Куленсом. К тому же в его доме вместо лампочки в один патрон вставили медную монету, чтобы при включении света замкнуло предохранитель. Это уже не детские игрушки. Более того, если в сумочке миссис Брил действительно были бриллианты Бедфорд и если, конечно, это действительно была ее сумочка, нет никаких доказательств того, что их достали из нательного пояса, который был на Куленсе. А если теперь учесть еще и то, что Иона Бедфорд клянется, будто это не ее бриллианты, то мы просто заходим в тупик.
– Это уж точно, – заметил Дрейк. – Запутались, как муха в паутине. И чем больше барахтаемся, тем надежней застреваем.
– Вот почему важно вернуться к тому, с чего мы начинали, – сказал адвокат. – Я хочу выяснить, действительно ли эти бриллианты как-то связаны с «Золотой долиной».
– Не представляю, как свидетель, которого мы собираемся допросить, может нам помочь.
– Представь, что у Куленса не было никаких предположений насчет того, где находятся бриллианты, и он просто играл с Ионой Бедфорд?.. Или, может быть, он не ходил в «Золотую долину», а просто где-то встретился с Биллом Голдингом?
– Понимаю, – кивнул детектив. – Ты хочешь все-все-все проверить. Так ведь?
– Абсолютно все, – подтвердил Мейсон.
– Ну, вот мы и на месте, – объявил Дрейк, въезжая на парковку. – Банк на другой стороне улицы.
Они пересекли дорогу и вошли в мраморный холл банка. Охранник у дверей, одетый в полицейскую форму, отдал им честь. Служащие сидели за столами, что-то записывали, диктовали, обсуждали дела. Кассиры занимались приемом депозитов и выдачей денег по счетам.
– Кто наш клиент? – спросил Мейсон.
– Вот тот, седой, слева, – ответил Дрейк.
Они подошли к мраморному столу с табличкой «Мистер Маркод». Седой мужчина внимательно слушал собеседника, который сидел по другую сторону стола. Посетитель примостился на самом краешке стула, навалившись на стол, будто хотел подобраться поближе к банкиру. Наконец мистер Маркод покачал головой. Посетитель попытался продолжать разговор, но банкир вновь покачал головой и в знак окончания беседы собрал со стола документы.
– Мне очень жаль, но это абсолютно невозможно, – заявил он и, поскольку клиент все никак не соглашался, продолжил: – Это конечно же мое личное решение… Если желаете, я могу передать материалы в согласительную комиссию… Хорошо, я им сообщу. Можете прийти завтра утром в половине одиннадцатого, чтобы узнать ответ.
Маркод что-то записал в блокноте, холодно улыбнулся посетителю и наконец повернулся к Мейсону и детективу. Лицо его не выражало никаких эмоций. Мейсон подумал, что он, должно быть, без особого труда меняет выражение лица, вне зависимости от испытываемых чувств. Дрейк вопросительно взглянул на адвоката. Тот кивнул:
– Я сам этим займусь, Пол.
Мистер Маркод повернулся к Мейсону.
– Интересно, мистер Маркод, вы читали утреннюю газету? – спросил тот.
– Смотря о чем именно вы говорите, – ответил банкир.
Мейсон положил на стол свою визитную карточку. Маркод взглянул на нее без особого интереса.
– Да, мистер Мейсон, – сказал он. – Я слышал о вас. Напомните-ка, чем вы сейчас занимаетесь?
– Расследованием убийства Остина Куленса.
– Ну конечно же!